Не вышло. Штурмующие взламывали боковые двери, укрывались в полных дисплеями помещениях — то ли лекториях, то ли производственных комплексах. Дважды на них бросались безоружные штатские, продолжавшие работу даже во время штурма. Ребята из АВП скосили их очередями. Та часть Миллера, что еще оставалась копом, а не солдатом, дрогнула. Это же штатские. Убивать их — по меньшей мере неспортивно. Но Джули шепнула ему в ухо: «Здесь нет невиновных», — и ему пришлось согласиться.

Оперативный центр располагался на трети высоты мелкого гравитационного колодца станции, и оборона здесь была сильнее, чем все, с чем им до сих пор пришлось столкнуться. Миллер и еще пятеро, следуя указаниям всевидящего Фреда, укрылись в узком служебном коридоре и вели постоянный огонь, подавляя оборону коридора и не оставляя без ответа ни единого выстрела со стороны «Протогена». Миллер проверил штурмовую винтовку и удивился, увидев, как много осталось патронов.

— Ой, Пампо, — протянул его сосед, и Миллер улыбнулся, узнав под щитком шлема лицо Диого. — Денек так денек, пасса?

— Видал я и похуже, — согласился Миллер и замолчал. Ему захотелось почесать поврежденный локоть, но сквозь скафандр ничего не получилось.

— Ту бит? — спросил Диого.

— Нет, все в порядке. Просто… место странное. Не понимаю. Обстановка спа-салона, а устройство тюрьмы.

Парень вопросительно шевельнул рукой. Миллер в ответ встряхнул его кулак и заговорил, соображая на ходу:

— Всюду прямые линии и запирающиеся боковые проходы. Если бы я собирался построить что-то в этом роде, я бы…

Воздух запел, и Диого повалился, запрокидывая голову. Миллер вскрикнул и резко обернулся. Позади, в боковом коридоре, спешили в укрытие двое в форме «Протогена». Что-то с шипением пролетело мимо левого уха Миллера. Что-то еще как молотком ударило в нагрудник его усовершенствованной марсианской брони. Ему и в голову не пришло поднять винтовку: она сама оказалась в руках, выкашливая ответный огонь, словно продолжение его воли. Еще трое бойцов подошли на помощь.

— На места, — рявкнул Миллер. — Глаз не сводить с проклятого коридора. Главного. Этим я займусь.

«Глупо, — сказал он себе. — Глупо было подпустить их сзади. Глупо было останавливаться поболтать посреди боя». Окажись он умнее, не отвлекся бы, и тогда бы мальчик не…

Смех?

Диого сел, поднял свою винтовку и забросал пулями боковой коридор. Потом неуверенно встал на ноги и издал ухающий крик — как пацан, свалившийся с велосипеда. Широкая полоса белой пены тянулась от его ключицы вверх по правой стороне лицевого щитка. Лицо за щитком широко ухмылялось. Миллер покачал головой.

— Какого черта они используют оружие для разгона толпы? — спросил он скорее самого себя, чем мальчика. — Они что, думают, здесь уличные беспорядки?

— Передовая группа, — сказал ему в ухо Фред, — приготовьтесь. Движение через пять секунд. Четыре. Три. Два. Вперед!

«Я не знаю, что нас там ждет», — подумал Миллер, присоединяясь к общему рывку по коридору, ведущему к главной цели штурма. Широкая эстакада вывела к противоударным дверям с отделкой под дерево. Позади что-то взорвалось, но Миллер только пригнулся пониже и не стал оглядываться. Напор одетых в разнородную броню тел усилился, и Миллер споткнулся обо что-то мягкое. Тело в форме «Протогена».

— Дайте место! — закричал женский голос впереди. Миллер протиснулся к женщине, плечами и локтями рассекая толпу бойцов АВП. Он был уже рядом, когда она снова закричала.

— Что такое? — спросил он.

— Не могу разрезать эту дрянь, когда напирают все эти сопляки, — объяснила она, показывая уже раскалившийся по краям добела резак. Миллер кивнул и повесил винтовку за спину. Ухватив два первых подвернувшихся под руку плеча, он встряхнул их, добившись, чтобы его заметили, и сцепился с соседями локтями.

— Технику нужно место, — сказал он, и все трое навалились на своих же, оттесняя их назад.

«Сколько сражений в истории были проиграны из-за таких заминок?» — думал он. Победа почти достигнута, и тут союзники начинают наступать друг другу на ноги. Резак у него за спиной включился, в спину даже сквозь броню ударило жаром. На краю толпы плюнул и захлебнулся автомат.

— Как там? — спросил Миллер через плечо.

Женщина не ответила. Казалось, проходили часы, хотя это не могло занять больше пяти минут. Воздух наполнялся дымкой горячего металла и испарений пластика.

Так же внезапно резак выключился. Через плечо Миллер увидел, как просела и сдвинулась переборка. Техник сунула в щель между пластинами тонкий, как карточка, рычаг, запустила его и отступила назад. Станция вокруг них застонала от нового давления и нагрузок на металл. Переборка вскрылась.

— Пошли! — крикнул Миллер и сам, втянув голову в плечи, двинулся в открывшийся проход и вверх по ковровой эстакаде, в оперативный центр. Со своих постов управления на него круглыми от страха глазами таращились дюжина мужчин и женщин. — Вы арестованы! — выкрикнул Миллер, окруженный кипящей толпой солдат АВП. — Нет, не то, но… руки вверх и отойти от управления!

Один из мужчин — высокий, как астер, но крепкого, сформированного полной силой тяжести сложения — вздохнул. На нем был хороший костюм из льна и плотного шелка, без швов и складок, цифрового покроя.

— Исполняйте, что они говорят, — сказал человек в костюме. Он выглядел раздраженным, а не испуганным.

Миллер прищурился:

— Мистер Дрезден?

Тот поднял ухоженные брови и, помедлив, кивнул.

— Вы-то мне и нужны, — сказал Миллер.

Фред вошел в центр управления как хозяин. Чуть расправились плечи, на один градус выпрямилась спина, и место главного инженера Тихо занял генерал. Он осмотрел центр, одним взглядом отметив каждую деталь, и кивнул технику АВП.

— Все перекрыто, сэр, — доложил техник. — Станция наша.

Миллер впервые присутствовал при мгновении искупления. Это было явлением таким редким, таким интимным, что наводило на мысль о религии. Десятилетия назад этот человек — моложе, крепче, не такой седой — вступил на космическую станцию по колено в крови, ступая по телам убитых астеров, а теперь, по тому, как чуть заметно расслабились его челюсти, как распрямились плечи, Миллер видел, что бремя сброшено. Может быть, не совсем, но большей частью. Многим такое не удается за целую жизнь.

Он задумался, что почувствует, если подобное выпадет и ему.

— Миллер, — сказал Фред, — я слышал, вы хотели тут с кем-то потолковать.

Дрезден поднялся с кресла, игнорируя наставленные на него пистолеты и винтовки, словно все это не имело к нему отношения.

— Полковник Джонсон, — заговорил он. — Я должен был ожидать, что за всем этим стоит фигура вашего калибра. Меня зовут Дрезден.

Он вручил Фреду матовую черную визитку. Фред машинально принял ее, но не стал смотреть.