Ну это мы еще посмотрим.

– Мы тоже могли бы их защитить, – рычит Гор.

– Но вы сидите с дочерьми королевы, – улыбается ему Намик. – Они так пожелали. И мы подумали, что тебе это понравится больше, чем сидеть рядом с матерью.

У меня вырывается тихий стон, а Сет усмехается. Как же мне хочется рассказать ему прямо сейчас, где, по мнению Гора, спрятано кольцо, но придется подождать до конца праздника. Никто не должен узнать об этом раньше времени. Есть реальный шанс, что уже завтра Кольцо огня будет в наших руках. Даже представить себе сложно. Воины-призраки подводят Нефертари и Кимми к краю стола, где сидит королева. Ее дочери, хихикая, ждут нас на противоположной стороне.

– Когда мы приезжали сюда в прошлый раз, принцесса Амира пыталась меня соблазнить. Мне надо от нее спрятаться, – жалуется Гор Намику. – Не хотелось бы показаться невежливым, так что избавь меня от нее.

Сет негромко смеется.

– Ты ведь не упускаешь ни малейшего шанса; а Кимми все равно на тебя уже злится. Так в чем твоя проблема?

Прежде чем Гор успевает ответить, к нам подходит Энола. Заметив стоящего с нами Сета, она вздрагивает и замирает на мгновение, но все равно присоединяется к нам. Пери прекрасно выглядит, хотя, в отличие от большинства женщин, надела не платье, а широкие пестрые брюки и искусно расшитый жилет без рукавов. А еще сделала легкий макияж и оставила все свое оружие в комнате. Хотел бы я, чтобы она немного расслабилась, однако этого, наверное, не произойдет, пока рядом находится Сет.

– Ты – мое спасение, – объявляет Гор, закидывая руку ей на плечи. – Скажем принцессам, что мы помолвлены. Тогда они оставят меня в покое, а Кимми перестанет думать, будто я прыгаю в постель к каждой встречной. Она и так уже слишком плохого мнения обо мне.

– Но ты прыгаешь в постель к каждой понравившейся тебе женщине, – сухо парирует Энола. – Уверена, она не питает иллюзий по этому поводу. И я думала, ты хочешь, чтобы она была о тебе плохого мнения. Определись уже.

Сет улыбается, и лицо пери тут же становится непроницаемым.

Нужно срочно разобраться с этой проблемой. Энола всегда поддерживала меня, и я не хочу, чтобы примирение с Сетом встало между нами.

– У меня такое ощущение, что все сговорились против меня.

Гор тащит ее к нашим местам. Мы с Сетом медленно следуем за ними.

– Мне кажется или его замучила совесть?

Я сую руки в карманы брюк.

– Не кажется.

– Поздновато. Хотя он никогда не блистал умом.

– А вот тут ты ошибаешься. – Мой тон становится резче. – Просто ты всегда недооценивал его и переоценивал себя.

– Вполне возможно.

Когда мы приближаемся к столу, Сет тоже прячет ладони в карманы элегантных черных брюк и с улыбкой приветствует принцесс одну прекраснее другой.

Энола ни на секунду не выпускает его из поля зрения. Ее недоверие не знает границ, и я понятия не имею, как заставить пери забыть о своей ненависти и злости. Было время, когда я думал, будто она влюблена в Сета. Но с тех пор прошло столько лет, что я почти об этом забыл.

Сета посадили напротив меня, и Джамила, вторая по старшинству дочь королевы, наливает ему вина.

– Да принесет будущее счастье и радость, – провозглашает он, поднимая бокал.

Это старинный тост Атлантиды. Сейчас его уже почти никто не произносит, но я тоже салютую своим бокалом.

– Оставим прошлое позади, – отвечаю я и лишь после замечаю повисшее за столом молчание. Все уставились на нас. Большинству покажется странным, что я официально заключаю мир с Сетом, но время пришло. Мы достаточно долго были врагами. Я сыт этим по горло, как и многим другим.

Пользуясь тишиной, Саида встает и с улыбкой берет свой бокал. Это именно то, чего она желает.

– Да принесет будущее счастье и радость, – повторяет королева, и все гости хором отвечают ей:

– Оставим прошлое позади.

В прежние времена так мы заканчивали вражду и пытались начать все заново. Я ловлю на себе взгляд Исрафила. Он не умеет читать мысли, но ангел умен, и, в отличие от меня, у него всегда получалось отстаивать свою позицию. Он чует витающие в воздухе перемены и не успокоится, пока не выяснит, каким будет наш следующий шаг. Микаил и Джибриль тихо что-то обсуждают между собой. Нужно с ними поговорить. Но только после того, как мы достанем кольцо.

Как обычно, угощения во дворце джиннов просто великолепны, а принцессы очень стараются нас развлекать. Вино течет рекой, и, когда начинает играть музыка, девушки заставляют нас с ними потанцевать. Мы с Гором так часто бывали при дворе джиннов, что освоили все движения… а Сет довольно быстро учится. Нефертари танцует с воином-призраком и, похоже, прекрасно проводит время. Здесь она в безопасности.

– Мы будем рады, если в следующем месяце вы отпразднуете с нами Фестиваль огней, – говорит Джамила во время танца. – Раньше нам было весело вместе, но вы давно не отмечали его у нас.

Мой взгляд падает на Исиду, которая танцует с Исрафилом. По сравнению с остальными они вовсе не выглядят расслабленными. Данте сидит рядом со своей матерью и тоже за ними наблюдает. Я замечаю обеспокоенность в его глазах.

– Ты меня вообще слушал? – Джамила шлепает меня ладонью по плечу и гневно сверкает черными глазами. – Ты же не превратишься в такого же зануду, как Данте? У него никогда нет на нас времени.

– Мы с радостью придем, – отвечаю я в стремлении ее задобрить. – И твой брат не зануда.

– Ты когда-нибудь замечал, что с ним нельзя даже нормально поссориться? Он вечно пытается всех утихомирить. Все должны быть такими же разумными, как он. Если это не занудство, то я даже не знаю.

Качая головой, я беру ее за руку.

– Тогда иди и прямо сейчас потанцуй с этим занудой, – велю я. – Ему нужно немножко отвлечься.

Она пробует вырвать у меня свою ладонь.

– Забудь. Я не стану танцевать с братом. Меня засмеют придворные.

– На что тебе явно абсолютно наплевать. В конце концов, ты принцесса, а чужое мнение не имеет значения. Особенно такое глупое. Твой брат готов на все ради вас, и тебе это известно.

– Только не разорвать эти отношения с Исрафилом, – бормочет она.

Я резко останавливаюсь.

– Ты имеешь что-то против его любви к мужчине? – Поверить не могу, что одна из дочерей Саиды может настолько примитивно мыслить.

Джамила скрещивает руки на груди.

– Мне совершенно все равно, влюблен