Левой колонне было приказано повернуть вправо и кинуться во фланг неприятелю, наступавшему против Голева, а для связи между колоннами направлены в промежуток между ними остальные две роты Волынского полка. Таким образом, были введены в бой почти все войска отряда.

Как только четыре роты нашей правой колонны двинулись по дну Доковой балки, то с левого берега ее раздался ружейный огонь во фланг и тыл французов. Как открылось вскоре, это были штуцерные лейтенанта Завалишина, принадлежавшие к отряду Будищева. Левый фланг французов обратился в бегство, что заставило и прочие войска их совершенно оставить первую параллель. Батальоны Камчатского и Днепровского полков ворвались туда вслед за неприятелем, перебили прислугу батареи и опрокинули орудия.

Достигнув цели вылазки, Хрулев приказал отступать; но нелегко было это исполнить. Солдаты, возбужденные успехом, не слушали неоднократно повторенных сигналов, полагая, что они подавались французами, и, несмотря на усиление неприятеля направленными ему в помощь резервами, продолжали идти вперед и, миновав параллель, двинулись к Ланкастерской батарее.

Генерал Хрулев, разослав всех своих адъютантов и ординарцев, для удержания наступавших приказал иеромонаху Иоанникию Савинову, находившемуся при войсках во все время боя[139], вызвать их назад пастырским увещанием. По отступлении отряда Хрулева, французы снова заняли первую параллель.

Для действий против английских работ, одновременно с вылазкой из Камчатского люнета, были назначены два отряда: капитана 2-го ранга Будищева, из четырех рот греческих волонтеров, 150 охотников флотских экипажей и 200 охотников Минского полка, и лейтенанта Бирилева, из 475 охотников: флотских экипажей, Охотского полка и 6-го резервного батальона Волынского полка; в резервы обоих отрядов было назначено по одной роте Охотского полка.

Отряд Будищева, выйдя из 3-го бастиона, был разделен на три колонны. Главная из них, из четырех греческих рот князя Мурузи и 30 матросов мичмана Макшеева, служившего проводником, направилась против середины третьей параллели (майора Гордона), застала врасплох англичан, которые приняли русских за французов, и, овладев там батареей, перебила прислугу и заклепала несколько орудий. Здесь были убиты капитаны Броун и Викар и сам Гордон ранен двумя пулями.

Левая колонна, из 64 штуцерных моряков, под командой мичмана Завалишина, двигаясь по западному берегу Докова оврага, на присоединение к главной колонне, услышав сильную перестрелку за этим оврагом, открыла (как уже сказано) огонь по французам. Правая колонна, из 60 матросов и 200 охотников 6-го резервного батальона Волынского полка, под командой лейтенанта Астапова, обошла с левого фланга третью параллель, выбила прикрытие и захватила в плен подполковника Келли и несколько рядовых.

Между тем отряд лейтенанта Бирилева, выступив с батареи Никонова по Лабораторной балке, поднялся вправо на Зеленую гору, овладел второй параллелью (майора Чапмана) и заклепал мортиру. Здесь в рукопашном бою захвачен в плен инженер-капитан Монтегю и шесть рядовых. Затем, разрыв значительную часть неприятельских траншей, отряды Будищева и Бирилева возвратились на оборонительную линию.

Несмотря на одержанный нами успех, урон наших войск, наступавших против неприятеля, прикрытого траншеями, был весьма значителен, именно: в отряде генерала Хрулева убито 7 офицеров и 369 нижних чинов; ранено 17 офицеров и 920 нижних чинов; в отрядах Будищева и Бирилева: убито 2 офицера и 10 нижних чинов; ранено 4 офицера и 60 нижних чинов. Вообще же у нас убито и ранено 30 офицеров и 1360 нижних чинов; но как многие из раненых остались в строю, то наша убыль не превышала 1000 человек.

Со стороны союзников, по официальным сведениям, французы потеряли: убитыми и ранеными – 24 офицера и 500 нижних чинов; без вести пропавшими – 4 офицера и 83 рядовых, всего же 611 человек. Но в действительности урон их был гораздо более, потому что из одного 82-го полка выбыло 320 человек, в числе коих 6 офицеров. У англичан выбыло из строя до 100 человек; захвачены в плен 2 офицера и 12 рядовых.

Во все время боя город был сильно бомбардирован. В продолжение ночи неприятель бросил несколько сот бомб и до ста конгревовых ракет почти без вреда войскам гарнизона, укрывавшимся в блиндажах.

Хотя эта вылазка стоила нам много крови, однако же она вполне достигла своей цели: головные работы осаждающего были разрушены и мы выиграли время, необходимое для восстановления и усиления укреплений оборонительной линии. […]

Замедление успеха подступов осаждающего заставило его обратиться к решительным действиям. Союзники предполагали усиленно бомбардировать город и потом овладеть им штурмом. Приготовления к новому продолжительному бомбардированию состояли в постройке и вооружении новых батарей и в огромном подвозе боевых припасов. Вместе с тем прибыли значительные подкрепления для укомплектования союзных армий и перевезены из Евпатории в Камыш две дивизии, одна турецкая и другая египетская, в числе до 18 тыс. человек, под личным начальством Омера-паши.

К 28 марта (9 апреля), дню, в который было решено начать бомбардирование Севастополя из всех орудий, поставленных на батареях, осаждающие имели в готовности к бою:

Французы, на своей правой атаке:

– 65 орудий против верков Корабельной слободы и передовых укреплений;

– 33 орудия против Северной стороны и рейда.

Англичане, на обеих своих атаках:

– 148 орудий, преимущественно против Малахова кургана и 3-го бастиона.

Французы, на левой атаке против города:

– 133 орудия, против 3-го и 4-го бастионов с примыкающими к ним верками;

– 105 орудий, против 5-го бастиона и соседних с ним верков;

– 57 орудий, против 6-го бастиона.

Итого со стороны французов – 393, а со стороны англичан – 148, всего же – 541 орудие. Подобно тому, как и у нас, значительная часть артиллерийской прислуги состояла из моряков и пехотных солдат.

Зарядов средним числом находилось в наличности:

– на каждую пушку по 600;

– на каждую гаубицу по 400;

– на каждую мортиру по 500.

Хотя мы могли противопоставить неприятелю равносильную артиллерию, как по числу, так и по калибрам орудий, однако же у нас не было средств поддерживать продолжительное время учащенную пальбу, по незначительному запасу зарядов и пороха, остававшемуся в Севастополе. При открытии второго усиленного бомбардирования, у нас было 135 300 зарядов, полтора миллиона с лишком патронов и 1728 пудов пороха, переделав часть которого в заряды, мы могли иметь их от 140 до 142 тысяч, следовательно, кругом только 300 зарядов на орудие.