всего около тысячи жителей, есть две футбольные команды, систематически проводящие свои внутрипоселковые матчи. Это тем более удивительно и показательно, что все жители этого специализированного поселка больны проказой.

Что уж говорить о больших городах и большом футболе! Когда на знаменитой Маракане начинается матч, все CMИ – газеты, журналы, радио и телевидение – первые места и страницы в своих изданиях и передачах отдают предпочтение предстоящему матчу. Оценивается не только схема и ход будущей игры, но и гипотетические удары, отходы, подкаты, подсечки и даже возможные ошибки, объективность арбитра и его профессионализм. Однозначные ажиотажные беседы, ведутся в барах, в автобусах, в домах между соседями, просто в группах людей, собравшихся на улице волею случая. Вполне серьезно обсуждается исчезнет ли прыщик на носу “его величества”, наиболее знаменитого игрока, состояние его левой или правой пятки и большого пальца (не обязательно на ноге, на руке – тоже), меню “королевской трапезы” и вообще его настроение.

Маракана – огромный стадион, построен в 1950 г., вмещает около 200 тыс. человек. “Маракана” – тридцатипятисантиметровый попугай, такое же название имела река, впоследствии обмелевшая. На этом месте существует и жилой квартал с этим же именем, которое и присвоили новому стадиону, гордости кариокас.

Во время матчей по субботам или воскресеньям места заполнены. Одни зрители честно купили билеты, а тысяч 5-10 всегда пробираются зайцем, да и не у всякого болельщика найдется нужная сумма крузейро, чтобы приобрести желанный билетик. Напомню, что тогдашние бразильские деньги в 1970 г. раньше и несколько потом назывались крузейро.                               Чаще всего у вездесущих мальчишек денег нет, и они пойдут на любые ухищрения, чтобы хоть краешком глаза полюбоваться на игру и поболеть за своих кумиров. А сколько сил и усердия нужно еще для того, чтобы добраться до самого стадиона! Но для истинного фаната любые преграды преодолимы, особенно для сверхтемпераментного бразильского болельщика.

В 1971 г. виадук, несший поток машин на стадион, обвалился, причем прямо на перекрестке автотрассы, недалеко от нашего Торгпредства. Пострадали не только те, кто находился в этот момент на виадуке, но и автобусы и машины под ним самим. Один из жителей близлежащих домов получил огромные деньги от журналов за нащелканные фотокадры с места трагедии. Вот вам и менталитет, такой разный у людей одной и той же национальности: одни бросились помогать пострадавшим, вызывать «Амбулансию» – Скорую помощь, другой выбирал ракурс поинтереснее, покровавее, пострашнее.

Погибло множество людей, тем более в тот момент как раз под виадуком по нелепой случайности застопоренного движения находилось несколько переполненных автобусов тоже спешащих на стадион. Трагедия была страшная. Но даже это жуткое событие освещалось на страницах журналов от силы два-три дня – все было занято более злободневными событиями, разбирательством футбольных перипетий.

Непосредственно на матче каждая команда болельщиков, «торсида», располагаются на противоположных сторонах архибанкады, кольца трибун. Так легче избежать столкновения страстей болельщиков и вообще всякого рода конфликтов.

У каждой торсиды свой, так называемый, оркестр – скопище ударных инструментов, барабанов, барабанчиков, тамтамов разных мастей (в Бразилии подобных инструментов несметное количество – наследие аборигенов и африканцев) и различных дуделок-гремелок, трещеток, лишь бы заглушить «музыку» другой, враждебной, торсиды. Грохот в любые моменты матча стоит адский, тем более что «тиффози» (так в Бразилии называют фанатов, очень подходящее название – корень «тиф»; словом, у кого жар, кого сильно лихорадит, по-простому «колбасит») имеют луженые глотки. Они изо всех сил, безумно выпучив от напряжения глаза, буквально срывая горло, помогают своим оркестрам воплями, свистом, просто ором.

Неудивительно, что, будучи в первый и последний раз (я, по крайней мере) на футбольном матче, мы выбирались из престижной ложи журналистов и вообще VIP-персон совершенно оглохшие, прибалдевшие и на ватных ногах. Еще раз повторяю, это были лично мои ощущения. Мужчины же «держали лицо», нашли в себе силы и интерес обсудить матч, но мой муж какое-то время «отдыхивался» в своем транспортном средстве фольксвагене и сначала никак не мог попасть ключом в замок зажигания. Я надеюсь, что от впечатлений и восторга, т.к. он и потом неоднократно посещал футбол и даже имел счастье лицезреть самого Пеле в одном из матчей.

Чтобы понять азарт и безумства бразильских болельщиков, нужно их увидеть, услышать, понаблюдать. По сравнению с ними наши болельщики просто пушистые котята. Что мне все же понравилось в этих восторженных «тиффози»: они ссорятся или даже дерутся во славу своей любимой команды, но как-то несерьезно, понарошку что ли! Могут после шумных разборок пойти в ближайший бар и выпить в знак всеобщего восхищения своим футболом и своей неповторимой Бразил. До необъяснимо злобного и кровавого действа так и не доходит…

А уж как достается бедным судьям! Каждая торсида при неудачном соотношении счета уверена, что не только судья, но и футбольные ворота подсуживают противнику, как при игре команд «Шайба» и «Зубило» волшебным велением старика Хоттабыча. Один раз, когда судья имел наглость удалить с поля самого Пеле, ему, т.е. судье, пришлось часа два отсиживаться в раздевалке, осажденной разъяренной торсидой, пока не прибыла конная полиция и не освободила слишком смелого и непримиримого судью. Впрочем, и полицейские тоже были недовольны принципиальным арбитром и довольно медленно и как бы не хотя – что, мол, поделаешь! – мы при исполнении! – осуществляли свои служебные обязанности, лениво рассеивая толпу обезумевших орущих фанатов, требующих крови арбитра.

Бывало, что болельщики умирали прямо на трибунах и не только на стадионах, но и у телевизоров, поэтому во время крупных матчей дежурят не только наряды полиции, но и кареты «Скорой помощи», в основном, кардиологической. Врачи, дежуря в своих «каретах» тоже внимательно следят за ходом футбольного матча у переносных приемничков или у телевизоров близлежащих баров.

Тогда, в начале восьмидесятых годов, нам было странно и непонятно читать газетные сообщения, что игроки команды могут покупаться, продаваться и обмениваться хозяевами футбольных клубов. Хозяин клуба? Продать? Купить? Вот она звериная сущность капиталистических отношений!!!

Очень гордились, что у нас не так, что наши игроки сплошь непрофессионалы, горбатятся за честь, за славу и любовь к Родине. Увы! Теперь уже наша страна – третий неразвитый мир и теперь уже наши спортсмены, увы еще раз! сами товар, да еще не первосортный. Все такие благоглупости как «честь родной команды» и сама человеческая честь быстро испарились из сознания наших чемпионов: выживай, играй за хорошие бабки, обеспечивай свою старость, ибо она в спорте наступает слишком рано! А спортсменов, вышедших по здоровью в тираж, просто забывают, выкидывают за ненадобностью. Вот они и стараются заработать пока молоды. И их можно очень хорошо