Стал планомерно прессовать чубатого, постоянно нападая. Весело отвечал он сначала, пару ударов я пропустил, но напора не сбавил. И правильно сделал! Куражился парень недолго, посыпались ошибки, перестал за мной поспевать. И вот пришло время, когда и я его валять начал.

Почему-то погрустнел казачок, не улыбается больше, как загнанная лошадь дышит. Пытался несколько раз активизироваться и перехватить инициативу, да где там! Дохлый номер. Но стоит отдать ему должное: проигрывает с достоинством, бьётся до последнего. Нет желания унижать такого противника. Думаю, он и сам понял, кто здесь круче. Надеюсь, без обид расстанемся, счёт равный: два моих падения против двух его, синяки не учитываем.

Отошёл назад, опустил руки.

— Спасибо за познавательную встречу, но сейчас мне нужно учить других. А если захочется ещё на кулачках пообщаться, милости просим, всегда можем договориться.

— И вам спасибо за науку… и за приглашение.

Кивнул мне, забрал висевший на заборе сюртук и удалился. Я же, глядя ему вслед, задался вопросом: откуда ты, парень, взялся? Очень уж захотелось узнать подноготную залётного казачка. Ну о-очень! В Красноярске, несомненно, есть товарищи с крепкими кулаками, способные настучать мне по голове, но, кроме Михаила Лукича, никто из них до сих пор не изъявил желания со мной в поединке сходиться. Возможно, боятся урона авторитету, вдруг парнишка шустрее окажется. Поэтому появление хорошего бойца, который не прочь помериться силами, порадовало и заинтересовало.

Я не гений единоборств и никогда им не был. Достигнуть больших высот в одиночку не смогу. Где-нибудь в Китае или Японии подвижники боевых искусств, долгое время живя в горах и не видя людей, получают просветление мозгов и создают новые, «непобедимые» стили борьбы. Мне до этих гигантов мысли далеко, да и не готов я в данный момент бросать все свои дела и светлеть мозгами в одиночестве.

Почти всё, что знал в прошлой жизни о рукопашке, я на хуторе уже вбил в тело. Остались неотработанными лишь некоторые специфические навыки, но их освоение лучше на потом отложить. Нынче важнее доводить изученное до автоматизма, поднимать уровень мастерства, опыт нарабатывать, и не спортивный, а боевой. Для этого надо чаще проводить поединки в полном контакте с серьёзными противниками; бизоны, к сожалению, тут пока мало подходят.

Посмотрел в сторону компании мальчишек, постоянно тусующихся рядом во время тренировок, и поманил пальцем главного. Тот мигом подскочил.

— Федька, знаешь ушедшего казака?

— Не-е, не тутошный.

— Точно?

— Истинный крест, Ляксандр Владимирович. Видать, недавно прибыл. По одёжке из уральских будет.

— Ясно. Разузнай о нём. Кто такой, где живёт, к кому приехал, зачем приехал. Завтра вечером доложишь.

— Усё сделаю.

Да-а уж, этот проныра сделает. В первый раз я его приметил полтора месяца назад, среди ребят, наблюдавших за занятиями бизонов, а спустя пару недель он уже к нам в усадьбу просочился: то дрова приносит, то мусор уносит, помогает по хозяйству за добавочное питание. Но основной интерес у него — тренировки. Ни одной не пропустил. За нашими действиями всегда внимательно следит, пытаясь всё запомнить. Наверно, и приёмчики с мальчишками втихаря отрабатывает.

А ещё через неделю парень, набравшись храбрости, с вопросом подошёл: не соглашусь ли я и его научить драться. Сначала было желание посмеяться и послать лесом. Видел я, как он один двоих пацанов мутузил. Быстро и качественно. Научишь такого драчуна — и, вполне вероятно, выпишешь ему билет на «экскурсию» по тюрьмам и каторгам. Молодой очень, место в жизни привык кулаками отвоёвывать, значит, обязательно нарвётся на неприятности.

А потом я уловил в его взгляде отчаянную надежду и задумался. Если парнишку к делу пристроить, присматривать за ним и направлять, то со временем может неплохой помощник получиться. И кстати, не пора ли начинать подбирать ребят в ремесленное училище? Год с небольшим, оставшийся до его открытия, пролетит, и не заметишь, а консультант по подбору — вот он, рядом стоит, с ноги на ногу переминается. Уверен, всю местную шантрапу этот шустрила знает прекрасно, и кто на что способен тоже.

Признаюсь, капитально я тогда пацану мозги запудрил, до сих пор нашу беседу без улыбки вспоминать не могу. Хотя говорил правду и только правду.

— Как звать?

— Федькой кличут.

— Задаром, Фёдор, никто никого не обучает.

— Я отработаю, не сумлевайтесь.

— Понимаешь, просто работа мне не нужна, работников и так хватает, а вот соратники и помощники в дальнейшем обязательно потребуются. Я в жизни многое собираюсь сделать, а для этого верные люди необходимы. Чтоб и в огонь и в воду за мной пошли, а в тяжёлый час смогли бы выручить.

— Я готов!

Ха, готов он! И грудь свою цыплячью вперёд выставляет. Подожди, сейчас перспективы обрисую, и ты точно готов будешь. Превратишься в моего идейного бойца. Хм, или пламенного. Ай, неважно!

Положил руку ему на плечо и начал задушевным голосом:

— Чтобы соратником мне стать, учиться надо, и в первую очередь грамоте и ремёслам, а затем уж тому, как правильно кулаками махать. Учёба — вот та работа, которую я жду от помощников. Трудно это. Сможешь ли выдержать?

— Я смогу-у.

Ох и потешная же в тот момент у пацана физиономия была.

Минут пятнадцать запугивал его, описывая «ужасы» дальнейшего существования, а после перешёл к «пряникам»: изобразил безбедную, счастливую жизнь под моим чутким руководством. Отсутствие скуки и обилие приключений гарантируется. В общем, разрисовал, как мог, детскую фантазию яркими цветными красками.

Не к месту вспомнились сходки распространителей «Гербалайфа», виденные в интернете, там так же в свои ряды людей завлекали. Впрочем, меня оправдывает то, что я данные кому-либо обещания всегда выполняю. Теперь он мой человек, целиком и полностью, а мои люди должны жить хорошо.

На первое время договорились о взаимовыгодном сотрудничестве: с моей стороны учёба, учёба и ещё раз учёба, с его — сбор городских новостей и другие мелкие поручения. А далее посмотрим.

В понедельник над новым токарным станком никто и не подумал смеяться, наоборот, все разбирающиеся в технике рассматривали это «чудо» с восхищением, а узнав, какие операции на нём можно производить, народ единодушно признал меня чуть ли не гением. Я даже засмущался немного. Из «природной» скромности постарался перевести стрелки на «отца»: мол, основу он спроектировал, а я лишь его замысел в железе и дереве воплотил.

Кстати, насчёт дерева: оказывается, тут на заводах часто применяют детали из древесины и они отлично справляются. Изнашиваются, естественно, быстрее, но их и заменить легче лёгкого. Для высокоточных станков… а-а-а, блин, забыл… таких здесь и нет ещё. Ну, скажем, для более-менее точных деревянные элементы, конечно, не годятся, но кое-где вполне приемлемы.