Шангун покрутил порванный волос богини между пальцами, бормоча себе под нос:

— Элемент земли по природе ослабляется элементом дерева. Раз ты способен уничтожить духовную сущность элемента земли, может быть, больше всего подойдет оружие с древесной сущностью?

— Что?

— Может ли быть так, что… — Гоучэнь Шангун почему-то бросил взгляд на Чу Ваньнина. Тот поймал его взгляд и спросил:

— Что именно может быть?

Бог не ответил, поднял руку и щелкнул пальцами, призывая керамическую окарину. Он подул в нее, и, когда звук начал постепенно затихать, пространство над ним оказалось расколото кроваво-красным порталом.

— Цзи Байхуа[39.2], выходи.

Голова Мо Жаня дернулась вверх. Сюэ Мэн и Ши Мэй, услышав шум, тоже подошли. Они смотрели, как воздух закружился вокруг кончиков пальцев Гоучэня Шангуна, превращаясь в вихрь, а затем из вихря в ярком сиянии и блеске сверкающего серебра появился дух лисы с пушистыми, роскошными хвостами.

Дух лисы сделал кувырок в воздухе и красиво опустился на землю перед Мо Жанем.

При близком рассмотрении стало понятно, что это самец. С красной точкой между бровями и парой глаз персикового цвета этот лис был довольно хорош собой. Уголки его глаз были слегка приподняты, как будто лис был немного сердит, но из вежливости сдерживал себя. Он был одет в украшенные богатой вышивкой одежды и держал в руках золотую шкатулку. Взглянув на Гоучэня Шангуна, он улыбнулся:

— Шангун.

— Ты уже должен знать, зачем я тебя позвал.

— Этот подчиненный знает.

Гоучэнь Шангун спросил:

— Что ты думаешь об этом?

Цзи Байхуа улыбнулся:

— Да, стоит попробовать.

Эти двое разговаривали так, как будто кроме них здесь не было никого.

Мо Жань не удержался от вопроса:

— О чем конкретно вы говорите?

— Надо же? Этот достопочтенный не может ждать? — с интересом спросил лис. — Но это действительно довольно интересно. До моего появления я прозондировал твою духовную силу и думал, что сейчас встречусь с седовласым стариком. Удивительно, что ты на самом деле так молод и красив.

Мо Вэйюй: — ...

Гоучэнь Шангун напомнил:

— Цзи Байхуа, сначала серьезные вопросы.

— Ладно, я просто немного пошутил, — Цзи Байхуа прищурился, шурша пушистыми хвостами. — С чего начать?.. Ай, не смотри на меня так, малыш Гу, это действительно такая длинная история…

— Тогда не мог бы ты сделать длинную историю короче?

Цзи Байхуа ответил с улыбкой:

— Да-да, если ты хочешь короткую версию вместо полной, то я скажу очень кратко...

Лис протянул шкатулку Мо Жаню:

— Вот, возьми.

…Это было даже слишком лаконично.

Мо Жань взял ларец и повертел в руках.

Окутанный золотым сиянием, он не давал никаких намеков на то, какое священное оружие находится внутри. Более того, на коробке не было ни одного шва или трещины, а единственным украшением на крышке была пара рыб кои: черная и белая рыбки ухватили друг друга за хвост, чтобы сформировать символ Инь-Ян.

— Как это открывается?

Цзи Байхуа ухмыльнулся:

— Метод распечатывания предназначен только для твоих ушей. Никто больше не должен узнать его.

Сюэ Мэн спросил:

— Пытаетесь сказать, что мы должны выйти?

Цзи Байхуа ответил с улыбкой:

— В этом нет необходимости, я просто умыкну этого молодого человека на минуту... — он махнул рукой, и у Мо Жаня в глазах потемнело, а через мгновение он и лис оказались в маленькой потайной комнате.

— Не волнуйся, этот метод перемещения абсолютно безопасен. Не пойми меня неправильно, это секретное магическое оружие моего рода, поэтому способ открытия не может быть оглашен перед другими людьми.

Мо Жань улыбнулся:

— Все нормально. Но что это за оружие, чтобы его так прятали?

— Этого я сказать не могу. Божественное оружие имеет свой собственный темперамент и не желает, чтобы люди знали, как оно выглядит. Если обидишь его, оно откажется признать тебя своим хозяином, даже если удастся открыть коробку.

Мо Жань на мгновение потерял дар речи и смог лишь выдавить улыбку.

— Что это за оружие такое? Странный темперамент. Ладно, ладно, скажите мне тогда, как открыть коробку?

Видя, что он легко отступился в вопросе с определением вида оружия, предпочитая задавать более практичные вопросы, Цзи Байхуа потеплел сердцем.

— Раз уж говоришь прямо, я тоже не буду ходить вокруг да около. Эта шкатулка называется Чансянсы[39.3]. Как видишь, она не имеет швов и зазоров. Чтобы открыть ее, необходимо выполнить два условия.

— Я хотел бы услышать больше об этом.

— Я, Лисий Дух, верю в истинную и единственную любовь. И есть только один человек в этом мире, который может открыть Чансянсы — это самый важный человек в твоей жизни. Ты должен глубоко любить этого человека, и этот человек тоже должен любить тебя и быть полностью предан тебе.

Мо Жань улыбнулся:

— Странное условие, но совсем не сложное.

Он был уверен в своих чувствах к Ши Мэю.

Однако уголки губ Цзи Байхуа слегка приподнялись в ответ на его слова:

— «Не сложно»? В самом деле? С незапамятных времен сердце человека всегда было самой большой загадкой. Чувства, что вы считаете истинными, могут быть лишь иллюзией. Я долго жил в этом мире и видел слишком много людей, которые потеряли свои сердца, так и не осознав, кого они любят на самом деле. За сотни тысяч лет лишь единицы смогли открыть Чансянсы.

Мо Жань был очень удивлен:

— Почему? Даже если сразу выберешь не того человека, можно просто попробовать с другим. Можно же дать Чансянсы всем, кого знаешь, тогда точно сможешь найти так называемого «самого важного человека в твоей жизни», разве не так?

Цзи Байхуа ответил:

— А это второе условие. Кроме тебя, только один человек может коснуться Чансянсы. Другими словами, у тебя есть только один шанс. Если ты выберешь не того человека, то ларец навсегда останется закрытым и никто никогда уже не сможет взять находящийся внутри предмет.

Мо Жань рассмеялся:

— Неудивительно, что вы разлучили меня с моими спутниками. Могли быть проблемы, если бы все услышали эти слова. Как неловко было бы, если бы они знали, что тот, кому я предлагаю коробку, мне так сильно нравится.

Он помолчал, поглаживая шкатулку в руках, прежде чем продолжил:

— Во всяком случае, это действительно интересно. Похоже на замок с одноразовой замочной скважиной, и неподходящий ключ сломает его навсегда.

— Конечно, у тебя есть только один шанс открыть ее,