Эйлия достигла того состояния, когда жертва теряет страх вместе с надеждой. Затуманенному сознанию казалось невероятно важным количество когтей на лапах дракона — Эйлия в уме подсчитывала их, пока зверь шел на нее. Пять на каждой лапе — почему-то существенно было, что именно пять. Она таращилась на них бессмысленно; потом глаза ее отвернулись к колоннам, где свернулись, рыча, вырезанные в камне драконы. Имперские драконы — что там говорил Мандрагор об их лапах? Только у них было по пять когтей на лапе…

Ручные драконы!

Эйлия подняла глаза и встретила взгляд чудовища. Оно остановилось в нескольких шагах, глядя на нее. Она осмелилась шевельнуться, медленно встать, не отрывая глаз от дракона. Он не шевелился; зеленые глаза пристально смотрели на нее, но без той враждебности, которую проявил зверь к солдатам. Пар от дыхания, вылетающий из дыры между клыками, согревал дрожащее тело девушки. Оно как-то сладковато пахло, как курильница. У дракона была грива густого меха на шее, как у льва, и борода на подбородке.

Зверь поднял мощную лапу, и Эйлия сжалась, но дракон не напал на нее, а лишь снова почесал шею. Тут она заметила, что дракон прикован к правому столбу. За головой шею охватывал тугой ошейник из тяжелого черного железа. Вот именно эта цепь и звенела металлом, когда двигался дракон. Но кто же мог такое сделать с таким мощным зверем?

Она шагнула вперед. Дракон следил за ее приближением, по-прежнему не проявляя злобы.

— Так ты ручной! — выдохнула она. — Он тебя приручил? Да? Ты дракон Мандрагора?

Огромный зверь потрогал когтями железную цепь и замычал, будто от боли. Кожистые крылья за спиной зашелестели, задвигались и вдруг резко развернулись. Над головой Эйлии взметнулись две арки прозрачного золота, натянутого на косточки. Она ахнула. Крылья раскрылись во всю ширь горного пика, на шестьдесят шагов от конца до конца. На миг они напряглись, трепеща и закрывая небо, потом обвисли, упали и снова свернулись на боках чудовища. Дракон был прикован к земле и беспомощен, как любое привязанное животное. Мандрагор держал его пленником. Бедное создание. Ему место в воздухе, в небе, и только цепь его здесь держит: ни когтями, ни клыками ему не разорвать железные звенья.

Но она может снять с него цепь. Для нее уже выхода нет, но дракон хотя бы может получить свободу. Он ее спас от зимбурийцев, и она у него в долгу.

И снова заговорил в памяти голос, на этот раз Аны, и он говорил о драконах и магии земли:

Лежа изо дня в день на грудах золота и серебра, они увеличивали собственную силу, получая способность летать и колдовать. Но железо драконов не интересовало. А оно — тоже мощный звездный металл: магия в нем так сконцентрирована, что превосходит и отменяет любое другое колдовство.

Тогда отстегивать цепь у основания столба нет смысла — дракон все равно связан магией железа. Чистое, «холодное» железо уничтожает волшебство, а драконы летают с помощью чар, — так говорила Ана. Чтобы его освободить, надо расстегнуть ошейник. Эйлия увидела на нем замок, как на ожерелье, слишком маленький, чтобы его могли нащупать мощные когти. Но она может его расстегнуть. Правда, это значит, что надо будет подойти прямо к исполинской голове.

Робко, но наполненная решимостью, Эйлия приблизилась, и дракон будто понял ее намерение: он стоял тихо, опустив голову, чтобы замок ошейника оказался у девушки на уровне плеч. Протянув руку, она взялась за железо. Под пальцами ощущались пластины чешуи, и они, как ни странно, были теплые и сухие — Эйлия почему-то думала, что они будут холодные и скользкие, как у рыбы. Схватившись за металлический рычажок, Эйлия оттянула его назад. Замок щелкнул, железный ошейник со звоном упал на камень и вытянулся длинной черной змеей.

От входа на лестницу донеслись крики: зимбурийцы возвращались, и, судя по звукам, их стало больше.

— Лети, — шепнула девушка дракону. — Ты теперь свободен. Улетай!

Но он не расправил крылья. Вместо этого, он, так же глядя ей в глаза, подогнул передние ноги и положил голову и шею на землю. На миг ей показалось, будто дракон благодарит ее — очень уж это было похоже на поклон. Но дракон почти сразу же встал, шагнул к ней поближе и повторил жест, на этот раз положив голову прямо к ее ногам.

Вдруг вспомнилась похожая старая картинка: дама в изящном платье, а перед ней встает на колени верховая лошадь под дамским седлом. Есть лошади, обученные подгибать колени, чтобы всаднику удобнее было сесть. И ручные драконы тоже так поступают?

Злобные вопли наполнили воздух: целая рота солдат бежала к девушке и дракону. Она прыгнула на протянутую шею, схватилась за спутанную гриву. Дракон медленно и осторожно понес ее по площадке, как несет своего погонщика зимбурийский боевой слон. Впереди девушки возвышались изогнутые рога, позади — длинная чешуйчатая спина и сложенные крылья. Посмотрев вниз, Эйлия увидела огромную тень дракона, шагающую рядом по снегу. Позади выстроились солдаты, пуская стрелы из луков. Дракон заревел, когда несколько попали в него. Пар от рева поднялся клубами, задрожала массивная колонна шеи. Но Эйлия в какой-то странной легкости чувств совсем не боялась. «Давай! — думала она про себя. — В бой с ними, разгроми их!»

Но дракон шагал к порталу. И теперь Эйлия увидела обрыв — освещенная луной скала уходила в страшную пропасть, теряющуюся в темноте. Дракон прошел между столбами, к самому краю, и Эйлия вцепилась руками в гриву, когда длинная шея вытянулась над бездной, и перед девушкой открылись синие глубины воздуха — а внизу зазубрины скал и лес, как мох, покрывающий склоны. Снова вернулся страх, но с какой-то странной примесью восторга. Стрела пролетела у нее над головой, свистя оперением, и стала падать, падать, падать в бездонную пропасть.

За спиной раздался треск и шелест, будто паруса взлетают на мачту — это снова расправил крылья дракон. Огромный зверь подобрался перед прыжком — и земля исчезла. Ушла назад покрытая снегом скала: только темнота шумела вокруг, ветер завывал в ушах, ударил порыв холода в ужасающем прыжке в ничто, от которого желудок стал проваливаться в бездонную яму. Бесконечный миг они падали в глубину.

И тут прозвучал тяжелый удар, как будто парус корабля поймал ветер — заработали крылья дракона. Но все же пока еще железо сброшенной цепи оказывало свое зловещее влияние, и дракон продолжал падать. Ревел ледяной ветер. Снова ударили крылья, на этот раз сильнее, с большей твердостью и уверенностью. Железо сюда уже не доставало, и дракон мог помочь себе волшебством. Он взмыл вверх, воспарил навстречу звездам, а утес исчезал вдали, уменьшаясь, и зимбурийцы казались черными муравьями на краю между двумя крошечными колоннами.

Эйлия завизжала, не только от страха.

Она летела. Летела!

Мощные крылья били воздух мерными взмахами, унося дракона с девушкой ввысь, и вот уже сама гора уменьшилась, стала одной из многих, чуть выдававшихся над земной поверхностью. Сменяли друг друга горные хребты, как волны на море, потом и само море стало видно вдали, и белая ледяная пустыня, и река далеко внизу, бегущая как серебряная нить по темному ковру леса.