— Помоги им, я... Кх-а, я справлюсь с ранами.

Кинув взгляд на её святящиеся руки, в которых концентрировалась энергия из школы Восстановления, Серана подумала последовать её словам. Выглянула за массивный камень, один из скрывающих их от битвы, и засомневалась в подобном решении. Два дракона и маг, постоянно атаковали друг друга, при этом паря высоко над землей. Хуже всего было Партурнаксу, не способному также легко уклоняться, или же телепортироваться от атак Алдуина, как это делал маг.

Там она не поможет.

Серана уже хотела вернуться к Ингрид, как заметила яркое сияние, устремившееся к ней, точнее в точку рядом с ней, если бы целью была она, то не была бы способна уклониться от столь резкой атаки. Рядом, всего в метре, в промёрзшую землю вошёл сияющий ярким светом клинок, от которого ей стало неприятно.

— Похоже на подарок, — за её спиной раздался голос Ингрид, успевшей подлечиться немного. — Мой как раз потерялся.

— Я подстрахую тебя.

Нордка не успела ответить, фигура перед ней скрылась в дымке тёмной энергии. На что она лишь хмыкнула, в принципе, это и было её планом. Сейчас был день, и требовать от вампирши больше, чем какой-то поддержки, было бы опрометчиво. Тем более, разок её уже спасли, хотя, Ингрид почему-то была уверенна, что летающий где-то сверху маг, был готов сделать тоже самое.

— Направь его к земле! — она выбежала на открытое пространство, при этом крикнув со всей силы, надеясь, что её услышит Перегрин. Попасть Драконобеем с такого расстояния, у неё бы точно не получилось.

Её крик был услышан, поэтому, сконцентрировавшись на Посохе Магнуса, передавая не малый объем маны через него, Перегрин принялся формировать новую конструкцию магии, создав тем самым новое заклинание в небе. Уже отточенное ранее заклинание, сформировало высоко в небе смерч, сразу же устремившийся вниз.

Перемены в погоде были заметны сразу, даже не зацикливая внимания на магическом фоне, что сразу же повлекло за собой изменение планов Алдуина, уже заметившего на земле Довакина, пришедшего в порядок за короткий промежуток времени. Сам первенец Акатоша, также был в порядке, на нём не было никаких ран, и он бы полон сил, но у этого была цена, которая заключалась в истраченных душах смертных, поглощённых им в Совнгарде. Их количество подходило к концу, а без них он ничем не отличался от того же Партурнакса, возможно, даже был слабее, учитывая тысячи лет, проведённые им в петле времени, пока его бывший союзник постигал искусство Ту’ум.

— LoK Vah Koor! — очередной Крик из пасти Алдуина, но в этот раз не в сторону противника, а вверх, прямо в сторону приближающегося смерча. Тот вмиг пропал, а небо стало чистым. Яркое солнце осветило вершину горы. На этом он не остановился, взметнув вверх, он продолжил: — Wuld Nah Kest! — чёрная фигура устремилась вдаль, за считанные секунды удаляясь с места битвы. Сражение окончилось.

Интерлюдия. Брошенное дитя

Семья Сераны с самого начала её жизни не была простой, стандартной, если сравнивать с большинством в Нирне, это прослеживалось на протяжение всей их истории. Дело здесь было не в причастности семьи к власти.

Отец её, начавший своё правление ещё во времена первой эры, являлся одним из великих королей древности. Тогда же он принял важное решение в своей (и не только) жизни - превратить свою семью в лордов-вампиров, тем самым обретя бессмертие, и впоследствии основать клан Волкихар. Мать же, выступавшая скорее как наставница и близкая (можно сказать единственная) подруга, нежели один из родителей, обучала Серану магии и не только, тем самым только подогревая отстранённость дочери, пребывавшую всю свою жизнь в уединении.

Вампиризм негативно сказался на взросление Сераны, проводящей большинство своего времени в уединении из-за этой особенности, лишь изредка ей удавалось повидать мир за границами их острова. Не только на неё повлияло пребывание в роли нежити, также изменения произошли с обоими родителями. С каждым по-разному. На отца повлияло больше всего, ведь он загорелся идеей исправить одну из главных слабостей вампиров - Солнце, не обращая внимания на нужные для этого средства, из-за чего семья утратила ценность для главы клана, а само пророчество стало целью всей жизни. Валерика не была согласна с идеей мужа, поэтому, узнав о самом пророчестве, в котором говорилось, что нужна кровь одной из Дочерей Хладной Гавани, коими являлись она с дочерью - женщина запечатала Серану в склепе, а саму себя в Каирне Душ.

С тех пор минул не один век, и, спрятанную ранее в склепе, Серану освободила одна из представительниц Сиродил Вампирум. И какое же удивление она испытала, когда ей довелось узнать о том, что освободительница изменила не только внешность, но стала нечто большим, чем простой (хоть и лорд) вампир. Обретя новое тело, и, помимо возможности контакта с другими людьми, обрела все чувства живого тела.

Адестина вышла на контакт с Сераной после своей трансформации, передав слова главы их ордена. Дочери Хладной Гавани предлагали войти в их ряды, и даже получить похожую трансформацию, однако, как бывает в большинстве случаев, у этого была своя цена. От Сераны требовалось: втереться в доверие к Довакину, и умертвить убийцу драконов, стоит тому пойти против Империи. От неё получили согласие, хоть она и слукавила в своём ответе. Серана согласилась выполнить их требование, но она хотела сделать больше: натравить Довакина на новоявленного короля Скайрима, чтобы отомстить за кончину её клана. Избавиться от них разом, и даже нашла способ для подобной реализации, хотя не была полностью уверена, пока не наступил день. День, когда ей довелось увидеть применение другого свитка в действии.

Алдуин уже улетел, давно скрывшись за облаками и, обдумывая произошедшее, Серана стояло рядом с Ингрид, почти не двигаясь, пока вторая отдыхала от сражения. На неё смотрел Перегрин, бросая взгляд на хмурую Драконорожденную, он не до конца понимал, что сподвигло их объединиться.

— Как же так получилось, ты объединилась с вампиром? — обратился к Ингрид. — Это же с ней ты сражалась в Солитьюде.

— У нас взаимовыгодное сотрудничество, — нахмурилась та. — Не переживай, те вампиры должны были помочь ей, взамен помощи от самой Сераны, но это не важно - они мертвы.

— Вот как. Даёшь ей