— Готовы?

«Готова ли я? Буду ли я когда-нибудь в жизни готова разглядывать свои кишки?» Она посидела молча, стараясь сосредоточиться на том, что сейчас увидит. Собственное здоровье всегда было для нее чем-то само собой разумеющимся. Болела она редко, серьезных травм не получала. Она умудрилась пережить Вспышку, хотя люди вокруг нее мерли, как мухи. Неожиданно ей стало страшно. «Что, если везение закончилось? Что, если у меня опухоль? Вдруг в моих генах заложена бомба, которая, того и гляди, взорвется? Хочу ли я о ней знать?»

Но другая часть ее любила медицину и хотела знать все, несмотря на страх. «Единственное, чего я действительно не могу изменить, так это день, когда мне суждено отдать концы, — подумала она, — все остальное можно исправить». Ей было прекрасно известно, что даже такой невероятный инструмент, как параметрический считыватель данных, не в силах определить, сколько ей осталось жить, и она, собрав свое мужество, кивнула охраннику.

— Вам следует сосредоточить внимание между двумя проекторами, — сказал биокоп.

Она сосредоточилась, и вскоре в воздухе медленно нарисовалась ее фигура. Неожиданно она увидела себя со стороны, во всей красоте зрелого обнаженного тела. Но лицо было искажено напряженной гримасой. Перехватив ее встревоженный взгляд, охранник постарался ее успокоить:

— Не огорчайтесь. Здесь у всех одно выражение.

— Некоторые, бывает, везде выглядят хорошо, — возразила она. — Я не имею счастья к ним принадлежать. Но не важно. Что вы обнаружили?

— Давайте посмотрим.

Он принялся перелистывать файлы:

— Норма, норма, норма…

Вдруг он остановился и нажал на пару кнопок. От голограммы осталась только кровеносная система, все ее артерии, вены и капилляры. Внутри одной вены на правой ноге мерцал крохотный огонек.

— Здесь, — сказал он, — есть вероятность варикозного расширения.

Потрясенная, Джейни смотрела, как он один за другим выводит на поверхность все мелкие погрешности ее тела. Сломанный сто лет назад средний палец на одной ноге. Джейни до сих пор помнила жуткую пульсирующую боль. Аппендицит, до сих пор не удаленный, но почти сросшийся с кишкой.

— Несварение бывает? — спросил охранник.

— О да, — ответила она.

— Может быть, это и есть причина, почему он не на месте, — сказал охранник. Потом улыбнулся: — Я, конечно же, говорю все, что вам и так известно, не правда ли?

Он стал листать файлы дальше:

— Стерилизована. Понятно…

И вдруг он снова остановился, всмотрелся повнимательнее, нашел соответствующую страницу распечатки. Подкрутил рычажок настройки, отчего вся голограмма стала еще прозрачнее, и взял указку.

— А вот здесь кое-что, о чем вам едва ли известно… Не знаю, хорошо ли вам оттуда видно, но вот взгляните на это. — И он показал указкой на специфическое пятнышко на левой груди. — Микроскопическое образование. Возможно, след мелкой травмы. Но, скорее всего, зачаточная опухоль. Рекомендую иссечение, и как можно скорее.

Когда он опустил указку, Джейни с облегчением вздохнула, будто он и впрямь тыкал ею в плоть.

Глядя на крохотную точку у себя на груди, она подумала, что без параметрии ее никто не заметил бы до тех пор, пока она не разрослась бы настолько, что стала отчетливо видна на маммограмме. Случись ей родиться раньше, до изобретения новых методов борьбы с грудной онкологией, это пятнышко сулило бы ей мучительную безвременную гибель. Подумала она и о том, что едва только ее данные были введены в систему, любой, у кого есть доступ, может узнать, что у нее в груди есть новообразование. Мысли спутались, но она все же не могла теперь отрицать, что испытывала благодарность к диагносту за то, что он нашел дремавшую в ней смерть. «В конце концов, у меня много знакомых хирургов…»

Биокоп смотрел на нее с самодовольной ухмылкой, понимая, что доказал оправданность ее мучений.

— Есть ли у вас вопросы?

Но Джейни была слишком ошарашена, чтобы сосредоточиться, и слишком хорошо отдавала себе отчет в том, что ни о чем другом пока что не сможет думать. Потому она попросту молча последовала за ним и покорно вернулась в камеру.

* * *

Оборванка слишком устала в тот день, чтобы везти Кэролайн дальше. В сумерках она плохо видела и потому решила остановиться и поискать безопасное место, где можно отдохнуть. Ее приятели сами все разбрелись в поисках ночлега. Она знала, что утром они снова помогут, но помощь нужна была ей сейчас. Невдалеке впереди был виадук, под которым жила одна неплохая компания. «В такое время, — подумала она, — все стараются найти себе укромное местечко, чтобы спокойно ждать следующего дня».

Она остановилась, перегнулась через перила и потихоньку произнесла условленное слово. Через несколько минут из-под виадука показались две темные мужские фигуры. Тихо поздоровавшись, она попросила помочь, и те согласились. Подняли Кэролайн, положили на землю, а другие тем временем принялись готовить место для нее под мостом. Принесли одеял, набросали одежды, и в результате получилась постель, по мягкости не уступавшая постели принцессы. Аккуратно уложив в нее Кэролайн, они укрыли ее газетами. Оборванка, присев рядом с ней на корточки, тихо беседовала с двумя мужчинами. Перед ними горел в кастрюле огонь, отбрасывая на лица красноватые отблески. Потом оборванка склонилась над Кэролайн, прислушалась к дыханию, потрогала лоб. Ее подопечная не пришла в сознание, но ей явно не стало хуже, так что оборванка прислонила свою драную сумку к груде кирпичей, положила на нее голову и уснула.

* * *

Снова открылась дверь, и вошел биокоп, на этот раз один и без оружия.

— Мы нашли ваши образцы, — сказал он, обращаясь к Брюсу. — Все оформлено, можете забирать.

Он открыл дверь сначала в камере Джейни, потом у Брюса.

— Хочу сказать, доктор Рэнсом, я искренне сожалею, что вас пришлось задержать. Но, честное слово, у меня не было выбора. Правила очень жестко регулируют наши действия. И возможно, вам будет интересно узнать, что мы так и не смогли связаться в Лондоне с доктором Каммингсом. Хорошо, что у вас есть все допуски. В противном случае вы застряли бы в Лидсе на неделю. — Рассмеявшись, он повернулся к Джейни: — От души надеюсь, что вы, мисс Мерман, когда-нибудь приедете в Лидс еще раз. Уверен, что следующий ваш визит будет куда приятнее.

«Черта с два я приеду», — подумала она, но выдавила из себя улыбку.

— Спасибо. — Она не удержалась от сарказма. — Все было великолепно. В высшей степени поучительно. Но думаю, обойдусь.

— Как угодно, — сказал биокоп и сделал им знак следовать за ним.

Он отвел их в главный зал для посетителей, где лежали, аккуратно сложенные, их трубки. Каждая была запечатана в желтый защитный пластик и заклеена красной лентой. Подхватив их, Джейни и Брюс направились к выходу, где еще один биокоп положил сверху желтый пластиковый пакет.