В трактате «Пикатрикс» мы узнаем, что Гермес построил храм, посвященный Солнцу. Читатель помнит, что этот солнечный храм, как и магический город Адосентин, во многом напоминал другую герметическую метрополию, описанную в трактате «Асклепий»:

«… где боги, осуществляющие свою власть над Землей, однажды вернутся и воцарятся в городе у крайних пределов Египта — городе, который будет смотреть на заходящее Солнце и куда поспешат по суше и по морю все смертные люди…»[885]

Здесь следует отметить, что у обоих «крайних пределов» в Египте некогда существовали два великих солнечных города — храма — один на севере (Гелиополь, или Город Солнца) и другой на юге (Карнак/Луксор в Фивах). Мог ли герметический город, описанный в «Пикатриксе», каким-то образом быть выстроен по образцу древних Фив? И не собирался ли Джордано Бруно и другие герметисты-реформаторы эпохи Возрождения ускорить великие религиозные перемены, к которым они стремились благодаря строительству магического «Города Солнца» где — то в Западной Европе? Высокая вероятность того, что Бруно связывал свою «герметическую реформацию» Европы с основанием магических «солнечных городов», подтверждается Гийомом Котеном, в обществе которого Бруно провел некоторое время после возвращения во Францию из Англии в 1585 году. Котен, библиотекарь аббатства Св. Виктора в Париже, сообщает о том, что Бруно «слышал, будто герцог Флорентийский [Медичи] хотел построить Civitas Solis [Город Солнца], где Солнце будет светить каждый день в году…».[886]Одно лишь упоминание слов Civitas Solis немедленно вызывает ассоциации со странной миссией в Париже другого герметического мыслителя. Человек, которого мы имеем в виду, был современником Бруно. Как и Бруно, он был лишенным сана доминиканским монахом, бежавшим из Италии из-за гонений инквизиции, как и Бруно, он вдохновлялся герметическим видением религиозной революции, но главное сходство заключается в том, что этот человек прославился благодаря книге под названием Civitas Solis, или «Город Солнца». Он искал просвещенного монарха с «солнечной» родословной, чтобы основать этот утопический город где-нибудь в центре Европы.

Фатальное решение Бруно

Мы встретимся с автором книги «Город Солнца» в конце этой главы.

Тем временем Бруно покинул Англию в 1585 году и отплыл во Францию, где застал страну в состоянии хаоса. Париж стал гораздо менее гостеприимным местом, чем раньше. Король Генрих III, чьим расположением раньше пользовался Бруно, был поглощен религиозной войной в пределах своего королевства, которая к тому времени достигла кульминации.

Положение становилось все более тяжелым. Католические армии, поддерживаемые испанцами и возглавляемые графом де Гизом, собирались вокруг Парижа. Папа Сикст V объявил протестантских вождей Генриха Наваррского и герцога Конде еретиками, что фактически было объявлением войны против Наварры и гугенотов. Католические священнослужители, особенно иезуиты, обращались к парижанам с пламенными проповедями против «еретиков» и гугенотов, вынуждая робкого Генриха III совершать показные акты благочестия. Теперь он редко появлялся в общественных местах, если не считать мрачных и нелепых религиозных процессий, в которых он участвовал, выполняя свое «покаяние». Бруно было ясно, что он больше не может полагаться на королевскую поддержку.

После ссоры с учеными из колледжа в Камбре, оскорбленными публичными нападками Бруно на Аристотеля, Ноланец по кинул Францию в сентябре 1586 года и отправился в Германию, затем в Польшу и обратно в Германию, где он оставался до лета 1591 года. В то время он был охвачен глубокой ностальгией по Италии и наивно верил, что недавно избранный папа Климент VIII окажется более сговорчивым и примет его план великой герметической реформы.

События, происходившие во Франции, могли приободрить Бруно: Генрих Наваррский стал королем Генрихом IV, и в народе с надеждой говорили, что этот некогда ревностный протестант вскоре обратится в католичество. Вероятно, Бруно рассматривал это как признак грядущих великих изменений — хотя здесь они происходили в пользу католичества, — которые он должен был осуществить с божественной помощью.

Вдохновленный этими ошибочными представлениями о себе и о своей миссии, Бруно, по-видимому, поддался душевной слабости, когда получил приглашение стать частным преподавателем у сеньора Жуана Мочениго, итальянского вельможи, называвшего себя большим поклонником его сочинений. Мочениго связался с Бруно через венецианского книготорговца Джованни Батисто Джотто, знавшего о местонахождении «еретика» в Германии. В конце 1591 года Бруно принял предложение Мочениго и уехал в Венецию, несмотря на грозившую ему опасность.

Сначала Ноланец не остановился у Мочениго и некоторое время прожил в Венеции. Он также совершил поездку в Падую, где оставался с января по март 1592 года. Если бы он остался немного дольше, то мог бы познакомиться с автором «Города Солнца», который прибыл в Падую в октябре этого года. Если бы они встретились, то автор «Города Солнца», безусловно, предупредил бы Бруно об огромном риске, связанном с его пребыванием в Италии, и, возможно, даже убедил бы его вернуться в Германию, где тот мог бы жить в относительной безопасности.

Но история уготовила для Бруно гораздо более зловещую участь в Риме…

Цветущий луг

В марте 1592 года Бруно наконец переехал в дом Мочениго. Последний оказался не старательным учеником, как он предполагал, а очень властным и мстительным человеком. Судя по всему, Мочениго хотел научиться «искусству мнемоники и изобретательности», чтобы сравняться в интеллектуальной мощи со своим учителем. Но Бруно больше заботила судьба книги, которую он только что написал и собирался посвятить папе Клименту VIII в надежде привлечь его внимание и, возможно, заручиться его помощью и поддержкой. Когда Бруно сообщил Мочениго о своих намерениях и добавил, что собирается во Франкфурт для издания своей книги, Мочениго пришел в ярость, запер Бруно в его комнате и обратился к венецианским инквизиторам.

Бруно арестовали, обвинили в ереси по нескольким статьям и велели ему отречься от своих убеждений или предстать перед судом. Очевидно, Бруно отрекся, но венецианские инквизиторы усомнились в его искренности и отправили в Рим для новых допросов.

Так начался восьмилетний срок хождения по мукам для Джордано Бруно. Его пытали в застенках Ватикана, снова обвинили в ереси по нескольким статьям, включая его утверждение о бесконечности обитаемой вселенной (что соответствует представлениям науки XXI века), о том, что сама Земля является планетой (так оно и есть), и о том, что символ креста был известен древним египтянам (так оно и было в виде анкха, или crux ansata, символизировавшего жизненную силу).