Все его планы летели к чертям. Война, в которой можно рассчитывать на помощь цивилизованного мира – ведь война будет идти против большевистской чумы! – теперь становится совершенно нереальной. Не принять такой дар невозможно: Германия не поймет. Но и принять нельзя: не поймут Англия, Франция, Италия, Япония, Америка. И если на первых еще можно плюнуть, со вторыми – договориться, то вот с Америкой…

– Зеппу придется чертовски много потрудиться, – снова повторил Гитлер. – Чертовски много. Сталин запряг-таки нашего «бабельсбергского козла»[212] в свою тележку…

После нового раздела Польша перестала существовать навсегда. Этнических поляков переселили, и теперь они в массе своей осваивали оренбургские и казахские степи, Северный Урал и Алтай. Впрочем, на Алтае оказались в основном шахтеры: уголь Кузбасса, железо и никель Алтая – все это требовалось Союзу ССР во все возрастающих количествах. Отправившиеся в Казахстан и Оренбургские степи занялись распахиванием целинных земель в составе совхозов и госхозов. Попавшие же на Северный и Полярный Урал… Впрочем, таких было немного. В основном этот контингент составляли польские офицеры и чиновники, непримиримое духовенство и особо рьяные националисты. Но как правильно заметил Лаврентий Павлович, ГУЛаг и не таких перевоспитывал.

На освободившиеся территории селили белорусов, украинцев и евреев. Сталин, усмехнувшись в усы, подписал указ о создании Еврейской автономной области на территориях бывшего Лодзинского, Радомского и Великопольского воеводств. Разумеется, в состав Еврейской области не вошла Познань, переданная Германии.

Появление Еврейской автономии на границах Третьего рейха было удачной находкой. Из Германии потянулись ручейки переселенцев, стремившихся получить вместо концлагеря и желтой нашивки[213] гарантированные права, свободы да и просто человеческие условия жизни. Богатые евреи могли купить себе «арийское происхождение»[214], так что в Еврейскую АССР рвались в основном те, кто по определению советской идеологии был «социально близким».

Еврейская автономия на границе нацистской Германии сильно усложнила жизнь Абверу и РСХА. Теперь засылка разведчиков на советскую территорию была сопряжена с огромными трудностями: евреи, не желая вновь оказаться под властью нацистов, проверяли всех новоприбывших настолько тщательно, что сотрудникам НКВД оставалось только разводить руками да похваливать новых граждан СССР.

Плебисцит в Галиции привел к присоединению этой области к Рейху. Трудно сказать, долго ли смеялся Сталин над этой ситуацией, но известно, что Гитлер рвал и метал, узнав о появлении в Рейхе таких подданных. Западноукраинский сепаратизм расцвел на немецкой земле с новой силой, и очень скоро в концлагеря хлынул поток заключенных с «жовто-блакитным» треугольником на груди, а в районе Лемберга не проходило и дня без теракта, нападения на полицейского или чиновника, поджога школы или комиссариата.

Границы Советской Белоруссии расширились аж до Вислы. Теперь Белоруссия стала второй и по размерам и по экономической мощи союзной республикой, превратившись из младшего брата в почти равноправного партнера РСФСР.

…На Красную площадь, чеканя шаг, выходит сводный батальон орденоносцев подразделений Сил специального назначения. Этот новый род войск уже успел покрыть себя неувядаемой славой в сражениях на всех фронтах. Воины спецназа били врагов на озере Хасан, Прибалтийском, Западном и Финском фронтах. Десантные операции в Хельсинки, Турку и Таллин, показали всему миру, что для армии государства свободных людей нет и не может быть невыполнимых задач. Постановлением Верховного Совета СССР первой отдельной бригаде Специального назначения присвоены почетные звания Краснознаменной и Гвардейской.

Из радиотрансляции,

посвященной параду на Красной площади

После парада, посвященного победе в польско-финской войне, более полусотни знамен и штандартов вражеских соединений украсили Зал Славы нового музея Красной Армии, а принимал парад победителей лично товарищ Ворошилов.

Когда отгремела поступь полков и техники по брусчатке Красной площади, отличившихся офицеров и сержантов приняли в Георгиевском зале, где состоялось вручение наград. Из-за большого количества награжденных медали вручались поротно, и лишь высшие ордена, которыми было награждено более тысячи человек, вручались в Кремле, правда аж в три захода.

Новикову на этот раз отвалился еще один орден Красного Знамени и только что введенный орден Суворова, который получали за полководческие успехи. Так был оценен его вклад в Хельсинкскую и Таллинскую десантные операции, а также в организацию диверсионной войны на польском и финском фронтах.

По уже сложившейся традиции Сталин принимал ближайших соратников на своей Ближней даче. Отчеты по итогам войны были уже написаны и сданы в секретариат, но Сталина всегда интересовало живое общение и мнение людей, для того, чтобы понять, что важно, а чем можно пренебречь.

Сначала, по сути, доложился Ворошилов. Отметив насколько легко было управлять армией, оснащенной системами радиосвязи, и с подавленной связью у противника, он вновь посетовал, что слишком мало грамотных инструкторов, не хватает новой техники и строительных материалов для возведения долговременных оборонительных сооружений. Потом похвалился успехами артиллеристов, летчиков и танкистов.

– Мы ведь еще не использовали новые истребители?

– Ограниченно, товарищ Сталин. Основную массу бережем для большой войны. Но летчики уже летают и осваивают новую технику. Три училища и пять учебных центров уже получили «И-180» и учатся воевать. А сейчас в воздухе в основном «И-шестнадцатые» и И-сто пятьдесят третьи с новым мотором и усиленным вооружением. Сто восьмидесятые применяли несколько раз в составе инструкторских эскадрилий, для наработки боевого опыта и тактики. Также начали набор пилотов для экспериментальной реактивной эскадрильи.

– А как показали себя переделанные танки?

– Тоже отлично. – Ворошилов уверенно кивнул. – За все время боев было потеряно лишь пятьдесят машин, и в основном по причине поломок. Все танки своевременно выведены в тыл и отремонтированы силами полевых мастерских. Как мы и полагали, тридцатисемимиллиметровые пушки «Бофорс» не могли пробить ни лоб, ни борт, и в основном все повреждения сводились к поражению внешней ходовой части, если артиллеристам каким-то образом удавалось попасть в нее. Зато танкисты пристрастились выбивать легкую бронетехнику из крупнокалиберного пулемета. Боезапас у него большой – полторы тысячи патронов, а снарядов к пушке всего два десятка. Кроме того, очень сильно сказалось насыщение передовых частей автомобильным транспортом. Грузовики ЗИС-пять, и ЗИС-шесть позволяют быстро перебрасывать пехоту, а зенитные установки на базе БА-три, БА-шесть и легких танков позволяли осуществлять воздушное прикрытие в движении и несколько раз даже расчистить наступающим дорогу. Спаренный пулемет ДШК в некоторых ситуациях эффективнее, чем артбатарея. Кстати, также отличились оружейники. Новые роторные станки позволяют увеличить производство патронов в десять раз и при этом почти отказаться от дефицитной латуни. Гильзы прессуются из стали и покрываются тонким слоем цветного металла.