«миссии».) Новое настроение, новая миссия: теперь христиане стараются извлечь души из этого мира, а не принести Царство Божье в этот мир.

Второе настроение внесло свой вклад в культурное движение, которое само себя называло «Просвещением». Когда многие христиане стремились оставить нынешний мир, предоставив его действовать с помощью своих механизмов и своих стремлений, оптимистическая энергия былой миссии христиан приобрела «секулярный» характер. Мир и общество стали развиваться так, как если бы Бог издали равнодушно смотрел на происходящее или его не было. Когда Бог был изгнан на далекие «небеса», земля могла двигаться в избранном ею направлении, пользуясь своими силами. Такое расщепление мира на две сферы, современную версию древней философии под названием эпикурейство, большинство до сих пор считает нормой. Иными словами, Просвещение стремилось питаться плодами прежней христианской культуры, забыв о ее корнях.

В большинстве западных стран огромное значение придают образованию, медицине и заботе о бедных; этими вещами занималась и Церковь с самого начала своей истории. Остается открытым вопрос о том, может ли мирное и справедливое общество продолжать заботиться о них в мире, из которого изгнан Бог. Разумеется, риторика Просвещения, среди прочего, указывает на то, что многие войны и несправедливости совершались самой Церковью или верующими, утверждавшими, что они творят волю Бога. Это невозможно отрицать. Такое обвинение – повод для стыда и покаяния. Тем не менее социальная забота о людях за пределами круга твоей семьи, веры или страны была в большей или меньшей степени неизвестна Древнему миру, тогда как Церкви она была присуща с самых первых дней. Второе настроение, описанное выше, заставляло отрекаться от этой традиции, в то время как секулярный мир стремился не придавать ей значения.

Искать в истории «периоды» или «движения» – рискованное занятие, но эти два остаются важными. В какой-то степени второе настроение было реакцией на чрезмерный оптимизм первого. А затем, когда в начале XX века появились новые движения «социального Евангелия», участники которых не придавали большого значения стремлению «попасть на небо» и считали, что следовать за Иисусом нужно, помогая бедным и больным здесь и теперь, это также вызвало реакцию. Сегодня многие церкви сложились под действием традиций, связанных с одним из двух этих движений, и за многими спорами на собраниях церковного совета, синодах и подобных встречах стоят эти нерешенные вопросы.

Многие христиане привыкли читать Библию в свете одной из двух этих версий, порой не понимая того, что и сами традиции чтения Писания складывались под влиянием культурных факторов, которые заставляли понимать какие-то вещи определенным образом, искажая их смысл, а другие просто полностью игнорировать. Ни один из нас не свободен от этой проблемы. Но в этой книге я пытался показать, что новозаветное понимание смысла креста, особенно в Евангелиях и у Павла, понимание, заставляющее внимательно отнестись к некоторым темам, которые обычно игнорируют, и соединять такие вещи, которые часто противопоставляются, – такое понимание должно породить скорее движение первого типа, чем второго. Представление о миссии следует серьезно пересмотреть. Конечно, тот старинный оптимизм порождал свои (если говорить мягко) проблемы. Но я верю в то, что мы можем и должны сделать попытку. И на самом деле кто-то уже это делает. Многие современные организации, занимающиеся миссиями, прекрасно понимают, что нужно развивать так называемую «холистическую миссию», не отказываясь от важнейшей задачи личной проповеди Евангелия. Я надеюсь, мой свежий взгляд на то, что совершилось благодаря кресту, поддержит это новое понимание и придаст ему библейскую и богословскую глубину и стабильность.

Переосмысление миссии

Предмет этой книги – не просто головоломка для богословов, о которой они ведут споры в пыльных кабинетах. Из него тотчас же вытекают практические выводы, касающиеся самых неотложных вещей. Та «победа» была достигнута потому, что Иисус «отдал себя за грехи наши», так что люди получили избавление и прощение, вырвавшись из плена злых сил, которым они поклонялись. Поэтому миссия, опирающаяся на эту «победу», в центре которой не стоит «прощение грехов», становится крайне однобокой. Такова опасность первого подхода, описанного выше: триумфализм, в центре которого не стоит прощение. Миссия же на основе «прощения грехов», где на все смотрят с точки зрения «спасения душ для неба», делает крен в другую сторону. Это опасность второго подхода: весть о прощении, которая не мешает злым силам продолжать править миром. Новый Завет говорит о важности обоих и о должных отношениях между ними. Вот что я хочу показать. Стоит это верно понять, и мы увидим, в чем состоит истинное призвание Церкви.

Вот что тогда произойдет. Стоит нам увидеть, как победа Иисуса связана с библейской традицией Исхода, видоизмененной под воздействием еврейской надежды на «прощение грехов» как на событие освобождения внутри истории, мы поймем, что христианское движение в своем начале вовсе не было «религией» в современном смысле слова, но было совершенно новым образом жизни человека в мире и для мира. Люди многословно говорят о «становлении христианства» или об Иисусе как «основателе христианства», не понимая, что, давая движению Иисуса такое название (с окончанием на «-ство» наряду с прочими «-измами»), они тем самым его умаляют, делают одним примером из некоей категории, одним видом из рода. Так не мыслили современники Иисуса. Когда об этом революционном движении думают таким образом, это сразу искажает представления о его миссии.

Разумеется, сегодня у многих слово «христианство» не вызывает добрых ассоциаций. В мире уставшего и циничного западного модернизма «церковь» есть просто большая организация, члены которой соблюдают множество непонятных ритуалов, повторяют избитые банальности и всегда готовы вмешаться в жизнь других людей, которая в мире отличается триумфализмом и имперскими манерами и стремится вызвать чувство вины и страх перед адом у тех, кто встает на ее пути. Это карикатура, конечно, но Церковь поучаствовала в ее создании. Вот почему свежее понимание креста должно поставить под вопрос привычное представление о том, что призваны делать последователи Иисуса и какими они должны быть – если они хотя хранить верность первоначальной революции.

Та революция позволила освобожденным людям быть такими, какими они были созданы. «Прощение», которое было даровано, потому что Сын Божий «отдал себя за грехи наши», есть ключ к освободительной победе. Грех важен, важно и прощение грехов, но их значение определяется тем, что грех, плод идолопоклонства, портит, искажает, выводит из строя призвание человека, который носит образ Божий. И это призвание куда больше, чем просто «подготовка к небесам». Если мы уделяем чрезмерное внимание «греху» и тому, что Бог делает с ним, значит, мы смотрим на все лишь с точки зрения «дел», даже если говорим, что у нас нет