— Вашу бывшую супругу… погубила жадность, — констатировал сыщик. — Разведись она с вами, недоумения по поводу наследства не возникло бы. Удивляться было бы некому! Умер человек — родственников нет, друзей тоже. Кто станет интересоваться, откуда что взялось и прочее? Вы бы продолжали жить в Старице, к вам не явился бы монах, и мы, возможно, ничего не узнали бы про магазин «Азор», книгу «Египетский крест», Рыбное, вышивки, каменоломни и погибшего шляхтича. Жажда наживы заставила Хромову сделать объектом торга величайшую святыню братства — печать Тутмоса Великого. Сей роковой шаг предопределил остальное. Встретившись с Войтовским и осознав, каким артефактом она владеет, Яна принимает решение исчезнуть вместе с реликвией, то есть «умереть». Лучшего способа не придумаешь. Беглеца станут искать, а мертвеца… вряд ли. У Хромовой все еще был шанс ускользнуть, но и тут ее подвел ненасытный аппетит. Не загляни она в почтовый ящик, как знать… удалось бы нам забросить удочку или нет.

— Зачем же Хромова проверяла почту, раз передумала расставаться с печатью?

— Да ясно все! — воскликнул Валерий. — Надеялась напоследок выманить-таки обманом миллион у желающего приобрести реликвию и скрыться с деньгами. Надо понимать таких людей, как Яна: они ни за что от своего не отступятся. Если дорвались до пирога, будут глотать, пока не подавятся.

Войтовский вскочил и зашагал по комнате. Его сотрясала мелкая дрожь — отвращения ли, негодования, близости ли к заветной цели. Вот он — мистический символ бессмертия — перед глазами, стоит только руку протянуть. А Герцогиня? Как тривиально все вышло… пошло, гадко! Она вела с ним грязную игру. Любовь, страсть, тайная жизнь на поверку обернулись примитивным и жестоким расчетом, жалким притворством, кровью. «Она и меня могла убить, — с ужасом осознал Леонард Казимирович. — Наверное, собиралась расправиться со мной и безраздельно владеть редкостной вещью. Зарезала бы как-нибудь в постели, в экстазе оргазма, или уколола бы ядовитым жалом из своей подвески-змеи. Священный урей! Какая мерзость… Для этой лживой, циничной женщины камень и в самом деле открыл врата смерти. Что это, ирония судьбы или злая насмешка?»

Ночью, в полицейской машине, которую по звонку Смирнова прислал сюда майор, Яна умерла, по недосмотру сопровождающих уколовшись своей подвеской в виде кобры, специально приспособленной на такой случай. Возвращаться к затхлой, ничтожной, презренной жизни Хромова не собиралась, тем более не собиралась в тюрьму. Соприкоснувшись с камнем бессмертия, она перестала бояться перейти черту, за которой открывается бездна. Гарпия наконец расправила свои черные крылья и отправилась в мир демонов…

— …воспользовавшись удобным моментом, — долетели до Войтовского слова сыщика. — Хромова убила Веронику Грушину, подружку Марины. Та была напугана и никого бы не впустила в свою комнату… но Яна все рассчитала. Переодевшись в пальто и шапку Комлевой, она явилась в общежитие — Вероника открыла ей дверь и не оказала сопротивления. Здесь сыграли свою роль значительное сходство между Яной и Мариной, а также одежда. Уходя, Хромова предусмотрительно забрала сумочку, где подруги хранили документы и фотографии.

— Выходит, свидетельница, которая видела «Марину», ошиблась, — заметила Ева. — Оливковое пальто, шапка, рост ввели ее в заблуждение.

— Любой бы ошибся. Ум склонен делать выводы на основе уже имеющихся данных; он не мыслит в каждый новый момент времени по-новому. Поэтому людей легко подтолкнуть к ложным заключениям. Я сам в метро погнался за девушкой в пальто оливкового цвета, а настоящую преступницу упустил.

Все заулыбались. Напряжение ночи и утра постепенно рассеивалось, по мере того как прояснялась картина происшедшего.

— Значит, меня Хромова тоже хотела убить, чтобы я не мог опознать в ней не Марину? — спросил Стас.

— Да. Ты представлял для нее опасность, — подтвердил Смирнов. — Яна правильно рассудила, что ты можешь разыскивать Комлеву — раз, и хорошо знаешь ее в лицо — два. По сути дела, удайся то покушение в метро, и наша задача сильно усложнилась бы. Ведь именно твои показания по поводу болезней Марины и особенно такой приметы, как шрам от ожога, позволили мне установить, что она мертва.

— Вот почему вы так свободно лгали про наши интимные отношения и видео, — поежился Стас. — Настоящая Марина сразу раскусила бы ваш блеф, да и по голосу поняла бы, что звоню не я. А Хромова купилась! Ей было наплевать на то, что вы покажете компрометирующее видео Войтовскому — она испугалась другого: записи могли засвидетельствовать, что она не та, за кого себя выдает.

Сыщик улыбнулся.

— Именно! Я понимал: прочитав мое послание, никаких денег в ячейку камеры хранения мнимая Марина не понесет, а предпримет отчаянную попытку убить Стаса, теперь уже наверняка. Она не могла позволить себе жить, словно на пороховой бочке — ставки в игре были слишком высоки. Вряд ли она до конца осознавала насколько. Времени у нее почти не оставалось, ведь кто-то же забрал у директорши письмо, следовательно, охота на реликвию и ее владельца началась.

— Мы собирались уехать в глушь, в Сибирь, — добавил Войтовский. — Нас задерживал заграничный паспорт, который еще не был готов. Когда все утихло бы, я надеялся уговорить… Яну… перебраться в Канаду, оттуда в какую-нибудь другую страну. В общем, запутать преследователей.

— Паспорт… — задумчиво произнес сыщик. — Ну, конечно! Она решила, что через этот канал и просочилась информация. Впрочем, для пущей убедительности я сослался и на вас, Леонард Казимирович, будто вы приложили руку к ее разоблачению. В любом случае у Хромовой не было выбора — она не могла оставить Стаса в живых. После его смерти… настала бы ваша очередь, Войтовский. Это уж непременно!

Леонард Казимирович побледнел как стена и схватился за сердце. Перспектива попасть на тот свет не входила в его планы.

— А… где же Яна жила все это время… после того, как… стала Мариной? — спросил Хромов.

— Снимала квартиру, вероятно.

— Иногда она оставалась у меня, — сказал Войтовский. — На сутки, не больше. Ее постоянно влекло куда-то…

Киселев и Хромов задавали множество вопросов, Смирнов и Ева отвечали на них. Войтовский нервничал и беспокойно ерзал.

Когда любопытство присутствующих было удовлетворено, все обратили взоры на камень-печать. Он выглядел вполне мирно, буднично, тускло поблескивая шероховатыми гранями, — никакого сияющего ореола вокруг, никакой зловещей или колдовской ауры. Ничего, что выдавало бы приписываемое камню мифическое могущество.

— Неужели ему три с половиной тысячи лет? — благоговейно спросил Хромов, не решаясь прикоснуться к сей удивительной вещи. — Подумать только, его держал в руках сам Тутмос Великий!

— Возможно, камень значительно старше, — заявила Ева. — Не исключено, что перед нами находится мистический кристалл атлантов. Те огненные круги, что появились над войском фараона, — не контакт ли с якобы исчезнувшей цивилизацией Атлантиды? Неизвестно, кто оказывал покровительство Тутмосу!