– Никто не пострадает, – пообещала Анастасия.

– Они преследовали нас с Дорианом, как на кроликов охотились, – прошипела Ева и порывисто села. Но тут же она снова со стоном опустилась обратно. Как же хотелось помочь ей, но я ничего не мог сделать, только мягко ткнул ее плечом, чтобы показать ей, что я с ней. Ева глубоко вздохнула. – Они стреляли в двери, они бы легко застрелили и нас. А когда мы сбежали от них, Декстер вырубил Дориана и бог знает что с ним сделал, а меня притащил сюда.

Нижняя губа Анастасии дрожала.

– Мне жаль Дориана. Но с ним все в порядке, Декстер просто запер его в багажнике с шишкой на лбу, там ему ничего не угрожает.

– И это должно меня успокоить? Ты вообще слышишь, что ты говоришь? Декстер хладнокровно вырубил Дориана, а потом просто оставил без сознания, – зарычала Ева, и даже мне стало страшно от ее гневного взгляда.

Анастасия сглотнула, и вдруг по ее щекам побежали слезы.

– Что же мне делать? Я не могу их остановить. Я правда не состою в «Ешь богатых», я просто приложение к Декстеру. Меня никто слушать не станет.

– Освободи меня, и мы вызовем полицию, – сказал я.

– Я не могу этого сделать, – возразила она. – Они арестуют Декстера.

– Они все равно это сделают. Декстеру этого не избежать. Он сам роет себе могилу. – Я посмотрел на Анастасию. – Давайте предположим, Бертон сдается и отдает деньги. Что дальше? Декстер вернется и заберет нас всех? Тебя, Еву и меня? Ведь мы все свидетели. Как вы остановите нас, чтобы мы ни о чем не рассказали полиции? Вам придется нас долго удерживать, а исчезновение Евы вызовет большой переполох. Ситуация вышла из-под контроля.

Анастасия, сжав губы, молчала.

– Я скажу тебе, что произойдет. «Ешь богатых» избавятся от меня втихаря, а после этого станут вымогать выкуп за Еву у королевской семьи Новой Шотландии. А какой финал бывает у таких затей, думаю, ты знаешь. Знает об этом и Дориан, он видел Декстера, а значит, «Ешь богатых» избавятся и от него. В итоге за Декстером потянется вереница смертей и насилия, а тебя он оставит. Это в лучшем случае. Если Декстер тебя любит, он оставит тебя, чтобы тебе не пришлось всю оставшуюся жизнь находиться в бегах. Выставит тебя невинной жертвой и заляжет на дно. Счастливого конца не будет, Анастасия. Его просто не может быть. Надо вызвать полицию, и тогда, возможно, мы еще сможем помочь Декстеру. Но если мы позволим ему совершить это безумие, это станет невозможно.

Казалось, мои слова разбудили что-то в Анастасии. Ее пальцы дрожали, она явно боролась с собой. Ева наклонилась вперед, так что ее колени уперлись мне в спину. Темные волосы, словно занавес, спадали ей на лицо.

– Пожалуйста, Анастасия, – прошептала она удивительно твердым голосом.

Резко вздохнув, Анастасия покачала головой.

– Извини. Я люблю его, – сказала она, резко встала и вышла из комнаты.

Дверь за ней захлопнулась, и мы остались одни в склепе.

– Черт, – пробормотала Ева, прижимаясь ко мне. Руки у нее были связаны, как и у меня, а вот ноги оставались свободными. Уже кое-что.

– Надо выпутаться, пока она не вернулась, – выдавил я.

Ева бросила на меня отчаянный взгляд.

– Как? Я почти вообще не могу пошевелить руками. И с коленом далеко не уйду.

Она посмотрела на повязку на ноге. Поджав губы, я прислонился лбом к ее бедру.

– Черт, – тихо выругался я.

Ева обмякла, слово марионетка, которой перерезали нитки. Так мы просидели довольно долго. Прижавшись друг к другу. В груди у меня горело. Я так много всего чувствовал, так много хотел сказать, но не знал, как это сделать. Последнее, что Еве сейчас нужно, это бессвязные и отчаянные изляния чувств. Кроме того, это было бы нечестно. Я обещал ей, что позабочусь о ней. И не сдержал этого обещания. Однажды я уже разбил ей сердце и не сделаю этого снова. Даже если мне придется похоронить свои чувства.

– Кингсли? – в какой-то момент прошептала Ева.

Я поднял глаза и заметил, что она смотрит на меня.

– Да?

Она откашлялась и, казалось, искала слова. Ее нижняя губа покраснела, так сильно Ева кусала ее. Наконец, она опустила взгляд, и в нем было столько нежности, что у меня перехватило дыхание.

– Когда я выбежала оттуда, – сказала она, – мне было дико страшно. Я думала, что умру. В тот момент я поклялась себе: если мне все-таки удастся выжить, я найду тебя, где бы ты ни был. Спасу тебя, а потом буду целовать тебя до тех пор, пока ты не поймешь, как сильно я тебя люблю. Я люблю тебя, Кингсли. Не знаю, делает ли это меня смелой или глупой, но я отказываюсь умирать, не сказав тебе честно о своих чувствах. Я больше не буду притворяться, что мне хватило той ночи с тобой. Или будто мое сердце не замирает при виде твоей улыбки. Я не буду делать вид, что меня интересуют другие мужчины. Или что эти чувства пройдут, как насморк.

Она сползла ко мне на пол. Теперь мы сидели друг против друга.

– Я люблю тебя. Люблю так сильно, что меня саму это пугает, но я буду наслаждаться каждой секундой. Любовь к тебе делает меня лучше. И я не собираюсь извиняться за свои чувства.

Я с трудом сглотнул, и мой собственный голос зазвучал странно даже для меня самого, когда я ответил шепотом:

– Я ничего не могу предложить тебе, Ева. Вообще ничего. Ни денег, ни родословной. Все, что у меня есть, помещается в дорожной сумке. Ты заслуживаешь большего.

Ева едва заметно улыбнулась.

– Это не совсем так. Теперь тебя зовут Кингсли фон Старр. И за эту работу ты, наверное, получишь уйму денег. Так что отсекаем родословную и деньги.

Я хмыкнул, а Ева продолжила говорить.

– Кроме того, я сама решаю, чего заслуживаю, а чего нет. Семья для меня всегда на первом месте. Я не смогу и не собираюсь расставаться с ними, как это сделала Анастасия. Я отношусь к своему положению и к своему долгу очень серьезно. Но я хочу, чтобы ты стал частью моей семьи. – Она тихо вздохнула. – Я понимаю, что мой мир, наверное, кажется тебе таким сложным, таким вычурным, даже если у тебя есть чувства ко мне. Но одно я знаю точно: я всегда буду хотеть быть частью твоего мира. Где бы ты ни был. Если ты хочешь осмотреться, понять, кто ты такой, я буду ждать тебя.