Привет, старая знакомая. Неплохо выглядишь. Не волнуйся, сейчас я не против уйти с тобой. Но вспомни того факира в Индии, который, впервые увидев меня, назвал мое имя и сказал, что имен у меня было много, и не сосчитать, сколько раз я приходил в этот мир. Возможно, наши отношения сегодня не закончатся!

Мои бумаги, дневники и рисунки спрятаны. Их найдет тот, кому они интересны, или не найдет никто.

Жалею только об одном — мало разговаривал с внуком. Он пытается думать, а я слишком любил его и не хотел, чтобы он стал белой вороной. Их жизнь тяжела. Но другим он не будет. Плохо, что я не понял этого раньше.

Все оказалось напрасно. Прошлое уничтожено, новое не построено. Революция проиграла самой себе. Мечты стали подделкой.

Ваше небо фальшиво. Толкни рукой, и декорации упадут, но радоваться этому не стоит.

Придет новый мир — жестокий, без иллюзий. Мир лжи, воровства, предательства, подлости и злобы.

Настанет время людей, стремящихся стать животными. Способных унижать и унижаться. Сытых свиней, распираемых гордостью из-за того, что они жрут из золотых корыт.

10

Какой длинный сегодня день. И он еще не закончился, хотя и стал ночью. Как много всего произошло. Я подумаю об этом. О словах отца, о записке деда, и о другом. Но не сейчас. Сейчас мне надо идти.

11

Глеб первым пришел в Клуб. А я опоздал на минуту — часы в комнате отстали. Неудивительно, все часы могут запутаться во времени. Все, кроме тех, которые в голове Глеба. Эти не ошибаются никогда.

Потом послышались шаги Артема. Он принес пакет, из которого вытащил три стаканчика пломбира.

— Бабушка купила для нас, — объяснил он, — и дала еще денег.

Впервые в жизни я ел пломбир без восторга. Да, вкусный, но не больше того. Все-таки мне страшно. Ходишь, улыбаешься, разговариваешь — а душа под маской оцепенела, хотя даже ты сам этого почти не чувствуешь.

Как сложно устроен человек. Нельзя ли было сделать попроще.

Съели пломбир и взглянули друг на друга. Глеб спокойный, только грустный. А у Артема глаза малость безумные, отчего он напоминает какого-нибудь Нестора Махно, готового воевать со всем миром, не совсем понимая, зачем.

Насчет себя ничего не могу сказать. Зеркала нет, а спрашивать, как я выгляжу, глупо.

12

…Пылесосы и скафандры мы запихнули в большие сумки, в которых таскали ракеты на пустырь. Сразу надевать амуницию не стоит. Вдруг кому-нибудь тоже не спится, выйдет погулять на улицу, и тут мы в виде космонавтов, здрасьте. Каждому досталось по две сумки. Увесистые! Успокаивало то, что на плечах тяжесть будет чувствоваться не так.

В лес мы решили зайти поодаль от базы, опять-таки, чтоб ни на кого не наткнуться. На человека-зомби или паука.

Ночью в лесу жутковато. Черные тени, коряги, силуэты, шорохи. Ночные птички щебечут что-то несмешное. Это я про обычный лес, без инопланетной добавки, от встречи с которой гарантий никаких.

Мы шепотом посовещались и включили фонарики. Без них можно запросто переломать ноги. Но со светом стало даже страшнее. Так и кажется — поднимешь фонарь и из темноты выберется чья-то улыбающаяся голова.

Однако дошли. Не заплутали. Торчит знакомый холм из земли, разинул пасть-ворота. Заходите, мои маленькие друзья. Буду очень рад.

13

…Надели скафандры, нацепили пылесосы-распылители. Хорошо, что ночь нежаркая, скафандр хоть и не настоящий, но ткань плотная, доспехообразная. Включили налобные скафандровые фонари — светят. Проверить еще раз пылесосы? Решили, что не стоит. И порошок сэкономим, и шуметь лишний раз опасно. Что-что, а шуметь пылесосы умеют.

В ворота входили медленно, прислушиваясь. Самое опасное — встретить кого-нибудь из людей. Изменившихся, я имею в виду. Что тогда делать, не знаю.

Но пока никого. Тихо, ни шороха. Вспомнил, как учительница музыки, всплескивая руками, говорила нам — "давайте послушаем тишину!" Я тогда ничего не услышал. А сейчас — да, еще как. Воет тишина и стонет.

Артем заглянул в кабинет перед ленинской комнатой и отскочил назад.

— Паук!!!!

Готовились к этому, ждали встречи, но вышло все равно внезапно. Процокали по полу когти, и монстр показался в дверном проеме. Огромный настолько, что быстро сквозь двери не пролез.

Это нас и спасло.

Пока чудовище протискивалось к нам, мы навели на него трубы и нажали кнопки.

Паук скрылся в белом облаке и вспыхнул, как огненный шар. Осветил подземелье адско-бенгальским огнем и сгорел дочиста.

Артем поднял стекло на шлеме.

— Получилось!

Победа придала сил. Не то, чтобы много, но тем не менее.

— Досыпаем порошок! — распорядился Артем.

Молодец, не забывает, что оружие должно быть заряжено. Вскрыли новую пачку "Лотоса", добавили, сколько вместилось.

Дрожи, инопланетная сволочь, подумал я.

Секретный ход в странно-ленинскую комнату открыт, и второй, который из нее в цех, тоже.

Вот мы и на балконе. Все, как вчера, будто не уходили. Тихо. Никаких движений в темноте. Какой хороший сон у инопланетян. Даже пылесосы его не нарушили.

Но едва мы подошли к лестнице, тишина исчезла. И вместо нее — дробный стук когтей по бетону.

Пауки. Целое море. Бегут к лестнице, не дожидаясь, когда мы к ним спустимся.

Если б знал, что придется такое увидеть, решил бы, что непременно сойду с ума. Но я себя недооценивал. Внутри, кроме страха, отыскалась еще и злость, и она заставила шагнуть к ступенькам, положить руку на кнопку и подумать "ну сейчас вы у меня получите".

Глеб и Артем застыли рядом, и когда пауки добрались до середины лестницы, мы включили распылители.

Лестница залилась огнем. Белая река стала огненной. Полетели искры, запахло гарью.

Чудовища горели, но лезли прямо сквозь огонь, вот они уже наверху, мы начали отходить… и вдруг все закончилось.

Атака отбита. Ни одного паука больше не видно. Только пламя маленькими огоньками затухает на почерневшей лестнице. Мы победили и во второй схватке.

Я сел и облокотился спиной