заколебались из-за этой уборки.

- «Слава тебе, Господи! Закончили.»

Буквально через пять минут мы с онни предстали вновь пред светлые, вообще-то они чёрные, но это не важно, очи бабушки, что восседала в своём любимом кресле.

- Присядьте на диван, - махнула рукой Пакпао, указывая место, куда нам нужно упасть.

Спорить никто не стал. Сидим, ждём, что на этот раз решила нам поведать бабуля. Пакпао не торопиться начинать разговор, а задумчиво разглядывает нас с СонМи. Мы молчим.

- Вот, что я хочу вам сказать, мои хорошие, - насмотревшись на внучек, заговорила бабушка. – Запомните раз и навсегда! Вы родные сёстры! И чтобы не случилось в вашей жизни этого никто и никогда у вас не отберёт, - взгляд старой женщины перешёл с одной девочки на другую. – Ваш чинджо харабоджи (Прадедушка.) мне как-то раз сказал эти слова: «Запомни раз и навсегда, дочка! Чтобы с тобой в этой жизни не происходило. Куда бы она тебя не завела. Знай и помни, что только родственники всегда будут рядом, если с тобой что-то случится. Друзья это хорошо и очень важно. Но «друзья познаются в беде»! А родные люди – это родные люди. Никогда не ссорься с родственниками, чтобы не происходило между вами!»

После сказанного бабушкой, все сидели какое-то время молча, думая каждый о своём. А подумать было над чем.

- Я надеюсь вы меня услышали и поняли? – Разрезал установившуюся тишину вопрос Пакпао.

- Да, хальмони, - кивнула СонМи и глянула на младшую сестру. – Прости меня, пожалуйста, за то, что я удалила твой перевод, - тут по её губам скользнула улыбка. – Хоть он и был дурацкий дальше некуда.

- Нормально всё, онни. Вчера вроде всё уже решили, - ответила Лалиса и повернулась к бабушке. – Спасибо, хальмони! Я запомню сказанное тобой.

Пакпао, наблюдавшая за внучками, была довольна результатом воспитательного процесса, растянувшегося на пару дней. Через несколько секунд внимание троицы привлёк звук открывающейся входной двери и долетевшие из коридора слова, сказанные голосом ДжэУка:

- Ну вот мы и дома, ёбо.

Глава 29

Место действия: Сеул. Квартира семьи Син

Время действия: двадцатое сентября 2009 года. Вечер

У ЧэЁн никогда не было много друзей. Возможно, из-за излишней застенчивости, возможно, из-за того, что раньше она была чуть ли не единственной азиаткой в школах, в которых училась на территории США, а затем Австралии. Всё может быть. Когда родители приняли решение переехать на родину предков, сразу после получения приглашения на работу в одну из корпораций, девочка вполне искренне обрадовалась. Язык она знала хорошо и традиции, как ей казалось до переезда тоже. Но столкновение с реальностью спустило её с небес на землю. В первый же день на неё накричала какая-то аджума в летах. Потом при попытке познакомиться с девочками в одном из близлежащих кафе, её высмеяли и обозвали непонятным словом «банан», значение которого позднее ей объяснила Лалиса. ЧэЁн проплакала весь вечер тогда. Было больно и обидно. Но это всё осталось в прошлом. Сейчас у неё есть настоящая подруга, которая, конечно, немного странная… Ну, а кто не странный? Вот кто?

Закончив с подготовкой к завтрашнему уроку по физике, она поднялась и потянулась.

- Хорошооо, - сцепив руки над головой, с наслаждением произнесла ЧэЁн.

Убрав учебник и тетрадь, девочка подошла к чехлу с её любимой гитарой, что сейчас лежал на стуле у стены. Взяв инструмент, она забралась с ногами на кровать и начала негромко играть, напевая что-то себе под нос.

- Интересно…, - остановилась ЧэЁн. – Почему они не звонят? Ведь сказали, что позвонят.

И вновь по комнате полился перезвон классической шестиструнной акустической испанской гитары производства компании PEREZ модели 630.

(Perez 630 Cedar.)

Тем временем в спальне четы Син.

Супруги уже легли в постель и сейчас заканчивали некоторые дела, что не могли быть отложены на завтра.

ЧанДи матушка ЧэЁн заканчивала читать какую-то очередную статистическую выкладку по рынку продаж. ДжэХа папенька ЧэЁн занимался примерно тем же только в иной сфере.

Супруги, только услышав очередные звуки гитары, полившиеся с потолка их спальни, одновременно подняли головы вверх.

- Это никогда не закончится, - проворчал ДжэХа.

Мужчина очень не любил, когда его отвлекали от работы. Впрочем, как и любой другой человек, но здесь ещё накладывалось корейское трудолюбие, порой переходящее в некий фанатизм.

- Сейчас закончу и схожу к ней, - не отвлекаясь от дела, проговорила ЧанДи.

- Я не могу так работать, ёбо, - отложив бумаги на прикроватную тумбочку, обратился непосредственно к супруге отец ЧэЁн. – Иди и поговори со своей дочерью, чтобы она заканчивала…

- Можно подумать, что она лишь моя дочь, а ты тут совершенно не причём, - вынужденно прервавшись и, недовольно глянув на мужа, ответила ЧанДи. – Я же сказала: «Сейчас закончу и схожу.» Что тебя не устраивает?

Мужчина продолжал смотреть на супругу испытующим взглядом, намекая на то, что подобный ответ его не устроил.

- Ладно, - начав раздражаться, не выдержала женщина и, положив на прикроватную тумбочку документы, с которыми она работала, поднялась, накинула халат и вышла из спальни.

ДжэХа и ЧанДи любили свою дочь… по-своему…

Не заметившая как уровень громкости, издаваемый её инструментом и голосом превысили некие нормы, ЧэЁн вздрогнула, когда открылась дверь в комнату, и на пороге появилась ЧанДи.

- Доченька, заканчивай играть и ложись уже спать, - не проходя внутрь, сухо произнесла мама. – Почти полночь, и ты не даёшь нам с твоим отцом закончить работу. А завтра, между прочим, понедельник.

- Извини, омма, - потупилась девочка, но вспомнив кое-что, встрепенулась. – Вам не звонили из Big Hit Entertainment?

- В пятый раз повторяю: нет, нам не звонили из Big Hit Entertainment, - ответила ЧанДи и неожиданно немножко смягчилась. – Ты первая узнаешь об этом, доченька. Ложись спать, маленькая моя.

- Спокойной ночи, омма, - ответила ЧэЁн, убирая гитару обратно в чехол.

- И тебе спокойной ночи, - закрывая дверь, пожелала ЧанДи и еле тихо произнесла. - Уж скорее бы позвонили из этого агентства что ли…