Однако хорошо было снова взяться за настоящую работу, делать дело, которому его учили. Если убийца не солгал насчет рандеву, будет вдосталь времени, чтобы познакомиться с местностью и подготовиться.

Еще только час ночи, но солнце уже поднялось над западным горизонтом и залило ленивым золотистым сиянием обширные бурые, черные, темно-фиолетовые поля, расстилающиеся под куполом. Дорога шла по плоской равнине, покрытой сцементированной вакуумом серо-коричневой пылью и усеянной повсюду кратерами, размером от булавочной головки до миски, и кучками выброшенного материала, приобретшими мягкие очертания за эпохи микрометеоритной бомбардировки. Слева вздымался голый склон кратера, крутые конусы и скругленные холмы осыпей, справа изрезанный склон спускался к огромному полю вакуумных организмов.

Фелис был менее чем в километре от точки рандеву. Дорога резко шла вниз, к проходу, вырезанному в куче обломочного материала. Фелис вдруг заметил краем глаза движение, но отреагировать не успел. Дротик из тазера ударил в трайк, закоротил мотор. Секунду спустя на Фелиса упала ловчая сеть, скользнула по телу, волокна миоэлектрического пластика сработали как мышцы, сдавили, зафиксировали руки, грудную клетку. Трайк остановился. Фелис забарахтался, стараясь высвободиться, но сеть прочно зажала руки, и он не мог даже отстегнуть ремни безопасности. Осталось только сидеть и ждать, пока человек в черном комбинезоне и маске охранника – женщина, стройная в достаточной мере, чтобы быть дальней, но всего метр семьдесят ростом – за три прыжка спустится с крутого склона. Еще за два прыжка женщина достигла Фелиса.

Она выдрала с его пояса разрядник, дубинку, коммуникатор и клавиатуру, нажав кнопку, высвободила Фелиса из ремней, вытянула с сиденья и оттащила от дороги.

Женщина уложила Фелиса на спину рядом с трайком, припаркованным в тени каменной глыбы величиной с дом. За спиной резко зашипело – женщина выпустила большую часть кислорода Фелиса. Затем она отступила, направила на Фелиса пистолет-рейлган и спросила:

– Ты один?

– Абсолютно.

– Не надейся на помощь. Здесь мы в мертвой зоне. Никто нас не видит. Кто ты?

Голос охранника был приглушен маской, искажен низким атмосферным давлением, но Фелис отчетливо различал любопытство, нетерпение, злую радость. Женщина была возбуждена, готова убить. Она считала себя полной хозяйкой ситуации, а значит, могла допустить ошибку – и дать Фелису шанс.

– Я родился здесь, на Луне, и получил не имя, но номер, – сказал Фелис. – Меня обучали тут, а потом внедрили в Париж на Дионе, перед началом Тихой войны. Потом я дезертировал и убил человека – одного из моих братьев – в Ксамбе на Рее. Я убил его, потому что он нашел меня и захотел вернуть. Европейцы арестовали меня и посадили в тюрьму. Потом я прилетел сюда как надзиратель, чтобы присматривать за политическими заключенными. Зачем я рассказываю это тебе? Потому что верю: ты – такая же, как я. И я не хочу, чтобы ты повторила мои ошибки.

– Ты – одно из созданий Пейшоту, выращенное в пробирке, шпион, сделанный похожим на дальних.

– Да, – подтвердил Фелис.

– Ты прожил много лет среди них и теперь скучаешь по собратьям. Ты думаешь, что похож на меня, и хочешь подружиться со мной.

– Ты правильно поняла смысл моего послания.

– Пейшоту – не единственный клан, делавший шпионов, – сказала женщина. – Ты – старый, переживший свою полезность. Я – последняя модель, я быстрее и сильнее, чем ты и твои братья были когда-либо.

– Значит, ты работаешь на другой клан?

– Разве я не сказала это только что? Старик, не думай, что я расскажу тебе еще что-нибудь… Чего ты улыбаешься? Я сказала что-то смешное?

– Я думал, что у революции нет шансов на успех, но я ошибался. Великие семьи разъединены. Они грызутся за военную добычу и не работают ради блага страны. Ты здесь для того, чтобы убить ведущих работников – или чтобы похитить их?

Женщина уставилась на него сквозь круглые линзы маски холодными безжалостными карими глазами.

Фелис потупился, будто подчиняясь новой хозяйке.

– Позволь же мне спросить тебя: зачем быть верной людям, которые рассматривают тебя как расходный материал? У тебя впереди много лет жизни. Не подчиняться приказам – много легче, чем ты думаешь. Ты уже не подчинилась им, когда ответила мне. Тебе остался всего один шаг. Позволь мне помочь тебе. Если мы объединим усилия, мы переживем это. Мы найдем способ убежать.

– Ты и в самом деле считаешь, что болтовня может спасти тебя? – спросила женщина.

– Я говорю тебе о том, что ты могла бы сделать, если бы захотела. Я долгое время жил среди обыкновенных людей. Возможно, я не знаю их так хорошо, как следовало бы, но одно уяснил крепко: они боятся нас – и не потому, что мы другие, а потому, что мы – та их часть, в существовании которой они не хотели бы признаться сами себе. Мы – их темная половина. Я сумел выжить до сих пор лишь потому, что тщательно прятал свою истинную суть. Если позволишь, я могу научить тебя, как добиться этого.

– По мне, так это крайне скучная и унылая жизнь. Но, кстати, мне нужно закончить работу – и это напоминает мне кое о чем.

Она шагнула к своему трайку, вынула что-то размером в баскетбольный мяч, кинула Фелису. Предмет медленно покатился по земле, покрытой слоем пыли. Фелис понял, что это, отчаянным усилием встал на ноги, дергаясь, стараясь высвободиться из сети, чуть не крича от ужаса и отчаяния. К его ногам подкатилась отрубленная голова Эми Ма Кулибэли.

– Я оставила тело в клинике, – сообщила охранница, – и добавила забавное сообщение кровью на стене.

– Тебе не нужно было убивать ее. Я уже знаю, что ты можешь делать.

– Нет, ты не знаешь. И не проживешь столько, чтобы узнать.

Фелису стало тяжело ясно мыслить. Разум захлестывало дикими тяжелыми волнами эмоций: ненавистью, горечью, жалостью, гневом. Он в бешенстве уставился на охранницу, забыл, что изображал робость перед ней, изо всех сил борясь с желанием просто кинуться на нее – и покончить со всем прямо сейчас. Но в то же время холодная спокойная часть рассудка, не затронутая никакими эмоциями, последняя часть того, кем он был когда-то, спокойно изучала местность, проход и стены по обеим его сторонам и оценивала критически важные расстояния.

– Твоя миссия провалилась, – выговорил Фелис со всем возможным спокойствием.

– А по-моему, нет, – заметила женщина.

– Она провалилась, когда ты убила мою подругу. Ты убила не ради успеха своей миссии, а чтобы показать свое превосходство надо мной. Ты хотела показать, что я не смог ее защитить.

– Но ведь ты не смог.

Фелиса захлестнуло лютым гневом, сильней, чем он ощущал когда-либо, – будто он заново родился. Кровь колоколом гудела в висках. От усилия сдержаться Фелис взмок, задрожал.

– Тебе не следовало убивать Эми, равно как и Гетера Лайла, и Джаэля Лай Ли. Гетер Лайл не знал, кто ты, – как и Джаэль.