— Серб делает то, что делает, — сказал Кай. Большинство людей называли Вука Сербом, согласно его предпочтениям, но я не мог избавиться от привычки называть людей по их… ну, настоящему имени. — Никто не знает, что творится у него в голове, но если он до сих пор не расторг ваше партнерство, полагаю, все в порядке.

Мои плечи напряглись.

Кай пристально посмотрел на меня.

— Все ведь в порядке?

— Если не считать небольшого пожара? Конечно. — Я сделал глоток виски. — Потому что после Нового года я сам расторгну партнерство. Клуба не будет.

— Почему?

У меня снова разболелась голова. Мне надоело объяснять одно и то же снова и снова.

Я набросал те же причины, что и Слоан; как и Слоан, Кай, похоже, не был впечатлен.

— Люди совершают ошибки, — сказал он. — Предприниматели совершают еще больше. Нельзя добиться успеха в бизнесе, не потерпев неудачу, Ксавьер.

— Может, и нет, но я готов поспорить, что большинство ошибок связаны с нарушением денежного потока или казусами в СМИ, а не с пожаром, в котором могли погибнуть люди.

— Могли, но не погибли.

— Каким-то чудом.

— Я не верю в чудеса. Все, что происходит, происходит не просто так. — Кай повернулся ко мне лицом. — Тот список имен, который я тебе дал? Это одни из самых лучших людей в бизнесе. Они поверили в тебя настолько, что вложили в клуб свое время, деньги и ресурсы, и они бы не стали этого делать, если бы не считали, что ты способен это провернуть. Так что перестань использовать свой образ мученика в качестве оправдания и подумай, как закончить то, что ты начал.

Выговор был настолько не в духе Кая, что я ошеломленно замолчал. Мы не были друзьями, и, возможно, именно поэтому его слова пронзили меня насквозь. Ничто так не смиряет и не проясняет ситуацию, как порицание со стороны знакомого.

Я открыл рот, закрыл его, потом снова открыл, но ничего не вышло, потому что он был прав. Я вел себя как мученик. Я принял огонь на себя, свалил все на себя и свою вину и использовал это как предлог, чтобы уйти из клуба.

Несмотря на то, что мне удалось запустить процесс и привлечь к работе лучших из лучших, я боялся, что все равно потерплю неудачу. Пожар дал мне возможность уйти, не признаваясь в этом страхе.

До приезда Кая я успел выпить три стакана виски, но осознание этого быстро отрезвило меня.

Сначала Слоан, теперь это. Я действительно был трусом. Подумать только, я обвинял Бентли в том, что он именно такой, а на самом деле я еще хуже.

Я проглотил комок в горле, и попытался рассуждать логически.

Возможно, Кай и был прав, но это не меняло того факта, что провести грандиозное открытие клуба к началу мая было практически невозможно с точки зрения логистики. Я мог бы организовать что-то поменьше, но все, что бы я ни сделал, должно было пройти проверку в комитете по наследству.

В принципе, я мог бы стараться изо всех сил, но мои шансы на провал возрастали в геометрической прогрессии.

Я потер висок, уже не в первый раз жалея, что родился не в простой, нормальной семье с обычной работой и обычной жизнью, а в этом бардаке.

— Изабелла подговорила тебя на это, не так ли? — даже в таком состоянии мне хватило ума понять, что появление Кая в этом конкретном месте и в этот конкретный день не было случайностью.

Он ничего не ответил, но небольшое подрагивание его рта все выдало.

— Как ты узнал, что я буду здесь сегодня? — спросил я.

— Догадался. Этот бар повидал свою долю утешительных напитков. — Он кивнул на сверкающую витрину с дорогими бутылками и хрустальными бокалами. — Возможно, я также попросил охрану предупредить меня, если и когда ты придешь.

Я фыркнул.

— Я польщен, что ты пошёл на это.

— Не стоит. Я сделал это не ради тебя, — сухо сказал Кай. — Я сделал это ради своей репутации и ради Изы. Именно я связал тебя с людьми из моего списка, и это плохо отразится на мне, если клуб не будет успешным. К тому же… — Его взгляд метнулся к телефону. — Иза не простит мне, если я не заставлю тебя вытащить голову из песка.

Слоан.

Когда очередная волна сожаления обрушилась на меня, я сжал стакан. Она пыталась помочь, а я прогнал ее. А потом мне не хватило сил сказать простое «прости», даже на Рождество, потому что я был слишком зациклен на собственном душевном дерьме.

Боже, я был идиотом.

Я резко встал и взял пальто с крючка у стойки.

— Слушай, это был хороший разговор, но…

— Иди. — Кай вернулся к своему напитку. — И если кто-то, кроме Изы, спросит, этого разговора не было.

Мне не нужно было повторять это дважды.

Я выбежал из клуба и сел в одну из городских машин с шофером Вальгаллы. Я назвал водителю адрес Слоан.

С момента нашего последнего разговора прошло восемь дней, два часа и тридцать шесть минут.

Оставалось надеяться, что я не опоздал.

ГЛАВА 40

— Сожалею, сэр, но я не могу позволить вам подняться, — сказал консьерж без малейшего намека на сочувствие. — У вас нет разрешения на вход.

— Я прихожу сюда уже несколько недель. — Я подавил свое разочарование и улыбнулся. Медом можно поймать больше мух, чем уксусом, и все такое. — Квартира 14С. Позвоните ей. Пожалуйста.

— Мне очень жаль, сэр. — Это был не тот консьерж, что впустил меня, когда я думал, что со Слоан что-то случилось, и он оказался удивительно стойким к моей силе убеждения. — Мисс Кенсингтон оставила инструкции, согласно которым ни один гость не может быть принят без ее прямого письменного разрешения.

— Она моя девушка. У меня есть письменное разрешение, — сказал я. Формально я не лгал. Мы встречались, и я не был уверен, что