хотя ответа я, наверное, никогда не получу: Королев уже два года возится, у него чуть меньше половины пусков окончились неудачей, причем почти на каждой при подготовке к старту приходится разные детали менять потому что они портятся пока ракету на полигон везут. А эта девочка, имея всего одну ракету, причем пролежавшую три года в каком-то сарае, не постеснялась устроить показательный пуск, да еще девиц своих мордой по столу повозила за то, что ракета слегка от цели отклонилась… Как это у нее получается?

— Главное, что получается, Лаврентий Павлович. А направление Королева, мне кажется, можно уже закрывать. Там, мне кажется, только деньги на ветер пускают…

Девушки молчали до тех пор, пока не вернулись в комнату общежития.

— Ну и что это было? — очень сердито поинтересовалась Антонина, когда дверь за ними закрылась и все расселись вокруг стола.

— Это была экскурсия, — весело ответила Таня. — Вас на нее позвали, чтобы вы своими глазами увидели, что же получается в результате вашей работы. И, честно говоря, чтобы вы постарались улучшить достигнутые результаты. Но пока об этом говорить рано, сначала обработаем на стенде данные с регистраторов: есть мнение, что это или датчики координат неточно информацию обрабатывали, или — что более вероятно — рукожопые вояки координаты станций передачи информации о местоположении определили криво. Потому что если координаты станции введены на полста метров вбок от истинных, то на пятистах километрах отклонение от точки прицеливание уже метров на триста уползет.

— Я не об этом спрашиваю. Почему мы вдруг внезапно узнали, что ты сама самолеты пилотируешь? И почему товарищи Ванников и Берия тебя на месте не расстреляли за развязное твое поведение?

— На второй вопрос ответить вообще просто: товарищи видели перед собой маленькую и, очевидно, глупую девочку — а глупых девочек за то что они дуры, вроде у нас по закону не расстреливают. На первый… я вообще-то в аэроклуб ходила, научилась По-2 водить, меньше года назад научилась. А потом дядька знакомый предложил и «эмку» освоить, он как раз её испытывал. Там, оказывается, в техзадании на самолет было записано, что управление должно быть настолько простым, чтобы оно было доступно даже туповатым девочкам — а тут как раз я подвернулась. Оно на самом деле простое, вы бы за пятнадцать минут его освоили.

— А откуда тебя товарищ Берия знает? И почему он тебя феей называл? Это же твой позывной в авиации?

— Честно? Наверное, Лаврентию Павловичу стало интересно познакомиться с маленькой девочкой, творящей разные чудеса, а тут я на самолете. А феей меня еще в аэроклубе называли: маленькая и с крылышками. Ну а в этом рейсе… штатный пилот действительно замуж сегодня вышла, ну не портить же ей такой день. А самолет… вы же сами видели: это даже не серийная машина, еще опытная… на аэродроме привыкли уже, что на ней и я летаю… часто.

— Ну, допустим, — склонив голову набок, с сильным сомнение в голосе произнесла Люба. — Но ты-то почему там оказалась? Тебя-то кто и почему туда позвал?

— Ну, вы девочки уже большие, подписок с вас взяли ворох, а завтра еще столько же возьмут, так что расскажу. Я придумала очень непростое топливо для этой ракеты, а все остальное — это всего лишь обрамление этого топлива. Поэтому меня же весь проект курировать и поставили: решили, что я просто лучше всех знаю, что вокруг топлива нужно соорудить чтобы получилась ракета. Поэтому я тоже полетела посмотреть, насколько правильно все вышло. Вы, надеюсь, внимание обратили: вам ордена дадут, подарки ценные — а мне никто ничего не предлагал, причем даже и речи об этом не было. Потому что вы — работу работали, а я — ходила мимо и просто смотрела, кто больше на этой работе потеет.

— То есть ты сделала боевую ракету⁈

— Ну почему умные женщины, встретив красивых дядек с большими погонами, сразу превращаются в дур бестолковых? Я — придумала топливо, это работа у меня такая, химик я, если вы забыли. Ракету построили в Коврове на механическом заводе. Систему управления для нее ребята из Бауманки три года делали, систему наведения — в нашем студенческом обществе, и вы, кстати, все это в единое целое связали. Еще сколько народу над ракетой трудились и где — я даже не представляю. А вот Лаврентий Павлович наверное знает, поэтому вам — ордена и подарки ценные.

— Но тебе за такое тоже, наверное, орден положен.

— Вот именно: положен. Где-нибудь рядом. Ты на меня посмотри: мне этот орден вешать некуда.

— Кстати, а тебе, похоже, уже скоро будет куда орден повесить, — заметила Марина.. Ты вроде потихоньку уже становишься на женщину похожей. И даже, кажется, в росте прибавила.

— Ну да, я же обещала, что к окончанию университета стану большой и толстой. С питанием сейчас сильно полегчало, можно и расти начинать…

На заседании, созванном в рамках подготовки к ноябрьским праздникам, Лаврентий Павлович сообщил:

— По предложению товарища Ванникова серийное производство ракеты Серовой налаживается на заводе в Воткинске, в качестве временного решения. А новый завод начал строиться в Тюмени.

— Вы считаете, что в Воткинске с задачей не справятся?

— Есть предложение ракету выпускать в трех вариантах, и систему наведения для противокорабельных ракет береговой охраны артель «Радист» обещает обеспечить уже к началу марта.

— Опять артель? А как насчет военной тайны?

— Мы с точки зрения сохранения военной тайны здесь сомнений не испытываем, в артели из примерно сотни работающих только двое мужчин имеют менее трех боевых наград. И у них вопросов по поводу организации в артели секретного отдела НКГБ вообще не появилось. То есть появился один, руководитель спросил, какую зарплату им следует платить нашим сотрудникам.

— Это хорошо, а какие еще варианты?

— Тактические ракеты, с возможностью установки специальной боевой части. С ними пока требуется серьезная подготовка, не можем же мы их ставить на доработанные в гаражах трофейные германские грузовики. Перед товарищем Лихачевым задача уже поставлена, он пообещал за год ее решить. А третий вариант — корабельная установка с возможностью пуска как противокорабельного варианта, так и тактического. Тут требуются уже доработки самих кораблей, поскольку газы ракетного двигателя довольно ядовитые и очень горячие, но технические задания уже составлены и переданы профильным КБ.

— А что вы думаете о предложении товарища Ванникова? Насчет КБ-88?

— Лично я ничего не думаю, Иосиф Виссарионович. Но одна известная особа говорит, что нынешняя конструкция ракеты имеет не очень большой потенциал развития, а то, что предлагает товарищ Королев, в перспективе может обеспечить доставку изделий по всему земному шару. Пока принято решение работу КБ-88 не останавливать, тем более что товарищ Королев все же успел продемонстрировать определенные положительные результаты. Сейчас специалисты готовят предложения по установке на его изделия систем наведения, используемых на ракете Серовой…

— Чем Серову к празднику награждать будем?

— Ничем. Ей наградой будет вручение ценных подарков команде математиков. Я уверен, что она этому обрадуется больше, чем очередной медали Героя соцтруда.

— Лонжин?

— Да.

— Это будет правильно. Только я думаю, что вручать надо шесть штук… она же еще девочка, а девочки любят красивые безделушки…

Глава 40

Ванников все же девушек-математиков слегка обманул: ордена им вручили не на следующий день, а спустя почти две недели. Зато вручили их в Кремле, и вручал их лично товарищ Калинин. Вместе с ними еще почти сотня человек там ордена получали, так что скорее всего «обман» объяснялся именно бюрократическими процедурами.

Еще им сказали (не в Кремле, а вовсе даже в одном из кабинетов в Университете), что носить ордена можно и нужно, а на вопросы любопытствующих следует честно отвечать, что награды получены за решение важных математических задач. Получился неплохой такой рекламный трюк: за неделю после этого события в ректорат поступило больше сотни заявлений от студентов, желающих перевестись с исторического или биологического факультета на мехмат.

Ну а к Новому году и физфак получил резкий рост популярности: почти все студенты и все преподаватели, работавшие в экспериментальной лаборатории, тоже получили правительственные награды. Студенты в большинстве — медали «За трудовую доблесть», а часть преподавателей и орденами обзавелись. В основном «Знаком почета», но пятеро (включая, кстати, и Семенова) повесили на грудь Трудовое Красное знамя.

Николай Николаевич правда, получая орден из рук Лаврентия Павловича, не удержался от вопроса:

— А Серову вы награждать не предполагаете?

— Не волнуйтесь за нее,