– Это почему же?

– Небогатым купцам в земской избе деньги на покупку нужных для иноземцем товаров дают. Те покупают, а потом товары продают другим псковским купцам. Тем, у которых деньги есть. Причем богатые купцы обязаны платить такую цену, чтоб другой торговец и с долгом земской избе рассчитался и с прибылью остался. А богатые купцы потом на ярмарке продают все немцам еще дороже. Причем устанавливается уставная цена, ниже которой продавать нельзя. А земская изба у нас работает, как на Западе банки, только там банки частные, а у нас – городской.

– Ну а государство?

– А что государство?

– Оно же убыток терпит от того, что пошлин нет.

– А у государства прибыток больше, чем раньше. Пойми, Юрий, если у народа деньги есть – и государство бедным не будет.

– Необычно мыслишь, Афанасий Лаврентьевич.

– А мыслить надо так, чтобы от этого государству польза была.

Предвижу вопрос: да что это за сказочка русского шовиниста рассказана, о том, что не только Богдан Хмельницкий, но и курляндский герцог Якоб просились в русское подданство? А подданство (гражданство России) в то время столь высоко ценилось, что герцогу могли отказать? Еще раз повторим: жизнь хитрее выдумки, а в истории, соответственно, случалось очень много такого, во что невероятно трудно поверить. Действительно, был такой период, когда буквально в течение пяти лет в российские подданные попросились украинский гетман, молдавский господарь, курляндский герцог и один из грузинских царей. И точно так же, как из песни слов не выкинуть, из истории нельзя убрать факты. И ведь не были 50-е годы семнадцатого столетия каким-то исключительно благоприятным периодом в истории России. Просто обстоятельства так сложились.

Предвидим также вопрос читателя-педанта: что это авторы навыдумывали? Историческое лицо, Воин Афанасьевич Ордин-Нащокин, убежавший из Москвы на Запад, вдруг, оказывается, отправился в Европу из-за какой-то рижской мещанки Герды Дрейлинг, которой никогда не существовало. Что за смесь из фактов реальных и выдуманных?

Действительно, историки пишут о том, что молодой человек был воспитан в западном духе, воспылал любовью к западным порядкам и предпочел уехать на Запад. Кстати, о том, что раз он вернулся, невзирая на угрозу наказания, то значит, пожив на Западе, видимо, в нем разочаровался, историки почему-то пишут крайне редко. Доказывая этим, что история, увы, наука не такая точная, как математика. Мы же предлагаем поразмышлять. Воин Афанасьевич, безусловно, был человеком умным. Прекрасно понимал, что, живя на Руси как сын своего отца, станет занимать высокое положение. И будет иметь каменный дом в Москве и много денег, интересную работу, наконец, возможность поддержать отца в проведении реформ. Уехать от всего этого в никуда мог только дурак. Но Воин Афанасьевич таковым не был. Остается предположить, что, возможно, существовал какой-то неизвестный историкам фактор, который способствовал бегству за границу сына Афанасия Лаврентьевича Ордина-Нащокина. А что, кроме патриотизма, карьерных интересов и долга перед семьей, может сильнее всего влиять на поступки молодого человека? Конечно, любовь. Вот мы ее и придумали. И хотя написанное не является историческим фактом, такая история вполне могла быть.

Теперь нам остается лишь рассказать, как сложились дальнейшие судьбы героев этого романа.

Магнус Габриэль Делагарди после смерти шведского короля Карла X стал регентом и обрел огромную власть. Более десяти лет он правил Швецией: покровительствовал ученым, развивал промышленность. Свой замысел – закрепостить шведских крестьян – ему реализовать так и не удалось. Дворянам Делагарди щедро раздавал земли, государство от этого беднело. Снижались налоговые поступления, уменьшалась армия. Когда новый король Карл XI подрос, Швеция не смогла выиграть войну даже у небольших Дании и Бранденбурга. Опираясь на поддержку народа, «серый плащ»[72] начал конфискацию дворянских имений. Граф Делагарди не только впал в немилость, но и лишился многих своих владений.

Выпущенный шведами после заключения Оливского мира из заключения курляндский герцог Якоб нашел свое герцогство разоренным. Якоб пытался возродить страну, строил различные планы, вплоть до замысла организовать масштабную торговлю с Гренландией, но вернуть Курляндии былое процветание так и не смог. Его сын Фридрих Казимир как политик оказался не похож на отца: главной его целью была пышность двора, он даже создал в маленьком герцогстве придворную оперу, что требовало больших денег. Когда он умер, оказалось, что герцогство погрязло в долгах.

Гетмана Гонсевского заподозрили в измене Речи Посполитой в пользу России. 13 ноября 1662 года гетман сказал своему ксендзу, что известный астролог предсказал: «Нынешним днем будет убит великий человек». Через несколько часов Гонсевский был линчеван толпой.

Польская королева Мария-Людовика постоянно призывала Яна Казимира укрепить свою власть. Когда король попытался это сделать, шляхтичи подняли восстание. Этот бунт, а также смерть Марии-Людовики побудили пожилого короля отречься от престола. Уезжая из Польши, он сделал знаменитое предсказание, что эту страну разделят между собой Австрия, Пруссия и Россия. При отречении Яну Казимиру пообещали платить пенсию. Бывший король эмигрировал на родину своей покойной супруги – во Францию, а о пенсии забыли. Король же не забыл родину. Когда он узнал о турецком вторжении в Польшу, то умер от инфаркта.

Царь Алексей Михайлович правил Россией еще много лет. Главное дело его жизни – воссоединение на сотни лет Украины с Россией. После смерти своей первой жены царь Алексей Михайлович через некоторое время женился на племяннице знаменитого русского дипломата Артамона Матвеева, Наталии Нарышкиной. У супругов родился сын Петр – будущий император Петр Великий.

Артамон Матвеев сделал блестящую карьеру. В звании думного дворянина Матвеев управлял Малороссийским, а потом и Посольским приказами. Один из первых «западников», он организовал типографию при Посольском приказе, собрал огромную библиотеку и был в числе организаторов первой аптеки в Москве. Матвеев написал несколько литературных работ (не дошедших до нас), преимущественно исторического содержания. В правление нового царя – Федора Алексеевича – был сослан. После смерти царя Федора вернулся в Москву, но был убит во время бунта стрельцов, организованного князем Хованским.

Первый академически образованный латыш Янис Ятниекс (он же – Иоханнес Рейтер) недолго был пастором в Рауне. Так как он защищал соплеменников – латышских крепостных – местный помещик добился его увольнения. Ятниекс менял приходы, издал в Риге молитвенник «Отче наш» на сорока языках, перевел на латышский язык Евангелие. В 1670 году он уехал в Москву, где стал военным священником в одном из полков иноземного строя.