— Сейчас? С вами?

— Даже более, чем мне хотелось бы. Происходит что-то очень серьезное. Я ищу Молли Залдивар.

Второй мальчик, рыжеволосый и круглолицый, объявил:

— Она ушла к холмам, Проповедник. Бьюсь об заклад, искать своих друзей.

— Заткнись, Руф! Они ей не друзья.

— Ты мне это сам сказал, Роб. Только потому, что неравнодушен к Молли Залдивар, ты еще…

— Я тебя предупреждаю, Руф!

— А что тут такого? Все знают, что ты в нее втюрился. И всем известно — ей нравится парень, который живет… убери руки!

Энди Квам поспешил расцепить драчунов.

— Мальчики, если вы собрались драться, прошу вас, подождите, пока я не узнаю все. Ты говоришь, что знаешь, где сейчас Молли Залдивар?

Рыжеволосый вырвался и отскочил в сторону, свирепо глядя на другого мальчика.

— Миль тридцать отсюда. Бьюсь об заклад, она там. Пошла к пещере, где живет этот парень, а с ним Рифник и зверюга. Когда-нибудь она его сожрет, или он сам себя прикончит. Так мой папа говорит.

— Как туда добраться? — энергично поинтересовался Энди.

— Да никак, Проповедник. Сегодня же День Звезды. Разве что вы пойдете пешком!

— Но это очень важно… Квамодиан замолчал. Вероятно, мальчик прав. По местному времени, наверное, дело уже идет к вечеру. А в полночь он все немедленно уладит. — А кто такой этот Рифник?

— Человек с Рифов Космоса, само собой. С ним рифовая зверюга. Они ее зовут слиит.

— Большущая, — неожиданно вмешался третий мальчик. — Мой брат уверяет, она может убить даже взглядом. Только посмотрит, и все.

— Уже убила трех собак, — подтвердил Руф. — Я бы к ней не подошел ни за какие деньги, — добавил он благоразумно. — Мне папа запретил.

Энди Квам задумчиво посмотрел на него.

— Уверен, ты мог бы даже мне сказать, как туда добраться.

— Мог бы.

— И мог бы даже показать дорогу, если бы захотел.

— Были бы неприятности с моим па.

— Угу. Послушайте, ребятки. У меня есть кое-какие редкие сувениры с планеты в пятой галактике. Как насчет них? Потом, вероятно, вы мне немного побольше расскажите о пещере в холмах.

Ребята шумно потребовали покатать их на флаере. Стометровое ограничение все еще пребывало в силе, но Энди Квам усадил их в кабину, закрыл дверцы и приказал флаеру подняться до разрешенного предела и там зависнуть. Это было все, чем он мог их порадовать. И этого было вполне достаточно, судя по крикам и возгласам, с какими они отталкивали друг друга от иллюминаторов.

Открывшийся с высоты вид интересовал и Энди тоже. Ведь все же это была старушка Земля, колыбель человечества. Глядя с парящего флаера, он испытал смутное разочарование. Он ожидал увидеть огромные древние города или, по крайней мере, знаменитые легендарные руины и памятники длинной истории человечества. Но он не обнаружил ничего подобного. Мудрый Ручей окружала голая красно-коричневая равнина. Сам поселок был до обидного невзрачным. Лишь церковь Звезды поражала своим видом с высоты. Звездной формы — пятиконечная — пять крыльев отходили от центрального купола. Крыши и колонны крыльев были ослепительно белого цвета, сам купол черен, как космос, и прозрачен, со сверкающими изображениями тринадцати солнц-компонентов Альмалика, медленно плывущих по своим орбитам.

— Вон мой дом, Проповедник! — воскликнул Руф. — А видите эту дорогу? Она уходит в горы. Там мисс Залдивар.

Энди Квамодиан наклонился вперед и поверх мальчишеских голов посмотрел вдаль. Поселок уютно расположился у изгиба речушки. К югу плотина создавала вытянутое узкое озеро, которое пересекала эстакада — по ней дорога уходила к высоким холмам на горизонте.

— Тридцать миль, говоришь?

— Примерно двадцать пять.

— А какой именно из холмов ты имел в виду?

— Отсюда не видно. Нужно было бы показать. А сегодня не могу показать, пока не кончится День Звезды.

Квамодиан бросил на него быстрый взгляд. Тон мальчишки был… циничным? Или просто равнодушным?

— Почему же вы не в церкви? — запоздало поинтересовался он.

Лицо мальчишки не дрогнуло.

— Мы Звезде не молимся. Мой па говорит, что для нас и старая религия хороша.

— Но Альмалик не противоречит ни одной из религий. Это совсем не мистическое учение. Это… О, вы должны все это уже знать. Это симбиотическая ассоциация звезд, людей и роботов, а также фузоритов. Вот и все.

— Конечно, Проповедник, — вежливо сказал мальчик. — Вы упоминали какие-то сувениры?

Энди Квам мог еще многое добавить, но остановил себя. В качестве монитора Товарищества Звезды он был хорошо обучен всем привычкам симбиоза, но, честно говоря, он вдруг осознал, что никогда раньше не слышал, чтобы в этих принципах сомневались. В Пятой галактике, на далеких мирах, где большая часть граждан относилась не к гуманоидам, и вообще не интересовались его взглядами. В школе скаутов, где все — номинально, по крайней мере, — совершали в Дни Звезды одни и те же обряды, даже среди поглощенных своими исследованиями ученых Эксиона 4, — повсюду он встречал или собратьев по Товариществу, или вполне сочувственно относящихся к идее симбиоза. Очевидно, он начал воспринимать этот постулат как нечто само собою разумеющееся.

Но он никогда не думал, и весь жизненный опыт не мог заставить его поверить хоть на секунду, что на планете-колыбели человеческой расы все еще может существовать оппозиция Звезде. Немудрено, что Молли Залдивар послала ему просьбу о помощи. Если эти мальчишки — типичные представители населения, то Земля мало интересуется всей остальной бесконечной Вселенной.

Пока ребята уплетали угощения, которые извлек из своей кладовой флаер, — прозрачные зеленые пастилки, которые мягко пульсировали во рту, когда их жевали, наполняя его букетом восхитительных синтетических ощущений, — Энди Квам скромно спросил:

— Но ведь не все же здесь поступают так, как вы? Я хочу сказать, что Молли Залдивар принадлежит к церкви Звезды. И остальные тоже — иначе почему бы здесь находилась церковь?

— Да, у нас полно заклейменных звездных овечек, — охотно пояснил разговорчивый Руф, выдавливая меж зубов кусочек желеобразной пастилки. — Так их па называет. Но мисс Залдивар ходит в церковь не очень часто. Иногда ведет уроки в звезднодневной школе, но уже давно и там не появлялась, насколько мне известно.

— Во всяком случае, школа и церковь построены давно, — сказал самый высокий мальчик. — Кроме того… Великий Альмалик! — вскричал он вдруг. — Смотрите!

Первое, что подумал Энди Квам, это то, что мальчик знал о церкви гораздо больше, чем этого хотел его отец, если использовал восклицание «Альмалик», чтобы выразить свои чувства. Во-вторых, как он тут же понял, это не имело никакого значения. На лице мальчишки отразился такой страх и недоумение, что Квамодиан быстро обернулся, глядя в ту сторону, куда указывал