сразу сказать, Машенька: ничего ты со своим Владимиром сделать не сможешь.

Б а б у л я. Как?!

С е м и н. Так… Тут никакие уговоры, никакая даже самая строгая диета, никакая валерьянка не подействуют. Что касается последней, то есть валерьянки, так я в моей практике неоднократно наблюдал даже обратное ее действие…

Б а б у л я. Опять ты мне про своих собак и кошек!

С е м и н. Извини, Машенька, к слову пришлось.

Б а б у л я. Что же, по-твоему, мне остается? «Здравствуй, милая невестушка, я очень даже тебе рада»?

С е м и н. Гм… Нет, Машенька, нет. Еще не все потеряно… Если ничего нельзя сделать с ним, надо попытаться что-то сделать с нею. Да-да, надо сделать так, чтобы она пришла, посмотрела и сама, сама себе сказала: «Э, нет, это мне ни к чему… Вова, конечно, хорош, и мне с ним, возможно, было бы хорошо, но… у Вовы бабка!..»

Б а б у л я. Что «у Вовы бабка»?

С е м и н. Гм… извини меня… дрянь.

Б а б у л я. Что-о-о?.. Семен!.. Говори, да не заговаривайся!

С е м и н. Машенька! Если ты хочешь добиться положительного результата, ты должна произвести на нее отрицательное впечатление, самое отрицательное!

Б а б у л я. Гм… А в каком смысле это самое… «у Вовы бабка дрянь»?

С е м и н. Ну, например, совершенно отсталая, глупая и злая, всем недовольная — и дома, и вообще… Во! Придумал! Бабка-сектантка, изуверка какая-нибудь, есть ведь еще такие.

Б а б у л я. Ты что, спятил? Я, Мария Ведерникова-Васильева, которая еще девчонкой добровольно служила в Первой Конной Семена Михайловича Буденного, оставалась и работала на оборону в блокадном Ленинграде, всю жизнь активистка-общественница!..

С е м и н. Да ведь это же только для виду, Машенька, только для виду, и только для этой самой Джины-Галины!

Б а б у л я. Нет! Советуй что-нибудь другое.

С е м и н. Гм… Что же другое?.. Есть! Придумал! Слушай…

Свет гаснет.

На просцениуме. В о в а  ждет у будки телефона-автомата.

Входит  Г а л к а.

В о в а (с восхищением). Ух ты! Какая ты нарядная и красивая!.. А чемодан зачем?

Г а л к а (в руках у нее небольшой чемоданчик). Да я ведь всегда с ним. Привыкла.

В о в а. Ну пошли…

Г а л к а. Ой, Вова! Я боюсь. У меня дрожат руки и ноги…

В о в а. Ты галка или воробей?!

Г а л к а. Я галка, но я боюсь. А вдруг твоя бабуля мне скажет: «Пошла вон!..»?

В о в а. Не скажет, она у меня в общем-то добрая.

Г а л к а. А вдруг?!

В о в а. А что еще, по-твоему, нам остается делать?

Г а л к а. Гм… Ни… Ни…

В о в а. Правильно: ничего… Пошли!..

Свет гаснет.

ОКОНЧАНИЕ ЧЕТВЕРТОЙ КАРТИНЫ

С е м и н. Ложись и лежи пластом. У тебя инсульт!

Б а б у л я. Что у меня?

С е м и н. Инсульт. Не беспокойся, он бывает и у самых передовых, заслуженных и уважаемых наших людей.

Б а б у л я. Это когда у человека что?

С е м и н. У человека? Гм… Надо полагать, то же самое, что и у моих пациентов: у тебя отнялась правая или левая половина — какая, реши сама, тебя перекосило, ты плохо владеешь речью.

Б а б у л я. А это для чего?

С е м и н. Для большего воздействия на психику окружающих! Ухаживать за лежачим больным вообще перспектива не из приятных, а если он к тому же еще перекошенный и не говорит и, извини меня, мычит…

Б а б у л я (прислушивается). Лифт! Наверх идет! Может, они…

С е м и н. Ложись!

Б а б у л я (ложится в кровать, накрывается простыней, приподнимается). Сеня, так? (Показывает, как ее «перекосило».)

С е м и н. Да-да, так… Лежи и не двигайся.

Б а б у л я. А долго мне так придется?

С е м и н. Думаю, что нет… Как только эта самая Джина-Галина сбежит отсюда, так и поднимешься.

Б а б у л я. А что я скажу потом Вове?

С е м и н. Я скажу… Скажу, что ошибся, поставил не тот диагноз…

Стук в дверь. Входят  В о в а  и  Г а л к а.

В о в а. Бабуля, можно?.. Что такое?.. Что случилось?! (Бросается к кровати.)

С е м и н. Осторожно, молодой человек! Осторожно, Вова… Марье Куприяновне вдруг стало плохо. Судя по всему, у нее инсульт.

В о в а. Что?.. Бабуля!..

С е м и н. Ее нельзя сейчас беспокоить. Она все равно не сможет вам как следует ответить. Это пройдет, но сейчас…

В о в а. А вы… А вы, простите, кто?

С е м и н. Я?.. Ах, да!.. Я Семен Семенович Семин.

В о в а. Тот самый, который… (Показывает ему на Галку.)

С е м и н. Совершенно верно… Старый друг и приятель Марьи Куприяновны, однополчанин, врач. Вот что, Вова… (Берет со стола какую-то бумажку.) Марье Куприяновне необходимо вот это лекарство.

В о в а. Сейчас я сбегаю. Аптека тут недалеко, я быстро.

С е м и н. Быстро, к сожалению, не выйдет. Я звонил в справочную — это импортное дефицитное лекарство сегодня есть только в одной аптеке на Юго-Западе Москвы. Вот тут записан адрес…

В о в а. Хорошо, я беру такси и еду…

Г а л к а. И я… И я с тобой!

С е м и н (живо). Нет, Галочка! Вам придется остаться. Дело в том, что я спешу к другим моим больным, а около Марьи Куприяновны на всякий случай должен кто-нибудь быть.

Г а л к а (растерянно). Но…

В о в а (просительно). Галка!..

Г а л к а. Ну хорошо.

В о в а. Я поехал! (Быстро уходит.)

С е м и н (после паузы). Вот, Галочка, как бывает… (Показывает на Бабулю.) Совершенно неожиданно, вдруг… Отнялась половина. Левая. Нет, правая. Ну да, правая. Обе лапы… то есть обе ноги… то есть рука и нога! И язык отказал…

Б а б у л я. М-ма… М-ме…

С е м и н. Вот, пожалуйста!..

Г а л к а (волнуется и нервничает). Семен Семенович! А что же вы ничего не предпринимаете? Извините, новы какой врач?

С е м и н. Как это какой? Самый настоящий!

Г а л к а. По какой специальности?

С е м и н. Гм… А почему вы задаете мне такой вопрос?

Г а л к а. Видите ли, я хоть и маленький, но тоже медицинский работник.

С е м и н. Что?! (Вдруг заторопился.) Вот что, Галочка… Я спешу. К другим больным…

Б а б у л я (забеспокоилась и приподнимается на кровати). Сеня!..

С е м и н. Не волнуйся, Маша, действуй… то есть я хотел сказать — лежи без всякого действия, не двигайся… Я к тебе еще зайду. Всего хорошего! (Уходит.)

Пауза. Галка молча смотрит на Бабулю.

Б а б у л я. Что?.. Ну что ты смотришь и молчишь?

Г а л к а. Я… думаю, Марья Куприяновна.

Б а б у л я. Что ты думаешь?

Г а л к а. Что на инсульт это не похоже.

Б а б у л я. Что?.. Почему?

Г а л к а. Ну хотя бы потому, что вот вы уже и заговорили.

Б а б у л я. Гм!.. А может, это меня временно отпустило?

Г а л к а. Может, конечно… Однако, по-моему, надо вызвать врача-специалиста. (Идет к телефону.)

Б а б у л я (живо). Не надо!

Г а л к а. Надо. (Берет трубку.)

Б а б у л я. Я сказала «не надо», значит, не надо!

Г а л к а. Ну хорошо… (Кладет трубку.) Вы только не волнуйтесь и лежите спокойно, как предписал вам Семен Семенович. Все обойдется, вот увидите. Я и присмотрю за вами и поухаживаю. Я умею…

Б а б у л я (с недоверием). Будто!.. Все вы — теперешние — сплошные фифы и ничего толком не умеете.

Г а л к а. А вот я как раз и не сплошная… (Достает из своего чемоданчика белый медицинский халат и надевает