грудь Люцифера, сбив его с ног во второй раз. Уильяма подошел к нему, красный туман застилал глаза. Он придавил плечи Люцифера коленями. «Сделай ему больно! Заставь молить о смерти».

Одной рукой он ударил, второй — прокрутил копье, готовясь нанести смертельный удар. Глубоко в его груди зародилось рычание.

Его брат дернулся, странно двигая руками. Нет, не странно. Он вытащил ножи из ножен, спрятанных под кожаными штанами ниже колен. Теперь он ткнул Уильяма в бок и спину раз, два, три.

Уильям зашипел от боли. Неудивительно, что ублюдок позволил себя прижать. Действительно слишком легко.

Внезапно кислота опалила каждую его клеточку, слабость охватила мышцы и кости. Отравлен? Люцифер легко сбросил его с себя и встал, возвышаясь над ним. Кусок дерьма обнажил своим слишком острые зубы в подобии улыбки, когда Уильям попытался встать, но безуспешно. Потом этот ублюдок наступил ему на лицо.

Еще больше боли пронзило челюсть. Кости раздробились. Перед глазами замигали звезды, а тошнота скрутила желудок. Может быть, только может быть, удар ослабил несколько винтиков в его мозгу. В тот момент он понял, что делать. Люцифер всегда использовал хитрость, чтобы выиграть в битве. Сегодня Уильям тоже так поступит.

Ликуя, но скрывая это… возможно… он подождал, когда Люцифер нанесет второй удар. Уильям поймал его лодыжку и перевернул на спину, хотя знал, что его бывший брат вскочит на ноги. Тараканы всегда приходят в себя.

«Посмотри на меня, Люци. Слишком кружится голова, чтобы стоять. Ослеплен кровью». Сплошное притворство. Со своего места на полу он замахнулся копьем… и промахнулся. Ладно, может, он и не притворялся. У него кружилась голова, и зрение оставалось нечетким, но он все еще в строю.

Ухмыляясь, Люцифер подошел ближе, умело увернувшись от копья. Он отвел локоть назад, готовясь метнуть кинжал — проверяя истинное состояние Уильяма перед смертельным ударом?

Раздался свист.

Уильяму пришлось приложить титанические усилия, чтобы не сжаться, когда лезвие прошло по дуге и попало прямо в сердце. Боль… еще яд. Каждый удар сердца, посылал новый поток кислоты по венам.

Когда его мир погрузился во тьму, друзья продолжали подбадривать его криками. Они звучали за много миль отсюда, но их энергия помогла избавиться от слабости. Появился новый план. Уильям свернулся калачиком, словно защищая свои жизненно важные органы. Это действие должно замаскировать кое-что другое.

Он приготовил копье. «Просто нужно, чтобы Люци подошел ближе…»

Каким бы самоуверенным он ни был, Люцифер заглотил наживку. Вращая мечом, он сделал это — сократил дистанцию. Когда поднял оружие, готовясь нанести смертельный удар, Уильям перекатился на спину, встретил взгляд бывшего брата и ухмыльнулся.

Ублюдок побледнел, потому что понял. Но было слишком поздно.

Люцифер закричал, когда Уильям вонзил ему копье снизу, через пах и туловище, наконечник вышел из горла.

Тяжело дыша и вспотев от напряжения, Уильям крепко держался за основание копья. Он не чувствовал радости… пока. Люцифер не мог убежать и не собирался пытаться, любое движение увеличивало боль в тысячу раз, но он все еще был жив. Ни смерти, ни торжества. Только печаль?

Уильям нахмурился. Печаль? Потому что оплакивал то, что между ними могло быть? Неразрывную связь. Дружбу. Доверие. Именно это он получит с Акселем, он был полон решимости получить.

— Не наноси смертельный удар, — закричал Гадес Уильяму. — Каким-то образом он сделал себя бессмертным, как Феникс. Если убьешь его, он оживет… только став сильнее. Я в этом полностью уверен, потому что убивал его дюжину раз.

Еще один секрет Гадеса. Уильям кипел от злости.

— Мы оставим этот кусок дерьма, нанизанным на копье и запертым в подземелье, а затем окружим его мистическими блоками. До тех пор, пока не придумаем постоянное решение.

А Лилит? Что ему делать с ней?

Его взгляд обвел тронный зал, но не нашел ни следа ее присутствия. Она сбежала во время боя? Вероятно, но и что с того? Уильям не хотел ее преследовать. Да, эта женщина мучила его веками, но иначе бы он не встретил Санни. Только за это он готов простить ей любое преступление.

— Поклонись! — выкрикнула Анья.

— Я сделала это! — воскликнула Кили. — Я выиграла ради нас!

Схватившись за конец копья, он поднял Люцифера над головой и отвесил идеальный поклон. Толпа дико зааплодировала, когда из уголков рта Люцифера потекла кровь.

— Посланники благодарят тебя, Уильям, — сказал Аксель, его товарищи склонили головы в знак уважения.

— Я так горжусь тобой! — улыбающаяся Джиллина подпрыгнула и захлопала в ладоши.

Как и Посланники, князья ада склонили головы.

Санни, так, о ком он заботился больше всех, наблюдала за ним с неуверенностью в красных глазах.

Неуверенность? Откуда? Он передал копье Акселю и ринулся к ней, чтобы ткнуться носом ей в морду и погладить по гриве. Чем больше он ее гладил, тем сильнее она светилась. Шерсть и копыта исчезли, она начала уменьшаться в размерах, и вскоре его идеальный солнечный лучик стоял перед ним, золотое кольцо светилось на лбу ярче, чем раньше. Сияние не исчезнет, да? С этого момента он сможет забрать у нее рог с одобрения Санни или без.

Подождите. Она была голой.

— Отвернитесь или умрете! — крикнул он остальным.

Конечно, никто не подчинился. Рэтбоун бросил ему футболку огромного размера. Футболку, пропитанную запахом князя. Уильям стиснул зубы.

Просунув руки Санни в соответствующие прорези, он притянул ее к себе ближе. Она растаяла в его объятиях, их тела, казалось, слились воедино.

Уильям поцеловал светящееся кольцо на лбу и сказал:

— Я люблю тебя, Санни. Я так сильно тебя люблю. Если ты снова меня бросишь… никогда больше не бросай меня.

— Я тоже люблю тебя. И я никогда не хотела тебя бросать. Только защитить. — она провела двумя пальцами по свету. — Теперь ты это видишь. И всегда будешь видеть, поэтому всегда будешь знать где резать, если когда-нибудь захочешь забрать мой рог.

Он снова поцеловал яркое кольцо, остальной мир исчез.

— Дорогая, я с самого начала видел слабые очертания. Это одна из причин, почему я догадался, кто ты такая.

— Ты видел? Правда?

— Правда.

Ее глаза расширились.

— Тогда Гневлинги, должно быть, использовали ДНК феи или единорога для твоего создания. Или оба!

— Если я частично единорог, полагаю, это делает меня твоим новым королем. — вероятно, он никогда не узнает все составляющие своего генома, но его это уже не волновало. Он был тем, кем был… мужчиной Санни, братом Акселя. Сыном Гадеса?

— На самом деле, это делает меня твоей королевой — ставит выше по положению, — сказала она с широкой улыбкой. — Но мне интересно, являешься ли ты