говорил он себе. — Они не смогут уничтожить меня. Мне нужно бежать отсюда, назад, к Родитису. Он уберет воспоминания. Только он может мне сейчас помочь».

«Ты паршивый обманщик, Чарльз. Ты грязная свинья!» — подал голос Кравченко.

Нойес ужаснулся, осознав, что ничего не произносил вслух. Кравченко подслушал весь его внутренний монолог! Это означало, что личность почти овладела им и уже находилась в контакте с его разумом.

— Уходи, Чарльз, — сказала Елена. — Вон!

— Нет. Нет, пожалуйста…

Она в ярости схватила его за плечи и сильно тряхнула. Он попытался оттолкнуть ее, но она оказалась слишком сильна для него. Он уже чувствовал, как рвется ткань его сознания, как Кравченко захватывает один за другим контрольные центры. Нойесу казалось, что он потерял уже способность анализировать происходящее, что его отталкивают, затягивают куда-то в самую глубину подсознания, изолируют…

— Нет! — закричал он. — Сделка недействительна. Я вовсе не собирался…

— …но я помог ему изменить решение, — закончил Кравченко.

Елена с триумфом отошла от кресла:

— Джим? Джим, это ты?

— Да. Я. Боже, как здорово быть свободным! — Кравченко потянулся. Он прошел несколько шагов, споткнулся, снова встал. — Над координацией придется поработать. Снова иметь тело. Чувствовать! Дышать!

— Его действительно больше нет? — спросила она.

— Я загнал его достаточно глубоко. От него почти ничего не осталось, кроме небольших обрывков, но я найду их и уничтожу. Я свободен, Елена! После стольких лет заключения в этом сопляке! — Он протянул к ней руки. Его пальцы потянулись к ее груди но, промахнувшись, коснулись плеч. С усилием он опустил руки и тихо сказал:

— Я хочу опробовать свое новое тело, Елена!

Кравченко обнаружил, что координация приходит к нему быстрее, чем он предполагал, и все же ему не терпелось ускорить этот процесс. Это займет некоторое время, решил он.

На рассвете Елена сказала:

— Теперь нам пора в Индиану.

— Зачем?

— Чтобы Родитис удалил твои воспоминания о вчерашнем, глупый! Ведь ты теперь Чарльз Нойес, так? А Чарльз Нойес убил Мартина Сент-Джона. Память об этом должна быть удалена из твоего мозга. Пойдем. Пойдем.

— Ты права, — кивнул Кравченко. — Мне надо будет поехать к Родитису, поблефовать немного и удалить воспоминания об убийстве. Потом я уйду от него и мы с тобой уедем, а?

— Да!

— Но зачем тебе лететь в Индиану?

Елена медленно и загадочно улыбнулась.

— Ты думаешь, я расстанусь с тобой хоть на час, теперь, когда ты снова со мной?

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

— Мертв? — переспросил Марк Кауфман. — Как он мог умереть? Тело Сент-Джона было в хорошем состоянии. Я сам его видел перед отлетом в Сан-Франциско.

Врач покачал головой:

— Полная потеря автоиммунитета. Если можно так выразиться: гражданская война внутри тела. Никакой надежды на спасение.

— Убийство, — сказала личность Пола.

Не нужно было иметь слишком большую проницательность, чтобы понять это.

— Могло ли это произойти естественным образом? — спросил Марк.

— Очень маловероятно. Понимаете ли, мистер Кауфман, теоретически это возможно, но…

— Но только теоретически?

— Практически абсолютно невозможно.

— Что же тогда? Карнифаг?

— Это не похоже на действие карнифага, — сказал доктор. — Однако отравитель в наше время обладает чрезвычайно широким выбором ядов. Я провел анализ, сравнивая симптомы с действием наиболее вероятных из них, и вот к какому заключению пришел.

Он вручил Кауфману распечатку. Она была озаглавлена:

ЦИКЛОФОСФАМИД-8

Марк торопливо прочел ее.

— Этот яд легко доступен?

— Я бы сказал так: этот яд стоит приблизительно миллион долларов за унцию, — ответил доктор. — Смертельная доза составляет приблизительно сотую долю унции.

— Значит, дорогой, но не запрещенный. А насколько редкий?

— Достать его трудно. Но если есть деньги…

— Да, если есть достаточная сумма, — сказал Марк. — Вы нашли какие-нибудь следы этого… циклофосфамида в теле?

— Он не оставляет следов. Он полностью поглощается телом и попадает в метаболический цикл. На него указывают только симптомы.

— Другими словами, доказательство его использования чисто эмпирическое и основано на тех повреждениях, которые он нанес телу?

— Абсолютно верно, — сказал врач. — Квесторат сейчас проводит второе вскрытие, пытаются выяснить истинную причину смерти. Но я осмелюсь предположить, что заключение будет таким же, как и мое: отравление циклофосфамидом-8.

— Хорошо. Спасибо. Идите.

«Тебе надо улучшить систему безопасности, — сказал ему Пол. — Убийство в твоем собственном доме — это стыд».

— Любая система безопасности ненадежна, — сказал Марк. Он пошел по квартире, шаркая ногами по ковру. Этот инцидент удивил, насторожил и разозлил его. Он вовсе не подумал о том, что кто-то попытается убить Мартина Сент-Джона с Полом Кауфманом сразу после его трансплантации. К тому же он опасался, что подозрение в убийстве может упасть на него. А это было очень плохо. Если квесторат схватится за идею, что он как-то причастен к убийству, то к нему будет применено ментоскопирование, и никакие деньги во Вселенной не спасут его от этого. Конечно же, ментоскопирование покажет, что он никак не замешан в убийстве Мартина Сент-Джона. Но в то же время в результате ментоскопирования в его голове будет обнаружена нелегальная личность Пола Кауфмана.

Это, скорее всего, работа Родитиса, подумал Марк. Воспользоваться его отсутствием, подослать сюда своего агента и убить Сент-Джона, чтобы подставить его под ментоскопирование… Нет, нет, Родитис не знал, зачем он поехал в Сан-Франциско. Было бы ошибкой видеть в нем больше проницательности, чем есть на самом деле… Конечно, если Родитис не имеет своих людей в ламаистском монастыре, от которых он мог получить известие, что Марк провел нелегальную трансплантацию…

Утомленный сложностью своих гипотез, Марк сел в кресло, чтобы тщательно взвесить свои мысли.

«Глупец, ты просто паникуешь».

— Дай мне подумать, Пол. Пожалуйста.

«Думай о чем хочешь. Но побыстрее! Через час ты можешь оказаться под арестом».

— Нет, у меня немного больше времени. Квесторат еще не закончил вскрытие. А им придется еще пройти по инстанциям, подписать ордер, подготовить ментоскопирование. То есть в моем распоряжении еще двадцать четыре часа.

Пол не ответил. Мучаясь от головной боли, Марк попытался восстановить последовательность событий.

Он встретился с Донахью во вторник днем. В тот же день Сантоликвидо сообщил о своем намерении трансплантировать личность Пола в пустое тело Сент-Джона. В среду Марку было представлено тело Сент-Джона, а затем он улетел в Сан-Франциско. Кроме того, в среду же Донахью извлек предпоследнюю запись Пола Кауфмана из архивов. В среду вечером, в Сан-Франциско, Донахью трансплантировал его личность Марку. В четверг Марк еще оставался там, адаптируясь к своей новой личности. В то же время в Нью-Йорке последняя запись личности Пола Кауфмана была трансплантирована в тело Сент-Джона. Сент-Джон был затем перевезен в квартиру Марка. Где-то в четверг