19 июня войска Манштейна продолжали развивать успех на Северной стороне. Штурмовые орудия прорвались к бере­гу Северной бухты в районе бухты Голландия и теперь могли вести огонь по городу прямой наводкой. Безусловно, у них на­шлись более важные дела, но часть самолетов VIII авиакорпу­са подвергла город новой бомбардировке, впервые исполь­зовав новейшие 250-кг зажигательные бомбы Flabo250. Рихт­гофен с восторгом писал в своем дневнике, что целый город превратился в море огня, а облако дыма над ним поднялось на высоту 1500 м и вытянулось на расстояние 150 км на вос­ток, достигнув Феодосии! Наносились удары и по аэродрому Херсонесский маяк, где в течение дня бомбами и снарядами были уничтожены один Як-1 и один И-153, повреждены «чай­ка», «ишачок» и У-26, погибли два летчика. Один из взлетав­ших И-16 получил прямое попадание снаряда и взорвался, летчик Бабиец погиб.

В этот же день решилась судьба и некогда грозной защит­ницы Херсонесского аэродрома — плавучей батареи «Не тронь меня». Вот как в своей книге «Эскадра KG51 «Эдельвейс» описывал ее потопление немецкий историк Вольфганг Дирих (Dierich W. Kampfgeschwader51 «Edelweiss». Stuttgart, 1973):

«Стоит упомянуть об одном из успехов группы I/KG51, за которым наблюдали с высот вокруг Северной бухты Севасто­поля тысячи солдат 11-й армии. В течение недели плавучая зенитная батарея, стоявшая на якоре в Северной бухте около большого маяка на мысе Херсонес и имевшая 164 орудия (!!!; батарея была вооружена четырьмя 76-мм и тремя 37-мм ору­диями. — М. М.), вела огонь разрушительной силы. Она пре­пятствовала немецким наземным, морским и воздушным силам вести эффективные атаки опорных пунктов крепости. Незави­симо от того, откуда вылетали немецкие бомбардировщики, из Тирасполя, Китая (в 9 км севернее Сарабуза, ныне Пролет­ная. — М. М.), Сарабуза, эта плавучая батарея являлась для экипажей настоящей занозой, причем очень неприятной.

25 июня (автор ошибается — батарея была потоплена 19 июня. — М. М.), когда подразделения уже совершили по три атаки на батарею, командир 2-го отряда капитан Фурхоп ре­шил предпринять еще одну силами всего двух «юнкерсов». Вместе с ним должен был вылететь обер-лейтенант Э. Хин­рихс. Замысел состоял в том, что подчиненный отвлечет вни­мание и подавит зенитный огонь, а командир беспрепятст­венно разрушит саму батарею.

Солнце уже садилось, когда самолеты вылетели из Сарабу­за. Скоро они достигли старого дворца Бахчисарая, готовясь по­грузиться в ад Севастополя. Для того чтобы использовать пре­имущество преобладавшего тогда западного ветра, Хинрихс, летевший первым, проигнорировал старое тактическое пра­вило атаковать со стороны солнца и на малой высоте появился над Северной бухтой с востока. В вечернем свете он увидел плавучую батарею прямо под собой. Русские зенитчики нача­ли стрелять по второму самолету, и Фурхоп набрал высоту.

Тем временем Хинрихс перешел в пикирование. Экипаж так сконцентрировался на цели, что даже не замечал трасс снарядов и пуль, летящих на них. С первого же захода он бом­бой SC-250 попал в зенитную батарею, которая пошла ко дну, а взорвавшиеся боеприпасы покончили с ней раз и навсегда. Капитан Фурхоп, уже начавший пикировать, прервал атаку, как только увидел, что бомбы ведущего самолета сделали дело.

Командир 8-го авиакорпуса генерал-полковник фон Рихт­гофен пролетал поблизости на своем самолете R156 «Шторьх» и все видел своими глазами. Приземлившись, он сразу же по­звонил в штаб эскадры и запросил фамилию пилота, чтобы представить его к награждению Рыцарским крестом… По об­щему признанию, уничтожение русской зенитной батареи сыграло решающую роль во взятии Севастополя».

Хотелось бы надеяться, что читатель сам определит цену пафоса немецкого автора. Ограничимся лишь двумя коммен­тариями. Во-первых, как и у всей зенитной артиллерии СОРа, у плавбатареи на тот момент практически закончились снаря­ды. Во-вторых, наличие или отсутствие «Не тронь меня» не могло, конечно же, играть решающей роли в обороне Сева­стополя — с обеих сторон в третьем штурме друг против друга сражались десятки тысяч людей, сотни орудий и минометов.

Днем самолеты 3-й ОАГ несколько раз вылетали на штур­мовку войск противника (11 вылетов на Ил-2, пять на И-15бис, два на И-153 и один на И-16), доложив об уничтожении 14 ми­нометов и до одного взвода пехоты. Штурмовикам несколько раз приходилось вступать в бой с вражескими истребителя­ми, но, к счастью, они избежали новых потерь, хотя немецкие пилоты и донесли о четырех воздушных победах.

Увы, 19 июня чаша весов окончательно склонилась в поль­зу немцев. Их выход к берегу Северной бухты означал не толь­ко разгром советских войск на Северной стороне (вечером этого дня даже Военный совет СОРа признал, что удержать ее невозможно), а имел куда более далеко идущие последствия. Теперь в порту не могло разгрузиться ни одно крупнотоннаж­ное судно. Узнав о выходе противника к берегу бухты, днем 20 июня начальник штаба ЧФ приказал вернуться в Новороссийск крейсеру «Коминтерн», который в охранении трех тральщиков и трех сторожевых катеров накануне вышел с грузом боепри­пасов и маршевым пополнением. Захват берега автоматиче­ски означал, что Севастопольский оборонительный район не мог получить ни одного тяжелого орудия или танка. Без этих средств ведения современной войны было немыслимо не только отбить утраченные позиции, но и даже удержать остав­шуюся территорию. Отныне вся она могла простреливаться обычной полевой артиллерией и просматриваться артилле­рийскими наблюдателями. В такой ситуации падение СОРа являлось лишь вопросом времени. Теоретически немецкое командование могло бы блокировать оставшийся анклав си­лами 1—2 дивизий, перебросив остальные войска на другие участки фронта. Но не таков был Манштейн. Увидев, что обо­рона дрогнула, он старался «дожать» войска СОРа, не без ос­нования рассчитывая на скорый и полный успех.

Последний период боев за Севастополь можно условно поделить на два периода: до 29 июня, когда войска 11–й не­мецкой армии были заняты ликвидацией отдельных опорных пунктов на Северной стороне и занятием исходных позиций для штурма Сапун-горы, и после 29 июня, когда в результате решительного штурма позиций тылового рубежа обороны вся территория СОРа была занята противником.

Таблица 3.11

АКТИВНОСТЬ НЕМЕЦКОЙ АВИАЦИИ НАД СЕВАСТОПОЛЕМ В ПЕРИОД С 20 ИЮНЯ ПО 1 ИЮЛЯ 1942 Г. (ЧИСЛО САМОЛЕТО-ПРОЛЕТОВ САМОЛЕТОВ ВСЕХ ТИПОВ)

День Линия фронта Тыловые объекты (город, порт, аэродромы, укреп­ления в глубине обороны) Всего по дан­ным советской ПВО 20.6 194 401 595 21.6 263 266 529 22.6 480 256 736 23.6 ? ? 400 24.6 ? ? более 500 25.6 ? ? до 500 26.6 ? ? более 500 27.6 ? ? до 600 28.6 ? ? ? 29.6 ? ? более 1500 30.6 ? ? около 700 01.7 ? ? до 700