4-я строка. Следует конец фразы: (С) «ОНА», т. е. с «оными». Далее: «I БЯ ТОI», здесь «и» употреблено в обычном значении, буква «б» представлена вариантом, о котором говорилось, буква «т» написана необычным образом, именно верхняя горизонтальная палочка сливается с горизонтальной линией строки, и только едва заметные изгибы вниз, видимые в лупу, показывают, что мы имеем дело здесь с «т», а не с «i». Означает ли «ты» — тый, т. е. относится ли к отцу или к двум дочерям, решить трудно, ибо следующие 9 букв нам расшифровать не удалось, именно «ВОСIОУПЕХ». Из этих букв только «ять» не совсем дописана. По-видимому, выражение касается дочерей: «и бя те во…»

Далее: «А ОН», буква «н», по-видимому, читается вторично в слове: «НIГД» (конечное «е» опущено).

Далее: «НЕ IМЩ МЕНЖ ПРО ДЩР СВА», в слове «дщр» пропущены два «е» — следует «дщере сва». С формой «сва» мы встречаемся часто в других местах, по-видимому, это характерная черта языка книги. Буква «А», по-видимому, читается вторично: «А ТАК МОЛЯ».

5-я строка. «Б3I А БОI». Буква «о» явно пропущена, следует: «БО3I»; «АБЫ», написано с «б» в форме варианта. Далее: «РД» — ясно: «РОД». Далее идет черточка, как для буквы «г», но самая буква отсутствует, пишущий, очевидно, начал писать, но бросил и написал дальше иную букву. Далее следует: «СГО». Из контекста видно, что следует «ЕГО», т. е. «род его». Этот пример показывает возможность явных ошибок писца. Затем идет: «СЕ НЕ СЕ ПРСЕЩЕ». Из контекста ясно видно, что одно «се» является лишним. Далее: «А ДЖ БО», ясно, что: «А ДАЖДЬБОГ». Буква «б» написана ввиде варианта, но с третьей почти горизонтальной палочкой. Затем идет: «УСЛОIША» = «услыша», не вызывающее замечаний. Далее: «МЛБОУ ТУ», ясно: «мольбу ту», пропущено «о» и мягкий знак, звук «у» передан удлиненной формой: «оу». Буква «б» в форме варианта. Далее: «А ПО МЛБЕ», очевидно: «а по мольбе», «о» снова опущено и «б» в виде варианта.

6-я строка. «ДАЯЩМУ» = «ДАЯЩ ЕМУ» — интересный случай выпадения «е». Далее: «IЗМЛЕНОI» = «IЗМОЛЕНЫ». Далее следует «АКО», но в предшествующем «ОI» была палочка, которую, очевидно, надо читать вторично, и получаем «ЯКО». Далее: «БЯ». С этого места связный смысл текста обрывается и мы имеем только части, понятные сами по себе, но не дающие совершенно ясного смысла.

Далее идет: «ОЖЕЩА» — значение слова неясно, по смыслу всего отрывка можно предполагать, что речь идет о свадьбе дочерей. Затем следуют «ОI», читающиеся обычно как «ы». Далее: «ТАЯ», очевидно, производное от «те», затем «СЕ БОГ», последняя буква, очевидно, читается вторично: «ГРЕНДЕ», очевидно, «грядет». Наконец: «МЕЗЕ НОI», т. е. «меж нами».

7-я строка. Эта строка состоит из вполне ясных отдельных слов, но общий их смысл темен. Мы имеем: «А IМЕМО», т. е. «и имеем»; это выражение повторяется в 8-й строке, с той только разницей, что написано не «Е» а «ять», что показывает одинаковое звучание обеих букв во времена написания книги, т. е. весьма позднее. Далее следует: «ВРЖЕТЕСЕ», т. е. «броситься» — неясно. Далее: «СЕ БО ЯСНА» — непонятно. Далее следует: «ТЩЕМО», написанное совершенно так же как и в 1-й строке «ПТЩЕМО» — выражение также неясное. Далее следует вполне понятное: «ТУ БГ», очевидно «БОГ, ВЛЕС» и «ОТРЩЕ НЕСЯ», очевидно, следует читать «ОТРОЩЕ».

8-я строка. Эта строка также состоит из ясных отдельных слов, но общий их смысл темен. Начинается она довольно ясным: «СЕМУ ГРЕДЕХОМ», т. е. «сему следуем», далее следует «СЕН», сочетание непонятное, но повторяющееся и в других текстах; возможно, что «се» представляет собой отдельное слово, а «н» следует присоединить к следующему. Далее идет ясное: «А IМЕМО ДО БЗЕ НАША», очевидно, следует: «до бозе наша»; «б» написано как не оконченное вверху «в». Далее идет: «I ТОМУ РЩЕМО ХВЛУ», очевидно «ХВАЛУ», употребление «ять» вместо «е» опять-таки говорит о звуковом смешении этих букв. Последнее слово написано явно сжато, что показывает, что слово подгонялось под горизонтальную строчную черту, иначе говоря, ясно, что сначала писалась черта, а потом буквы, а не наоборот.

9-я строка. Все слова и смысл строки понятны. «БУНДЕ» — «БУДЬ», «б» написано, как не оконченное вверху «в». Далее идет «БЛГСЛВЕН» — ясно: «бл(а) г(о) сл(о) вен»; «ВОЖДЫ» и «НОIНЕ» = «НЫНЕ», «А ПРСНЕ» = «И ПР(И) СНО». Затем следует: «О ВЕКОI» = «ВЕКЫ», «А ДО ВЕКОI» = «И ДО ВЕКЫ».

10-я строка. «РЩЕНО ЕСЕ» = «РЩЕНО ЕСТЬ», и далее: «О КУДѢСНIЦОI» = «О КУДЕСНИЦЫ». Слово «о», вероятно, имеет здесь иное, чем обычно значение, скорее всего, «у». Далее идет: «А ТЕ ПРШЕДШЕ» — ясно: «пришедше». И на конце непонятное: «НСОВРЦЕТСЕ»; возможно, что последнее слово непонятно потому, что конец фразы перешел на другую сторону дощечки или даже на другую дощечку.

Хотя весь смысл нами не понят, но общее содержание ясно: это начало истории, снабженное благочестивыми размышленниями. Речь идет о праотце русов, но имя его здесь не названо. Разбор дальнейших дощечек, вероятно, позволит и уточнить смысл, и найти соответствующее место во «Влесовой книге». Судя по всему, это ее начало. Отложим, поэтому, дальнейшее рассмотрение до следующего выпуска нашей работы.

В 1953 году профессор А. Stender-Petersen выпустил книгу под названием «Varangica» (Aarhus, Дания), состоящую из ряда статей, главным образом старых (еще с 1925 г.), но в подновленной редакции. В книге 14 статей, занявших 262 страницы, написаны они по-немецки, по-французски и по-английски.

Особенно интересна последняя статья, написанная по-русски: «Четыре этапа русско-варяжских отношений». Она представляет собой общий вывод из всех предыдущих, объединяя их в одну систему вокруг новой гипотезы. Таким образом, книга представляет собой некое логическое целое.

В изложении наших критических замечаний будет целесообразно следовать ходу изложения Стендер-Петерсена.

1. Стендер-Петерсен отмечает, что старый спор норманистов и антинорманистов разгорается. Это верно. Этому имеются два основания:

1) На сцену векового спора выступили совершенно новые люди по своим методам и способу научного мышления. Мы подразумеваем советских историков, а также тех, которых старая школа историков, будь то норманисты или антинорманисты, удовлетворить никак не может. Для них многое в вековом споре кажется какой-то кошмарной нелепостью. Не хочется верить, что ученые люди в XX веке могут удовлетворяться таким подобием логики при решении важнейших исторических вопросов, в особенности если это касается решения проблем истории при помощи… филологии! Да еще в той форме, какую мы имеем.

На одном слове, которое совершенно не исследовано ни исторически (в смысле своего происхождения и начала употребления), ни с точки зрения сравнительного языкознания, строятся ответственнейшие выводы, исходя из чисто личных и вовсе недоказанных предположений. Поэтому спор о Руси и варягах должен был возникнуть, ибо без переоценки ценностей в данный исторический момент обойтись нельзя.

2) За последнее время вышел ряд книг норманистского толка (Vernadsky, Paszkewicz), извращающих историю Древней Руси. Естественно, что это не может не вызвать ответной реакции. Хотя эти книги — последняя лебединая песня норманизма, как научной теории, теории отжившей и конченной, — с ней приходится считаться благодаря некоторым чертам текущего момента, именно потому, что она всплыла на международную арену. Если до сих пор спор носил большей частью академический характер, сейчас он начинает охватывать более широкие массы.