Более того, выглянув в большое окно, Арлиан сообразил, что он вовсе не в Сером Доме.

Арлиан смутно помнил, как его положили в карету герцога и куда-то повезли, потом чьи-то сильные руки подхватили, понесли и уложили его в постель, и Арлиан решил, что находится в Сером Доме.

Он сел и обнаружил, что у двери стоят двое слуг, один из них развернулся на каблуках и выскочил в коридор — очевидно, побежал докладывать герцогу, что лорд Обсидиан проснулся.

На слугах была ливрея герцога. Арлиан еще раз выглянул в окно — да, теперь он не сомневался, что находится в Цитадели.

— Вы чего-нибудь желаете, милорд? — спросил оставшийся лакей.

— Новости, — ответил Арлиан. — Объяснения. И поесть.

— Я могу принести завтрак, — предложил лакей. — Чего бы вы хотели?

Вскоре Арлиану принесли поднос с хлебом, мясом и вином, а затем лакей объявил, что его светлость герцог Мэнфортский просит аудиенции у лорда Обсидиана.

Арлиан ел и удивлялся.

— Я поговорю с ним, как только поем, — сообщил он между двумя глотками вина.

Состоявшаяся беседа больше напоминала сон — герцог был чрезвычайно любезен, соглашался на любые предложения Арлиана, на все вопросы отвечал прямо. Казалось, их общественное положение — стареющего аристократа, наследного властелина Земель Людей, и сбежавшего молодого раба, сделавшего состояние на украденном золоте и волшебных иллюзиях, — изменилось, и они поменялись местами.

Герцог рассказал, что пожар удалось погасить, но от Старого Дворца остались лишь обгоревшие развалины — несколько стен, камины и часть северного крыла.

Катапульта уничтожена, но часть обсидианового оружия удалось спасти, люди герцога продолжают осматривать руины, собирая имущество Арлиана и обсидиан. Пламя, дым и вода многое уничтожили, однако содержимое ящиков, шкафов и сундуков почти не пострадало.

Кости дракона остались на прежнем месте; останки Торибора по-прежнему лежат у ворот, но кто-то похитил череп.

Арлиан знал кто и не сомневался, что череп Торибора займет свое место на полке в зале Общества Дракона.

Больше никто не видел драконов; погода оставалась ясной, стало прохладней.

— Значит, у нас есть время для подготовки, — заметил Арлиан.

— И мы начнем ее немедленно, — согласился герцог. — Построим сотню, тысячу ваших машин! Расставим их вокруг Мэнфорта, а потом возле всех крупных городов Земель Людей. И если драконы появятся, мы встретим их градом обсидиановых стрел! Наконец мы сумеем сделать то, что оказалось не под силу моим предкам! Мы убьем драконов! И избавим мир от зла раз и навсегда!

Энтузиазм герцога показался Арлиану чрезмерным, но он радостно улыбнулся. После стольких заявлений о его безумии, когда каждый считал своим долгом убедить Арлиана, что месть невозможна, ему удалось продемонстрировать, что драконов можно уничтожить.

К тому же герцог принадлежал к тем немногим людям, которые могли что-то сделать.

— Если бы нам удалось найти их пещеры, — сказал Арлиан, — то мы могли бы добраться до них зимой и убить драконов во сне.

— Превосходная мысль! Великолепная!

Арлиан оглядел зал и обнаружил, что здесь нет ни одного обладателя сердца дракона.

— А лорд Хардиор?.. — начал он.

— Лорд Хардиор извещен, что в его услугах больше не нуждаются. — Улыбка исчезла с лица герцога, он говорил сквозь зубы. — Вы знаете, что он и некоторые его друзья пытались говорить с драконами при помощи колдовства, они хотели заключить с ними какое-то соглашение? И собирались сдаться! Хардиор рассказал мне об этом, когда чудовище подлетало к Мэнфорту: он был готов отдать дракону все, что тот пожелает, ради спасения Цитадели.

— Ах вот оно что, — ответил Арлиан.

— Но вы решились с ним сразиться! Вам удалось вонзить копье в его сердце! — На лице герцога вновь появилась улыбка.

— Да, в сердце, — согласился Арлиан. Слова герцога напомнили ему о другой проблеме. — Могу я спросить, ваша светлость, где находится леди Иней?

— Ее отвезли домой.

— С ней все в порядке?

— Боюсь, я не могу ответить на этот вопрос, милорд, — ваши чужеземцы никого к ней не допускают.

— Я бы хотел ее навестить.

— Если пожелаете, я могу приказать, чтобы леди Иней доставили сюда…

— Нет. — Арлиан покачал головой. — Ей нужно время, чтобы прийти в себя — она подверглась воздействию сильного волшебства. А я… — Он заморгал, сообразив, что собирался сказать. — Сражался с драконом.

Ворон, Капля, Пушинка, Ванниари, Лилия, Лаванда и Цикада благополучно добрались до Серого Дома; как и все остальные домочадцы Арлиана. Удивительно, но никто, кроме Торибора, не погиб в Старом Дворце.

Исейн и Эшир сопровождали леди Иней.

Как только Арлиан вернулся в Серый Дом, Ворон отвел его в сторону.

— Ари, — сказал он, — нам нужно поговорить.

— Что-то случилось? — встревоженно спросил Арлиан.

— Да.

— Тогда говори, дорогой Берон, я внимательно тебя выслушаю.

Ворон слегка смутился, услышав свое настоящее имя, и сказал:

— Я должен принести тебе извинения. Ты рассчитывал на мою верность и считал меня другом, но боюсь, я не оправдал твоих ожиданий.

Арлиан так удивился, что не сразу сумел ответить.

— В каком смысле? — наконец спросил он. — Ты сделал все, о чем я тебя просил, и даже больше!

— Но я не верил в успех. Когда мы встретились, я помогал тебе, поскольку ты был молод и обладал обаянием, против которого трудно устоять; ты нуждался в друге. Наверное, на меня повлияло твое сердце дракона, да и деньги, с которыми ты расставался с удивительной щедростью. Я понял, что ты можешь многого добиться, а твоя одержимость местью завораживала, поэтому я помогал тебе и охотно согласился занять должность управляющего. Я считал, что благодаря тебе сумею занять высокое положение.

— Конечно, — сказал Арлиан.

— Так продолжалось до смерти Энзита. Во время обратного путешествия в Мэнфорт я усомнился в правильности своего выбора. Мне казалось, что твоя жажда мести удовлетворена, однако тебе хотелось большего. Ты мечтал уничтожить всех драконов.

— Да, с самого начала.

— Я же с самого начала считал это чистым безумием. А в последнее время даже начал думать, что ты окончательно сошел с ума.

— Наверное, так и есть, Ворон.

— Однако после смерти Энзита твое безумие становилось все более опасным. Ты начал говорить о том, что проклят, и я понял, что это значит; но если ты проклят, какая судьба ждала меня? У тебя были власть, богатство и столетия долгой жизни, с которыми ты не боялся расстаться, а что оставалось мне? Жизнь слуги.