Хотелось мести.

Хотелось рассказать, что именно я — та единственная, которая сможет ужиться рядом с ним. Хотелось доказать это во что бы то ни стало и отменить все выводы, к которым я пришла только что. Догнать, кинуться на шею, обсыпать ругательствами и поцелуями… Впиться в его губы и получить то, от чего отказалась несколько секунд назад.

Зачем отказалась?

Идиотка!

Хотелось вернуть его сюда сейчас. Немедленно. Даже просто прикоснуться к его руке, вдохнуть аромат парфюма, снова услышать голос, увидеть его взлетающую бровь.

— А-а-а-а! — согнувшись в три погибели, я упала на колени перед кроватью. — Крис, — выдохнула я, и мое тело скрутили рыдания и всхлипы.

Я не знаю, сколько прошло времени, прежде чем слезы прекратились, а дыхание начало восстанавливаться, и я перестала задыхаться от собственных эмоций. Я бездумно сидела и смотрела на звезды в небе. Ветер от разбитого окна колыхал занавеску, мне было холодно, но я не хотела шевелиться. Мне было все равно.

Дверь номера открылась. Я вздрогнула от шумного топота ног и удивилась тому, как могла не услышать его раньше.

Я подняла руку в безразличном жесте приветствия.

— Кристина! — послышался знакомый взбешенный голос.

— Здравствуй, Дмитрий, — сказала я не поворачиваясь.

— Что тут произошло?

— Понятия не имею, — ответила я. — Когда я пришла, тут все уже случилось.

— И никого не было?

— Никого, — согласилась я. — Ну, кроме… тел.

— Тогда кто тебе открыл?

— Было открыто.

— И ты вошла, обошла кровать и села напротив разбитого окна?

— Да, — кивнула я.

— Зачем?

— Мне нужно было побыть одной. Поплакать.

— Не делай из меня идиота!

Я посмотрела на Дмитрия.

— Я похожа ну ту, кто выдумывает. Сейчас? — равнодушно спросила я.

— Но ты убежала с Кристофером из Золотой ложи!

— Без него.

— Вот тут у тебя проблемы. Потому что ты в зоне мой юрисдикции.

— Но ты подписал некоторые бумаги до того, как мы улетели сюда.

— Это была сделка в обмен на Кристофера.

— Нету здесь Кристофера! — вскочила я. — Ушел он, — я тыкнула пальцем ему в грудь. — Убежал, — палец превратился в кулак и повторил движение. — Испарился! — я сжала кулаки и замахнулась уже теперь двумя руками. — Ты проиграл! — Альмов схватил меня за запястья. — Я проиграла! — я вырвала руки из его ладоней и отвернулась, поражаясь тому, откуда берется жидкость для слез.

— Уберите тут все, — приказал Альмов.

Я стояла, уставившись в одну точку на противоположной стене, чуть выше плинтуса, чувствуя, как в сердце беспощадно пульсирует боль. По стене скользили тени, а мне снова не хотелось шевелиться. Я хотела упасть на покрывало и уткнуться головой в подушку, но кровать позади меня мне бы не подошла. На ней были пятна крови, да и простыни наверняка впитали в себя запах тела Кристофера.

— Кристина, — Дмитрий прикоснулся к моему плечу, но я резко повела им, скидывая его ладонь. — Пойдем отсюда. Я отвезу тебя в твой номер.

Проходя мимо тумбочки у двери, я забрала свой пакет с заказом.

Далее последовали надоедливые вопросы о том, что произошло в номере, как я там оказалась, почему я пошла именно туда, куда, по моему мнению, мог направиться Кристофер, и много еще того, на что я могла ответить и якобы не могла, и не могла реально.

После возвращения домой снова повторилась процедура допроса. На этот раз официально в присутствии секретарей, следователей и с документированием моих слов. Я поставила подписи на всех бумагах, снова сдала отпечатки пальцев и получила подписку о невыезде. Во избежание повторного бегства из страны Дмитрий многозначительно помахал перед моим носом поддельным паспортом Катрин Монтьер и демонстративно положил его в коробку с уликами по делу. Волшебным образом отпечатки найти на документе не удалось. Слова Альмова о том, что я была в Испании по этому паспорту, оставались просто словами. Ведь если бы он признался в этом официально, то следователи бы вышли на то, что я выполняла за него грязную работу, что недопустимо для репутации детектива. В той ситуации было множество нарушений. И он, и я прекрасно понимали, какие цели на самом деле преследовал Дмитрий. Это стало, своего рода, нашим маленьким секретом. Я в разоблачении его мотивов не нуждалась.

В завершение дела по следствию, мне установили прослушку и наблюдали за мной еще пару недель. Ну а я пыталась вернуться к нормальной жизни. Так как должность в компании «Максикрис» за мной осталась, я пару раз еще появилась там, но репутация заместителя директора по коммерческим вопросам была растоптана с самого начала, а восстанавливать ее у меня не было ни сил, ни желания. Я довольствовалась четырнадцатью процентами акций и, когда дивиденды стали регулярно поступать на счет, порадовалась за то, что с компанией все в порядке.

Новый год я отпраздновала на несколько дней позже, праздник прошел в одиночестве за бокалом хорошего вина, вкусным ужином, негромкой музыкой и приемом ванны с пеной. До этого я сделала капитальную уборку в доме и была рада, что наконец переключилась с банального мыслительного процесса на физический труд. А еще я была рада тому, что встречаю Новый год спокойно. Мне хватило приключений на всю оставшуюся жизнь. Хоть за мемуары садись!

Я стала забывать Кристофера спустя пару месяцев. В моих воспоминаниях он появлялся лишь тогда, когда о нем кто-то говорил или я натыкалась на вещь, которая каким-то образом могла его напомнить.

Жизнь продолжалась.

Продолжалась без него.

Расставание оказалось не таким смертельным, как казалось в первые дни. И только однажды произошло что-то небывалое. Я шла из магазина под медленно падающими снежинками наконец решившего выпасть снега. Влажность никуда не делась, и в ближайшее время на деревьях должны были появиться огромные сопки, потому что температура была плюсовая.

И вдруг я почувствовала взгляд. Этот цепкий, всепроникающий взгляд.

Я замерла и обернулась. Естественно, сзади меня никого не было. Но ощущение того, что на меня смотрят, не пропало.

А этот взгляд я узнаю из миллиона.

Однажды со мной уже было такое. Я с друзьями стояла на алее возле проезжей части, напротив универмага «Беларусь», и мы о чем-то разговаривали. Вдруг меня практически парализовало, и взгляд, который я почувствовала на себе, заставил мою речь прерваться, а дыхание — сбиться. Тогда я не придала этому значения, потому что не могла с точностью сказать, кому он принадлежал. Спустя несколько лет я услышала признание от Кристофера, что он как-то раз видел меня в компании друзей в том месте, где это и произошло.