Дубойс не мог защищаться, правая рука слушалась с трудом. Удар телохранителя отбросил его к стене. Том успел заметить, что Клэр присела, в ее руке блеснуло оружие Дубойса.

Он развернулся, и в этот момент она выстрелила.

Том покачнулся, стиснув зубы. Второго выстрела не последовало. Клэр была перепугана, но нажать на курок еще раз не посмела.

— Господи, — ее руки дрожали, — я не хотела… Я не хотела!

Тем не менее, она не выпустила оружие, и Питер выхватил пистолет из ее руки. Том тяжело опустился на пол, силы быстро оставляли его. Одежда намокла от крови.

— Пошли! — Питер схватил ее за руку и потащил из комнаты.

Клэр растерянно оглянулась. Мальчик склонился над умирающим телохранителем.

— Том! — Нил-Нил срывал с себя рубашку для перевязки. — Сейчас, сейчас я помогу…

Том усмехнулся и потрепал его по голове слабеющей рукой.

— Дело плохо, малыш! — сказал он. — Ты уж прости, если что не так!..

Добраться до взлетной площадки было делом нескольких минут. Здесь выстроились в ряд несколько вертолетов и маленький самолет, доставивший Розенов. Дубойс остановился у машины, принадлежавшей «Свитчкрафт».

— Послушай, я никуда не полечу! — сказала Клэр, взглянув на грозовое небо. — Это безумие…

— Безумие оставаться здесь после того, что сейчас произошло! — крикнул Дубойс. — Садись за штурвал!

Он знал, что Клэр умеет управлять вертолетом. Взглянув ему в глаза, она не стала спорить.

— А Георг? — спросила она.

— Забудь! Этот ненормальный поджег поместье, — сказал Питер. — Он совсем свихнулся!

Клэр забралась в кабину, думая с раздражением, что слишком поздно Питер понял, что Делох просто безумец. А теперь им придется расхлебывать все, что заварил этот чокнутый англичанин.

Несколько секунд она созерцала приборную доску, вспоминая навыки, полученные во время ее неудачного замужества. Покойный мсье Безансон владел подобной машиной и считал, что супруга должна уметь ею управлять. Еще он научил ее пользоваться оружием.

«История повторяется, — подумала она, — и снова я убийца!» Клэр еще раз взглянула на грозовые облака, затянувшие горизонт. Можно успеть прорваться. Если повезет. В конце концов, Питер прав — оставаться здесь нельзя. А ведь так хорошо все начиналось! Она покачала головой и повернула ключ в замке зажигания.

Воздушный винт начал раскручиваться. Когда число оборотов увеличилось, Клэр уверенно подняла вертолет в воздух. В качестве угонщика ей еще не приходилось выступать, и нельзя сказать, что это новое ремесло ей было по душе. Дубойс сидел рядом, глядя на нее.

— Все будет хорошо, милая моя! — он положил руку на ее плечо.

— Что-то не так! — сказала она, сжав губы.

Она почувствовала вибрацию почти сразу. Возможно, неполадка в двигателе. Вертолет задрожал и стал раскачиваться, словно попав в мощный воздушный поток. Нужно было немедленно садиться, но Клэр уже не могла справиться с управлением, штурвал вырывался из рук, словно живой. Потом машину потащило вниз и в сторону, прямо на стоявшие на земле вертолеты.

Нил подскочил к окну. Над площадкой взвился огненный шар, сквозь пламя были видны искореженные корпуса. Ветер перебросил огонь на уцелевшие машины, через несколько минут раздалось еще несколько взрывов. Отдельные обломки долетели до стен поместья, в траве тут и там гасли под дождем язычки пламени.

Что-то прогремело вдали! Похоже на гром. Илья Пророк мечет молнии в чертей, может и Вадиму Ахметовичу достанется? Нет, вот он, цел и невредим.

— Извините, я вынужден был ненадолго оставить вас!

Вид у него был чрезвычайно довольный. Как у насосавшегося упыря, подумала Захаржевская.

— Нет, нет… — Вадим Ахметович отреагировал на ее мысль громким смехом. — К счастью, никакого отношения к графу Дракуле и ему подобным не имею. Кровь — чудесная субстанция, но мои аппетиты лежат несколько в другой области. Удивительные у вас гости, госпожа Захаржевская… Я полагал, что прибыл на свадьбу, а здесь оказывается настоящий шабаш. В средние века всю вашу веселую компанию отправили бы на костер, не разбирая правых и виноватых. И вашу чертову ведьму…

Голос Вадима Ахметовича звучал все ожесточеннее. Лицо его внезапно исказилось ненавистью. Но он тут же взял себя в руки. Однако Захаржевская уже поняла, что Анна Давыдовна пыталась или пытается ей помочь. Она постаралась не демонстрировать свою радость по этому поводу, чтобы не провоцировать демона. Но нужно было тянуть время, сколько получится.

Адвоката ей не предоставили, придется защищаться самой. Защищаться, не зная толком законов, по которым ей предстоит отвечать. А ведь в законах наверняка должны быть лазейки. Или это тот случай, когда честность — лучшая политика? Перехитрить дьявола, кажется, еще никому не удавалось, за исключением Балды из сказки, да его немногочисленных коллег. Да и то, с кем они имели дело — с мелкими чертяками, болотной и лесной нечистью. Нет, Вадим Ахметович не из этой братии. Вадим Ахметович с самой верхушки. Генеральный секретарь Пандемониума!

Что там, за чертой? Вопрос «быть или не быть» для нее уже не стоит. Только за этот последний год она поняла, как по-настоящему ей дорога жизнь. Теперь, когда она обрела любимого, когда рядом с ней оба Нила, Нюта, уйти было бы больнее стократ. И куда уходить, что там приготовил для нее Вадим Ахметович, или тот, кто нацепил его личину? Котлы, наполненные кипящей смолой? Пыточная камера на миллионы персон? Багровые отблески, наполненные запахом серы и криками страдающих душ…

Или, может, просто тьма, бесконечная тьма, где нет ничего, что могло бы успокоить?

— Мне будет предоставлен адвокат, или я должна сама защищаться? — поинтересовалась она.

— Ах, вы вот как хотите, — удивился Вадим Ахметович. — Чтобы все, так сказать, официально. Что ж, желание дамы для меня закон. Видите, какой я послушный? — шепнул он ей на ухо. — Веревки из меня можете вить. Или нити земные, как пожелаете…

— А судьи кто? — поинтересовалась Татьяна.

— Ну, хотя бы вот! — предложил Вадим Ахметович, показывая ей на какого-то типа в мантии, с всклокоченными волосами.

Человек повернулся к ней лицом.

— Лоусон! — узнала Татьяна и попятилась.

Лицо бывшего секретаря было смертельно бледным, горло туго перебинтовано. «Прямо как у Остапа Бендера после предательского удара Кисы Воробьянинова», — некстати мелькнуло в голове у Захаржевской. На самом деле ей было даже жалко Лоусона. Жалко потому, что тот, кто оказался в штате Вадима Ахметовича, безусловно, заслуживал только жалости.

— Нет, нет! — Вадим Ахметович поймал ее за руку и подтолкнул в сторону застывшего неподвижно Лоусона. — Скажите ему лучше что-нибудь приятное! А адвоката мы вам сейчас найдем. Знаете ведь, как говорят — кто желает быть себе адвокатом, тот берет в адвокаты дурака. А вы ведь далеко не дура!