- Пока! – поправила она. – Пока не император.

Он поддался ее притяжению.

- Как скажешь, моя императрица, – прошептал, заглядывая ей в глаза, а потом нагнулся и прижался губами к губам.

Его руки заскользили по стройному податливому телу. Нежно, едва касаясь, он начал покрывать поцелуями ее лицо, шею, грудь. Вот его губы накрыли сосок, и девушка в его руках выгнулась с тихим вздохом.

Он знал, что ей хорошо. Чувствовал, как сделать так, чтобы ей было хорошо. Недаром говорят, что драконы – лучшие любовники. А уж если пара связана общей кровью и аурами, то их чувства и желания будут взаимны.

Сегодня он учил ее искусству любви. Открывал перед ней все грани этой науки. Неторопливо, без спешки и суеты. И она, как старательная ученица, добросовестно следовала за ним, повторяла его учение, наполняясь новыми знаниями и делясь щедро с ним.

А потом их обоих охватила неумолимая, всепоглощающая страсть. И в этот раз они оба обладали друг другом, пока кульминация не накрыла их, на мгновение делая этот мир ярче.

По всей Ламаррии гремело известие о предстоящих Драконьих Играх. Но в соответствии с правилами, имена претендентов держались в строгом секрете. Никто даже не знал, сколько их. Да и сами претенденты не знали, сколько будет соперников.

Игры всегда проходили по одному и тому же сценарию. В назначенный день и час лучшие отпрыски Алмазного клана выходили на ристалище по одному и вызывали на бой тех, кто готов был бросить им вызов. Каждый был в маске, без имени и без титула. Здесь не имело значения, из какой ты семьи или сколько золота у тебя в сундуке. Только магия, только сила, только умение повелевать.

Освободившись от плена человеческой плоти, драконы взмывали ввысь. Прекрасные и беспощадные в своей жажде крови. И бились до смерти. Каждый бой заканчивался смертью слабейшего. Победитель оставался один, чтобы бросить новый вызов.

Но когда-то давно один глупый мальчишка решил, что эти правила устарели, что пора их отменить. Что драконам не нужно гибнуть в бою за трон. Что соперника нужно оставить в живых.

Он ошибался.

Кто-то видит в милосердии силу. Кто-то слабость. А правитель не должен быть слабым, у него нет права на это.

Слишком дорого Роннару далось это знание. И повторять своих ошибок он не хотел.

- Обезопасьте мою супругу и сына, - он отдавал последние указания, пока ньорды помогали ему облачиться в магические доспехи, те самые, что надевают только на Игры.

У каждого претендента должны быть такие - из темной заговоренной стали, без всяких отличий, с глухим забралом. Они накрывали ауру дракона непроницаемой пленкой, под которой невозможно было угадать, кто твой соперник. И превращались обратно в доспехи, когда дарг возвращал себе человеческий облик.

- Мальчик останется в Ирригене. Приставьте к нему лучших ньордов, только незаметно. Он в таком возрасте, что излишняя охрана его раздражает. Но до Посвящения ему придется сидеть под замкóм, я больше не намерен терять своих близких.

- А ваша супруга?

- Валенсия хочет присутствовать на Играх. Я не буду ей запрещать, хоть и не одобряю. Мне было бы спокойнее, знай я, что она тоже под защитой этих стен.

- Обеспечить принцессе сопровождение?

- Да. Но тоже постарайся сделать все деликатно, - Владыка поморщился. – Заботу твоей супруги она назвала удушающей, и потребовала, чтобы я изменил количество фрейлин с сорока шести до двадцати.

- Но это невозможно! Даже у королевы Ремнискейна двадцать пять фрейлин!

- Скажешь ей это сам.

- Слушаюсь, Владыка, - Эльрик Халльдоур почтительно склонился. – Да прибудут с вами боги Драконьей Зари.

Последнее крепление было закрыто, последний шнурок зашнурован. Роннар махнул рукой, показывая, что хочет остаться один.

Когда все ушли, он повернулся к другу, все это время ненавязчиво стоявшему у окна.

- Фаэрн, я хочу, чтобы ты сопровождал Валенсию в Кортарен и не отходил от нее ни на шаг.

- Тебе что-то известно? – тот шагнул ему навстречу, хмурясь от беспокойства.

- Я чувствую присутствие Армана. И Ди Грейн подтвердил, что тот покинул Эльвериолл. Я не могу допустить ошибки.

- Думаешь, герцог рискнет еще раз…

Роннар оборвал, резко отчеканивая каждое слово:

- Я не знаю, на что он способен, чтобы достичь своей цели. Боюсь, на многое. И он не остановится перед тем, чтобы похитить мою альхайру и таким образом вынудить проиграть бой. Но я не могу ему это позволить. Не могу.

Его голос изменился, и Фаэрну почудилась обреченность в словах кровного брата:

- Не только ради себя и Валенсии. Если я проиграю… нас всех ждет беда.

Роннар не стал продолжать. Не стал говорить о том откровении, что узнал от жены. Пусть все идет, как должно. А он выполнит то, что он должен.

- Хорошо, - Фаэрн твердо кивнул, - я тебя услышал, брат. Клянусь защищать твою супругу, как свою жизнь.

- Не нужно клятв, брат. Я тебе верю. Но если со мной что-то случится… ты поможешь ей и Дину бежать. Я не хочу, чтобы они пострадали.

Опустив забрало, он вышел на улицу, где его уже ждал анкр, нетерпеливо фыркая и полоща крыльями на ветру.

***

Прошло два месяца с тех пор, как принцессы Этрурии вместе с отцом были доставлены в Ирриген, и за это время много чего случилось. Начать хотя бы с того, что в этот раз Валенсия принимала сестер, как хозяйка огромного замка. Напуганные, исхудавшие девушки долго не могли поверить, что их мытарства закончились, что они живы и в надежных руках. Да и смотреть сестре в глаза им было стыдно. Каждая невольно вспомнила ту безобразную сцену на Балу Невест.

Первой об этом заговорила Дельфина. Она спешила освободиться от чувства вины, которое вновь взыграло, стоило лишь осознать, что младшая из сестер в буквальном смысле спасла их жизни.

Но Ленси остановила ее, не дав договорить:

- Не надо. За это время нам всем пришлось пережить кое-что и похуже. Каждая из нас лишилась дома и едва не лишилась жизни. Перед этим меркнут все наши мелкие распри.

Они смотрели на нее и не узнавали. Неужели эта статная молодая женщина с непоколебимой уверенностью в глазах и неторопливыми, плавными движениями, осознающая собственную силу и власть – и есть их младшая сестренка?

Сестры запомнили ее вечно краснеющей, прячущей взгляд и робкой, как лесная лань. Они не виделись не так уж и долго. Каких-то два месяца. Но за это время их маленькая Ленси повзрослела на целую жизнь.

Поначалу принцессам было неловко принимать ее помощь, но в конце концов девушки с этим смирились и даже начали находить особую прелесть в своем новом положении.