По пути к Медвежьим островам путешественникам не раз приходилось прорубать себе кирками дорогу во льдах, не раз они рисковали сорваться в полыньи. Далее пути не было.

В кабинете Траверсе расстелена на столе большая карта. Министр каждую неделю переставляет на ней флажки, отмечая передвижения “Востока” с “Мирным” и “Открытия” с “Благонамеренным”. Но когда он бросает взгляд на Сибирь, то не знает, где здесь ставить отметки. Где сейчас находятся Анжу и Врангель — идут по реке, обследуют берега, вышли в море? Когда ему наконец удастся провести на карте линию от Архангельска до Ново-Архангельска?[255]

Погруженный в глубокое раздумье, адмирал чертит линию, потом ее стирает, чертит и стирает снова. Чья рука нанесет на карту маршрут, который не придется стирать? Почти весь 1820-й и начало 1821-го года проходят в Адмиралтействе в тревожном ожидании известий о судьбе молодых путешественников, которые исследуют один из самых негостеприимных районов земного шара.

Для акционеров Российско-американской компании открытие Северо-восточного прохода имело особое значение, они благодарны морскому министру за усилия, которые он предпринимал в этом направлении, за организацию полярных экспедиций. Они очень надеялись, что экспедиция Врангеля—Анжу увенчается успехом: это чрезвычайно важно для развития торговых связей с русскими поселениями на Тихом океане — связей, которые все больше раздражают другие европейские государства, имеющие виды на Америку. В 1819 г. истек двадцатилетний срок привилегий, предоставленных Компании императором Павлом. Надо было готовить новое соглашение, учитывающее интересы России на Тихом океане. Оно тоже заключалось на двадцать лет. Особое значение имели вторая и семидесятая статьи. Согласно статье второй Компания получала право “пользоваться на принадлежащих из давних времен России берегах северо-западной Америки, начиная от северного мыса острова Ванкувера под 51° сил. до Берингова пролива и далее, также на всех островах, как принадлежащих к сему берегу, так и на прочих, находящихся между сим и восточным берегом Сибири, а равно и на тех из Курильских, где Компания имела промыслы до южного мыса острова Урупа под 45°50', всеми промыслами звериными и рыболовными, исключительно от всех прочих российских и иностранных подданных”. По семидесятой статье “командирам военных судов предписать будет арестовать все иностранные суда, попадающиеся им в границах, России принадлежащих; так же существующее уже в флоте строгое запрещение о какой-либо торговле подтвердить им”. Траверсе составил записку, в которой изложил свою точку зрения на этот предмет.

“Постановление сие, от лица Государя долженствующее последовать, заключает в себе величайшую важность и по предмету своему требует величайшей осмотрительности при составлении оного; мнение сие основывается на следующих причинах, во-первых: подвергнув, так сказать, запретительной системе плавания такое большое пространство вод или лучше сказать океана, какое ограничено первым параграфом, Россия тем самым признает право и других государств сделать подобное же запрещение; второе: хотя Россия по праву открытия и первоначального занятия и может требовать во владение северо-западный берег Америки до означенной в проекте именного указа широты, но Соединенные Штаты Северной Американской Республики, имея во владении восточный берег сей страны и далеко внутри земли, могут простирать требования свои на западный матерой берег и на все проливы, к оному принадлежащие, ибо в проливах русских заселений никогда не было, а проливы сии и составляют всю важность в отношении к бобровым промыслам, ибо без них один открытый берег ничего не стоит. Третье: граждане Северо-Американской Республики так давно занимаются торговлею на северо-западном берегу Америки и столь великие получают от сей торговли выгоды, что они легко не расстанутся с оными… и, вероятно, составят компании, вооружат сильно свои суда и будут плавать там, может быть, под чужими флагами; в таком случае и нам надобно будет употребить там для поддержания своих прав соразмерные силы… Правительство, конечно, взвесит все сии обстоятельства и поступит, как выгоды государства будут требовать”[256].

Траверсе дал исчерпывающей анализ тех последствий, к каким может привести попытка России утвердиться на территориях, на которые имеют виды другие государства, и призывал к взвешенным и осторожным решениям, учитывающим всю сложность обстановки.

Англичане не без тревоги наблюдают за успехами русских исследовательских экспедиций — за “Камчаткой”, за “Востоком” и “Открытием”. Их раздражает и все возрастающая активность судов Российско-американской компании: “Кутузова”, “Бородино”, “Суворова”, к которым вот-вот должны прибавиться недавно зафрахтованные четыре шлюпа и несколько бригов. Все это убеждает их в том, что Россия намерена прочно утвердиться на севере Тихого океана.

Связи России с ее американскими колониями, административным центром которых с 1808 г. являлся Ново-Архангельск, развивались год от года. Русская Америка — это Аляска и узкая береговая полоса, простирающаяся до 54° с.ш. В 1818 г. англичане и американцы заключили договор о совместном использовании территории Нового Альбиона между 54° и 42°, не проведя никаких переговоров с Россией, хотя эта территория непосредственно примыкала к границам ее колоний.

С другой стороны, Испания устами своего посла в Санкт-Петербурге Сеа Бермудеса выразила протест против расширения русского влияния в Калифорнии. Мексика тоже недовольна. Русские базы в Калифорнии, Форт-Росс и форт на Фаральоне были заложены Кусковым в 1812 г. Помимо обеспечения российских коммерческих интересов они немаловажны и в стратегическом отношении: русские корабли имеют возможность заходить в них на стоянку, как это мы видели на примере экспедиции Васильева и Шишмарева.

И все же позиции России здесь не очень сильны: на пятьсот русских подданных приходится, по английским данным, не менее двадцати тысяч туземцев — алеутов, тлинкитов, эскимосов.

Торговые отношения с этими далекими землями — дело выгодное, и число акционеров Компании растет. Среди них — император Александр и его мать императрица Мария Федоровна, граф Гурьев, адмирал Мордвинов, вице-адмирал Сарычев. Возглавлял Компанию в эти годы М.М. Булдаков, зять ее основателя Г. Шелихова.

Маркиз де Траверсе неизменно отказывался войти в число акционеров. Он полагал, что участие в прибылях частной компании может поставить под сомнение его объективность в тех случаях, когда приходится принимать решения, касающиеся ее деятельности. Свое мнение он никому не навязывал, не желая оказывать влияния на новых акционеров.

В конце 1819 г. Компания перешла в ведение министерства финансов. Министр финансов граф Гурьев писал Траверсе 9 апреля 1820 г.:

“Усмотрел я из разных донесений Главного правления, а равно и из замечаний командиров судов, в тех местах бывших, что иностранцы, особливо же граждане Северо-Американских Штатов, приезжают в наши колонии на судах своих и производя явно и скрытно торги с природными жителями, делают подрыв и вред селениям нашим внушениями своими, а еще более снабжением островитян разным оружием. Недавнее учреждение колоний, а более недостаток усилий, потребных к отвращению неудобств сих, по малому числу русских людей на пространстве почти 4 тысячи верст, не позволяют еще Компании объехать все места в таком виде, чтобы иностранцы не могли иметь непозволительных своих сношений и влияний между американцами и островитянами. В сем случае, взяв во внимание, что выгоды Компании, устроение и цель ее неразделимы с выгодами правительства, почти необходимым кажется, для охранения владений наших в северо-западной части Америки и островах на океане лежащих, содержать там беспрерывно два судна императорского флота”[257].