— Лорен, мы не обязаны следовать установленным кем-то правилам, — уверенно произнесла Энджи. — Мы вправе построить такую семью, какая нам нравится.

— Консультант считает, что я должна буду уехать отсюда сразу после рождения ребенка. Она считает, что мое присутствие осложнит всем нам жизнь.

— Мне — нет, — проговорила Энджи. — А вот ты должна поступать так, чтобы тебе от этого была наибольшая польза.

— Ага, — грустно усмехнулась Лорен. — То есть впредь мне надо блюсти свои интересы.

— Здесь тебе всегда будут рады.

Лорен подумала о составленном плане усыновления, который предусматривал письма, фотографии, разрешительные договоры. Но главное было в другом — не дать им двоим — Энджи и Лорен — приблизиться друг к другу. Он держал их на расстоянии вытянутой руки.

— Да, — сказала Лорен, понимая, что ничего хорошего из этого не выйдет.

Конлан, Энджи и Лорен сидели за старым исцарапанным обеденным столом и играли в карты. Из динамиков лилась музыка юности Конлана и Энджи, в частности Мадонна пыталась вспомнить, каково это — быть девственницей. Звук был довольно громким, и они чуть ли не кричали, обращаясь друг к другу.

— У вас, ребята, проблемы, — заявила Лорен, беря взятку с восьмеркой бубен. — Смотрите и плачьте. — Она шлепнула на стол десятку червей.

Конлан посмотрел на Энджи:

— Ее можно остановить?

Энджи не удержалась от улыбки:

— Нет!

— Вот черт, — произнес Конлан.

Звонкий смех Лорен заглушил музыку. Она смеялась весело и от души, и у Энджи потеплело на сердце.

Лорен выиграла, встала из-за стола и попыталась исполнить пляску победителя. Получалось у нее неуклюже, если учесть размеры ее живота, но зато всех развеселило.

— Что ж, — отдышавшись, с невинным видом проговорила Лорен, — кажется, мне пора в кроватку.

Конлан расхохотался:

— Эй, ребенок, так дело не пойдет. Накидала нам очков, а теперь хочешь просто так взять и уйти?

Лорен уже отошла от стола, когда в дверь позвонили. Никто даже не успел задаться вопросом, кто там, как дверь распахнулась и в холл ввалились Мария, Мира и Ливви. Каждая из них держала по большой картонной коробке. Не умолкая ни на минуту, они двинулись на кухню.

Энджи не было надобности заглядывать в коробки, чтобы узнать, что там. Замороженная еда, готовая к употреблению. Ее оставалось только разогреть и подать на стол. И наверняка каждая из них сегодня приготовила обед в двойном размере, так что теперь еды хватит на целую неделю.

Ну конечно! У молодых матерей нет времени на готовку.

У Энджи сжалось сердце. Она не хотела идти туда и видеть все эти свидетельства подготовки к грядущему событию.

— Идите к нам, — крикнула она сестрам и маме. — Мы играем в карты.

Мама прошла через комнату и решительно выключила музыкальный центр.

— Это не музыка!

Энджи улыбнулась, маму не переделаешь. Она стала выключать музыку, которую любила слушать Энджи, еще в конце семидесятых, считая все это «немузыкой».

— Как насчет покера, мама?

— У меня нет желания обыгрывать всех вас.

Мира и Ливви засмеялись, а Ливви объяснила Лорен:

— Она всегда мухлюет.

Мария гордо выпятила грудь:

— Никогда!

Лорен рассмеялась:

— Я уверена, что вы бы ни за что не пошли на это.

— Мне просто всегда везет, — заявила Мария, отодвигая стул и садясь.

— Сейчас вернусь, — на ходу бросила Лорен. — Я в туалет, я уже раз пятнадцать бегала туда.

— Прекрасно тебя понимаю, — проговорила Ливви, поглаживая свой живот.

— Как она? — спросила Мира, как только Лорен вышла из комнаты.

— Срок приближается, — ответила Энджи. Она понимала, ее близких волнует один вопрос — сможет ли Лорен отдать своего ребенка?

— Мы принесли еду, — сказала Мира.

— Спасибо, очень кстати!

Неожиданно дверь туалета распахнулась. Лорен вернулась в гостиную и замерла на месте. Она побледнела и была явно напугана. Между ее расставленных ног на полу образовалась лужа.

— Началось.

— Дыши, — скомандовала Энджи и сама подала пример, шумно задышав.

Лорен, лежавшая на родильном столе, приподнялась и закричала:

— Вытащите его из меня! — Она ухватила Энджи за рукав. — Я больше не хочу беременеть. Пусть все прекратится! О господи! А-а-а. — Тяжело дыша, она рухнула на подушку.

Энджи вытерла ей лоб влажным холодным полотенцем.

— Ты молодчина, детка. Ты просто молодчина.

Энджи поняла, что схватка закончилась. Лорен устремила на нее изможденный взгляд. Она выглядела до невозможного, до сердечной муки юной. Энджи дала ей пососать кусочек льда.

— Я не могу, — дрожащим голосом прошептала Лорен. — Я не… А-а-а! — Она на мгновение замерла от боли, а потом выгнулась.

— Дыши, детка. Смотри на меня. Смотри на меня. Я здесь. Будем дышать вместе. — Энджи взяла Лорен за руку.

— Как же больно, — простонала та. — Дайте обезболивающее.

— Сейчас найду что-нибудь. — Энджи поцеловала ее в лоб и выбежала из палаты. — Где этот проклятый врач? — Она носилась взад-вперед по белому коридору, пока не нашла доктора Мюлена. Сегодня он был дежурным врачом, врач же, который наблюдал Лорен во время беременности, уехал в отпуск. — Вот вы где! У Лорен сильные боли. Ей нужно обезболивающее. Боюсь…

— Все в порядке, миссис Малоун. Я осмотрю ее. — Он позвал медсестру и направился к палате, где рожала Лорен.

Энджи прошла в комнату ожидания, забитую до отказа. Там собрались все: семейство Миры, семейство Ливви, дядя Фрэнсис, тетя Джулия, Конлан и мама. Сгрудившись, они стояли у стены. У противоположной стены в одиночестве сидел белый как полотно Дэвид. Вид у него был пришибленный.

«Господи, какой же он ребенок», — подумала Энджи, переступая через порог.

Все тут же повернулись к ней и заговорили одновременно.

Энджи выждала немного, а когда все угомонились, сказала:

— Думаю, уже скоро.

Она направилась к Дэвиду, и тот встал и нетвердым шагом подошел к ней. Он был бледен, в его голубых глазах стояли слезы.

— Как она? — спросил он.

Энджи прикоснулась к его руке и почувствовала, какая она ледяная. Заглянув в его глаза, она поняла, почему Лорен так сильно полюбила этого мальчика. У него была душа. Что ж, когда-нибудь из него выйдет достойный мужчина.