Понятное дело, это было только начало обработки. Ну так дайте время! Сильно, конечно, парня смерть подкосила. Ну да ничего. Пастырское слово – оно и не с таким горем справлялось.

Аввакум говорил. Федор мрачно слушал. Жизнь – продолжалась.

* * *

В Англии жизнь так и вовсе била ключом.

– Ваше высочество, все готово.

Джеймс Скотт, герцог Монмут, поправил на широких плечах темный простой плащ. Да, именно простой и темный. Не подражая ни отцу, ни дяде, Джеймс делал ставку на протестантов, а у тех пышность была не в чести.

– Пойдемте, Джон. Мой народ ждет.

Джеймс высадился в Лайме в конце лета 1681 года. При нем было более трех тысяч людей, два десятка пушек и самое главное, что нужно для войны: испанское и португальское золото! Ключ, открывающий любые двери.

Да, и так бывает.

Прижил его величество Карл сына от Люси Уолтерс, вроде как даже в законном браке, только тайном. Признал сына, титул дал, но что титул, когда манит Англия?!

Яков сделал ставку на католиков. Джеймс – на протестантов.

А еще…

Однажды вечером в его дом постучался человек. Вручил верительные письма от государей и предложил помощь в святом деле.

Чего он хотел?

Пусть Джеймс займет трон своего отца. А они помогут. Разумеется, не просто так, за помощь и поддержку придется отдать часть английских колоний. Но ведь они и так… своеобразно принадлежат англичанам. Ни для кого не секрет, что в Новом Свете и свои законы, и свои порядки. На законы Света Старого там часто хотели… чихать. Это если вежливо.

Вам, ваше величество (пусть будущее, это как раз не важно), еще в своей стране порядок наводить, вам с колониями возиться некогда будет, там пираты расплодятся так, что никому жизни не будет. А мы поможем.

Наведем порядок, подбросим денежку, а там и торговля наладится. Да и – это уже додумывал сам Джеймс – кто мешает потом отвоевать все колонии обратно? Каперство еще никто не отменял. А вообще, поможете – спасибо. Денег подкинете – дважды спасибо. Но дружба – дружбой, а колонии врозь. Хотя… Может, кое-что и приданым взять можно? Сам Джеймс был женат, но у него уже пятеро детей! Хватит на все брачные союзы!

И на главной площади Лайма впервые прозвучали слова короля Джеймса:

– Народ мой…

Говорил он красиво. О загнивании церкви католической, о притеснении протестантов, о том, что король погряз в ненужной роскоши и одаривает шлюх, вместо того чтобы заботиться о своем отечестве.

Король Яков обвинялся в тирании, в отравлении отца Джеймса, короля Карла, якобы не поделив с ним любовницу, в извращении традиционных английских законов и стремлении отдать Англию под власть злобных католиков вообще и Папы Римского в частности.

Разумеется, доброму гугеноту стерпеть такое никак нельзя, и Джеймс собирается выступить против тирана. Титул и награду самому Монмуту после победы определят «Мудрость, Справедливость и Власть законно избранного и свободно действующего парламента страны»[24].

На голубом с золотом знамени Монмута было начертано: «Нет страха иного, чем перед Богом». Но если заглянуть в душу храброго герцога… Нет, не Бога он сейчас боялся, а поражения. Потому что смерть его будет медленной и жестокой. Удушение не до смерти, четвертование и колесование. А то и сожжение…

Нет!

Он обязательно победит!

А еще – он скромно упоминал о том, что в армию освободителей пока можно вступить. Есть вакантные места. Ну а поскольку у Джеймса имелись обаяние, незаурядный ум и главное – подходящая политическая платформа, в одном Лайме в его армию записалось более сотни человек. И еще два раза по столько же присоединилось из близлежащих деревенек и городков. Кромвелианцы, сектанты, крестьяне, ремесленники, подмастерья… Весьма неоднородная масса. Но как смазка для меча – сгодится!

Цинично? Ну уж как есть!

Положим, новобранцы тоже не горели желанием умереть именно за некоего Д. Монмута, считая его воплощением многих нехороших качеств. Драться и умирать они собирались именно за возвращение доброй старой Англии, в идеале – времен королевы Бесс. При ней-то такой бардак никак твориться не мог!

Но и Монмуту было плевать, за какую идею станет драться вся эта шваль. Главное – пусть сражаются. На день и ночь они остаются в Лайме, а утром двинутся на столицу. Враг будет разбит, и победа будет за ними!

Джеймс не был до конца уверен в себе, но надежды-то были! К тому же в Шотландии действовал граф Аргайл, обещая взбунтовать страну, а если ударить с нескольких концов… они же обязательно победят!

Ну, почти…

* * *

Примерно в это время в Ирландии…

– Деньги. Корабль с оружием прибудет завтра. Я выполнил обещанное, мой лорд.

Лорд Финн О’Конахи сверкнул голубыми глазами.

– Да. Ты дал нам надежду, человек. И мы обязаны тебе. Когда Монмут схватится с тираном, мы поднимем восстание. И Ирландия опять будет свободна от английских захватчиков!

Мужчина в темном плаще почтительно поклонился. Со старым О’Конахи можно иметь дело. А еще с О’Мэлли, Финнеганами, О’Доннелами и множеством других ирландских лордов.

А как иначе?

Государь Алексей Алексеевич поставил перед своими людьми задачу. Англия должна вскипеть – и вариться до-олго. А значит, костер надо поджигать с нескольких сторон.

Иван, которого здесь называли Джоном, занимался, в числе многих «троянских коньков», Ирландией. Почему ирландцы раньше бунтовали неудачно?

Да в них просто денег не вкладывали! А дали людям средства, помогли оружием, и главное теперь – удержать их, чтобы раньше времени не начали резать англичан! А кому по нраву спесивые твари, жиреющие на твоей крови? Король им отдает твои земли, выживает лордов, душит ирландцев непомерными налогами… Смириться можно, только имея в жилах рыбью кровь! А у жителей Ирландии она отродясь таковой не была!

Страна готовилась полыхнуть – и отделиться.

Иван точно знал, что русские есть и в окружении графа Аргайла. И что Испания и Португалия помогли оружием и золотом, а Русь – людьми. Потому что испанский и португальский короли знали, что надо сделать, а русский государь знал, как это надо сделать, чтобы добиться цели.

В случае победы Монмута Англия распадется на собственно Англию, Ирландию и Шотландию. Возможно, отделится Уэльс. Если повезет. А вернуть их под свою руку Монмут не сможет. Уж точно не сразу и с большими потерями. Останется только подбрасывать дрова, а остальное ирландцы и шотландцы сами сделают. Слишком долго в них взращивали ненависть, чтобы они смирились. Слишком страшно…