– И тем не менее, они рядом с тобой, – сказал Одиссей. – На расстоянии двух вытянутых рук, двух поколений.

– Кажется, что недалеко. Но прошлое исчезло, и мы не можем его коснуться, – с сожалением сказал старик. – А будущее лишь призрачная возможность, и мы должны создавать его таким, каким оно должно быть.

– Вот здесь ты абсолютно неправ, – убеждённо ответил Фокс. – Будущее уже существует, но это сейчас не важно, сейчас главное, что прошлое никуда не делось. Оно на том же месте, где было всегда. Твои прабабушка и прадедушка, папа и мама, любые предки и потомки стоят во множестве родовых линий, взявшись за руки. Каждый из них живёт свою собственную жизнь. Потому что время подобно пространству: если пройти один шаг, окажешься в поколении своих родителей, сделаешь пару шагов обратно – придёшь в поколение своих детей.

– Одиссей-сан, – удивился старик, объясняя как ребёнку. – Но мы не можем ходить по времени, как по саду.

– Не можем. И поэтому всегда думали, что прошлое исчезает в никуда, а будущего ещё нет. Но на самом деле, они есть. Просто мы деревья, почти как ты сказал, и каждый из нас прорастает в свой век. Наши ветки – годы жизни, наш листья дни и часы событий. Каждый из нас привязан к одному месту на карте страны времён. Но все мы стоим рядом – одним бескрайним лесом, и ветер, гуляющий по этому лесу, касается множества крон. А пожар, растущий в нём, может уничтожить множество поколений.

– Должен признать, вы красиво строите свои мысли, Одиссей-сан, – помедлив, ответил голос. – Но я уже стар, и за красками метафоры теряю мысль.

– Мысль в том, что мертвые находятся от нас на расстоянии вытянутой руки, и они там живые, – повторил Фокс так сдержанно, как только мог. – Обычно мы не можем их увидеть и услышать, а тем более, дотянуться. Но в этой аномалии пространство и время так изогнуты и перетекают друг в друга, что можем. Этот узел настолько смешал пространство и время, что мы смогли говорить друг с другом, видеть друг друга… и влиять друг на друга, в обе стороны, сквозь семнадцать лет.

– Да, но судьбы этих несчастных уже совершились, – умиротворённо сказал старик. – Их будущее, как вы сказали, уже произошло. А для нас оно прошлое, и мы не в силах его изменить.

– Даже если бы физически могли, это логически невозможно, – скривился Одиссей. – Если ты полетел в прошлое и раздавил там бабочку, не просто мир вокруг тебя изменится. Он изменится настолько, что ты никогда не родишься, как и все остальные, кто жил с тобой – вместо них родятся совершенно другие люди. Потому что любое, даже крошечное изменение прошлого за большой срок в сотни и, тем более, тысячи лет, чаще всего порождает такую лавину перемен, что всё происходит по-новому. И даже если это не нарушит общих тенденций развития цивилизации, то совершенно точно и без шансов сотрёт всех конкретных людей. На их месте родятся другие, новые. И ты не отправишься в прошлое, чтобы раздавить бабочку, потому что не будет тебя, который сделал это и изменил. Если подумать, любое серьёзное изменение прошлого делает невозможным самого себя. И воздействия на прошлое могут быть только такими, которые совершают то, что и так произошло. Древние греки опять были правы: царь, который пытается помешать убить себя, этим себя и убьёт.

– Выходит, совершённое не изменить, – внимательно ответил старик. – Как я и думал.

– Но только не потому, что оно исчезло. А наоборот, потому что существует всегда. А машины времени и бравые путешественники, меняющие историю направо-налево, а потом как ни в чём не бывало приходящие домой; ветвящиеся мультивселенные с бесконечным числом вариаций – всё это лишь уловки и обманки ради красивого сюжета. Реальность только одна, потому она и драгоценна. Потому важен каждый твой поступок, ведь победил ты или проиграл, он впечатывается в вечность и формирует бытие всех будущих поколений.

– Тогда что же вы пытаетесь изменить? – удивился голос. – За что собрались отдать свою жизнь?

– Я плыву по течению, – опустил голову Фокс. – Но в этой уникальной аномалии, в этой путанице направлений и перспектив есть одно место, куда мне нужно попасть, а вернее, привести корабль.

– Куда же?

– В ту точку, где Лесси и Шави ещё живы.

– Но вы не можете с ними встретиться, потому что уже не встретились, Одиссей-сан. Ведь всё, что вы только что описали, этому противоречит.

Лицо Фокса дрогнуло, словно он хотел что-то произнести, но в последний момент изменил слова.

– Но я должен попытаться. Так сказала Джанни, которая всю жизнь ожидала смерти по твоей вине, Президент-сан, – глаз Одиссея пронзительно и упрямо сверкнул. – Ты убил Джанни, а я должен идти до конца. И внезапно твоя склонность кардинально избавляться от проблем может помочь. Ведь в своей неизмеримой корпоративной опытности, император интриг, ты предусмотрительно вложил в недра умпа компактную кварковую бомбу. Чтобы если всё пойдёт не по плану, взорвать к демонам эту баржу вместе с назойливыми детективами на борту.

– Вы прозорливы не по годам, Одиссей-сан. Или внешность обманчива, – с неуловимой насмешкой ответил голос. – Внутри робота в самом деле прячется кварковая бомба. Вы предлагаете использовать её, чтобы разрушить древний механизм?

– Да.

– И тогда аномалия развернётся. Это не вернёт погибших, но спасёт будущих жертв.

Фокс кивнул.

– Но как это поможет мне? – поинтересовался старик. – Моей миссии удержать корпорацию и влияние династии Сатори? Сохранить и преумножить то, чего добились мои предки, для моих потомков?

Одиссей с огромным трудом сдержался, чтобы не закатить глаза.

– Жаль, что ты до сих пор не понял, Сатори-сан. Твои предки – все разумные существа вселенной, которые жили до тебя, а твои потомки – все, кто будут жить после. Не только те, что связаны с тобой узами расы, крови и семьи. Однако!

Он поднял руку, как бы показывая, что кроме оскорбления хочет сказать и другую важную мысль, погоди, не взрывай меня, мистер Президент.

– Однако, одним взрывом ты устранишь и аномалию со всеми уликами, и меня, а вместе с нами и все проблемы разоблачения, суда, отречения твоего клана от власти. Ты сотрёшь ошибку, допущенную семнадцать лет назад, и следы прошлых и нынешних преступлений. При этом ты совершишь истинно-благородное дело. Сейчас ты властен не только над моей жизнью, но и над этой великой и уникальной аномалией, над судьбами всех, кто в будущем здесь погибнет – если ты не создашь иное будущее.

Фокс замолчал, стараясь отдышаться после своей речи.

– Благодарю вас, Одиссей-сан, за попытку открыть мне глаза, – сухо и выдержанно сказал старик. – Все-таки пригласить лучших сыщиков было хорошей идеей. Всегда полезно использовать сильные стороны людей, даже если они играют против тебя. Ведь в конечном итоге, когда они сыграют свою роль, от них можно избавиться. Спасибо вам за невольную, но добросовестную службу.

– Не за что, дорогая Юки, – грустно улыбнулся детектив. Он не стал говорить Сатори, что всё это время служил вовсе не ему.