Когда на следующее утро они собрались уезжать, фермерша украдкой сунула Джессамин в руку плетенную из соломы косичку — символ плодовитости.

— Вот, миледи, возьмите-ка это, — заговорщически прошептала она, заслонив Джессамин от любопытных мужских взоров. — Ваш молодой человек уж так хорош собой, вот я и подумала, что вам это ой как понадобится! Если бы не это, вряд ли бы я разродилась.

Джессамин меньше всего на свете хотелось огорчать милую Мэгги, поэтому она предпочла промолчать о том, как отец Пол осуждает подобные языческие суеверия. Сердечно расцеловав Мэгги па прощание, Джессамин сунула подарок в холщовую сумочку, которая висела у нее на поясе.

Лицо Мэгги просияло от радости.

— Вот и хорошо, миледи, держите ее при себе, особенно в такие времена, как сейчас… а лучше бы вообще под подушкой! — Она порывисто пожала Джессамин руку и жеманно захихикала.

— Чего это она смеялась? — с любопытством спросил Рис, когда они поднимались вверх по узкой тропинке, ведущей в горы.

— Дала мне символ плодородия, потому что… видишь ли, ей показалось, что ты не совсем, как бы это… успешно справился со своей задачей, — с дразнящей усмешкой ответила она.

— Хорошо ей говорить! Видит Бог, я и так тружусь в поте лица! Еще немного — и не смогу держать меч! — шутливо хмыкнул Рис.

— Ну… не думаю, чтобы тебе понравилось, если б я ей так и сказала!

Расхохотавшись, Рис ласково пожал руку Джессамин, а потом пришпорил коня.

Оказавшись впереди отряда, Рис внимательно следил, как тяжело нагруженные повозки преодолевают крутой поворот узкой дороги.

Июль выдался на редкость ненастный. Всю дорогу до Англии их беспрерывно поливали дожди. К удивлению Риса, им ни разу не встретился ни один отряд, который бы, так же как и они, двигался в сторону Шрусбери. С каждым днем тревога все больше мучила его. Рис высылал вперед лазутчиков, сам отправлялся на разведку, но по-прежнему не было ни единого намека на то, что где-то неподалеку Глендовер собирает огромную армию.

Впрочем, по дороге им удалось узнать, что Гарри Готспер уже в Чешире, вербует людей в войско Глендовера. По иронии судьбы, Готспер сейчас действовал бок о бок со своим вечным врагом, шотландским графом Дугласом. Обоих Глендовер привлек па свою сторону, и оба на время забыли давнюю вражду ради обшей ненависти к Генри Болингброку. А великий Перси к тому же все еще жестоко страдал из-за обиды, нанесенной ему королем. Могущественный пограничный лорд всегда храбро сражался с шотландцами, то и дело совершавшими набеги в приграничье. Не раз случалось так, что, безжалостно разорив замок, они уводили с собой и крестьян, и самого лорда. Так произошло и с Перси. Но жадный и коварный король, к тому же по уши увязший в долгах, не погнушался присвоить себе громадный выкуп, собранный, чтобы освободить графа Дугласа, а бедному Перси не послал и медной монетки. Это было страшное оскорбление, и могущественный лорд решил, что король Генри Болингброк вряд ли достоин того, чтобы проливать за него кровь. Объединившись с врагами короля, он рассчитывал сбросить ненавистного Болингброка с английского трона, посадив вместо него юного графа Марша — второго из наиболее законных претендентов на корону Англии.

Имея таких могущественных союзников, Глендовер мог смело рассчитывать на победу. Предполагалось, что решающее сражение с англичанами произойдет при Шрусбери.

Люди Риса были уже в предместьях, когда им начали попадаться жалкие отряды воинов, окровавленных, покрытых грязью и черных от пыли и дыма после схватки у ворот города.

Глендоверу не удалось показаться во главе всей своей огромной армии: он предпочел оставить позади Дугласа и Готспера, которым отчаянно досаждали небольшие отряды, посланные королем. Королевские войска заперлись в городе и совершали дерзкие вылазки, от которых неимоверно страдали отряды мятежников, окруживших Шрусбери.

От потерпевших поражение Рису удалось узнать кое-что о битве, которая произошла всего пару дней назад. Впрочем, похоже, перепуганные насмерть, чудом оставшиеся в живых люди изрядно преувеличивали численность войск, присланных королем Болингброком. По их словам, стены Шрусбери защищали тысячи искусных лучников. Когда они спускали тетиву, тучи выпущенных стрел заслоняли небо. Впрочем, валлийцы не остались в долгу. Сам юный принц Генри, сын Болингброка, был ранен стрелой в лицо. Были большие потери с обеих сторон, и многие могущественные рыцари уже заплатили жизнью или свободой за участие в битве.

А теперь сотни воинов разбегались кто куда по узким тропинкам в разные стороны от Шрусбери, Королевские отряды, предчувствуя победу, преследовали их по пятам.

Риса поразили эти печальные новости. Быстро посовещавшись со своими людьми, он принял мудрое решение свернуть с дороги и ехать напрямик, надеясь, что таким образом им, может быть, удастся проскользнуть между летучими отрядами англичан, которые сновали по дорогам, безжалостно добивая побежденных.

Отряд все дальше пробирался по равнине, минуя дороги и сторонясь открытых холмов. Рис изо всех сил старался держаться подальше от тех мест, где они могли наткнуться на отряд королевских войск. В окрестностях жила одна из родственниц его покойной матушки. Поколебавшись, Рис заглянул на ближайшую ферму, чтобы узнать дорогу к замку леди Кэтрин Вир в Оксли-Холден.

Кое-кто сейчас наверняка счел бы его презренным трусом, мрачно думал он, но даже если и так, то все равно ему удалось сохранить себя и своих людей, чтобы вновь принять участие в битве. Не имевшая боевых машин армия Глендовера, в которой не было ни одного тяжеловооруженного рыцаря, может рассчитывать на победу, только если придумает какую-нибудь хитрость, — в открытом же бою им англичан не одолеть.

Леди Кэтрин оказалась пожилой седовласой дамой, которая, казалось, с трудом вспомнила свою племянницу Эрли, мать Риса. Тем не менее она радушно встретила их, предложив воспользоваться ее гостеприимством. Старушка терпеть не могла Болингброка. Ее семья всегда славилась преданностью королю Ричарду. Отряд разместили в амбаре, усталым лошадям задали овса, а воинов Риса накормили до отвала. Стремясь устроить их как можно удобнее, добрая старушка отвела Рису и Джессамин лучшие комнаты, какие только были в старом каменном замке.

Джессамин наслаждалась возможностью посидеть у жарко пылавшего огня, ведь летние вечера были довольно прохладными, на славу поужинать, не оглядываясь каждую минуту через плечо в страхе, что налетит враг.

Через широкие окна виднелся лес. Стены замка буквально утопали в морс цветов, зеленые плети увивали каждую бойницу, вдоль аккуратно посыпанных песком тропинок тянулись благоухающие живые изгороди. Лужайка перед домом купалась в солнечных лучах, а вокруг, каждый в своей нише, тянулись молчаливой чередой статуи святых.

— Можно мне погулять в саду, леди Кэтрин? — спросила Джессамин, как только трапеза подошла К концу.

— Конечно, дорогая. Пора цветения уже миновала, но сад сохранил свою прелесть, — ответила старая дама, ласково пожав руку Джессамин. — Вижу, вы такая же любительница цветов, как и я.