6 июня 1944 г., в день вторжения противника на материк, во Франции находились:

— сорок восемь пехотных дивизий, из них тридцать восемь дивизий на линии фронта и десять дивизий во фронтовом тылу, причём пять из последних дивизий находились между реками Шельдой и Соммой, две дивизии — между реками Соммой и Сеной и три дивизии — в Бретани; десять танковых и моторизованных дивизий, из которых 1-я танковая дивизия СС „Адольф Гитлер“ — в Беверло (Бельгия), 2-я танковая дивизия — в районе Амьен, Абвиль, 116-я танковая дивизия — восточнее Руана (севернее р. Сены), 12-я танковая дивизия СС „Гитлер-Югенд“ — у Лизьё (южнее р. Сены), 21-я танковая дивизия — у Кан, танковая учебная дивизия — в районе Ле-Ман, Орлеан, Шартр, 17-я мотодивизия СС — в районе Сомюр, Ниор, Пуатье, 11-я танковая дивизия — в районе Бордо, 2-я танковая дивизия СС „Рейх“ — в районе Монтобан, Тулуза, 9-я танковая дивизия — в районе Авиньон, Ним, Арль.

Вся надежда на успех обороны связывалась с этими десятью танковыми и моторизованными дивизиями. С трудом удалось до некоторой степени пополнить и обучить эти дивизии.

Из этих дивизий Роммель имел в своём подчинении четыре дивизии — 2, 116 и 21-ю танковые дивизии и 12-ю танковую дивизию СС. В резерв верховного командования вооружённых сил были выделены 1-я танковая дивизия СС, танковая учебная дивизия и 11-я мотодивизия СС. 9-я и 11-я танковые дивизии и 2-я танковая дивизия СС находились в Южной Франции на случай высадки десанта на побережье Средиземного моря.

Такое рассредоточение сил с самого начала исключало возможность ведения успешной обороны. Да и ход событий, кроме того, был столь нерадостным, что хуже ничего нельзя было и придумать. В день вторжения противника на материк Роммель находился на пути в Германию. Он ехал на доклад к Гитлеру. Гитлер, как обычно, лёг спать очень поздно, и 6 июня, когда прибыли первые донесения, его не решились беспокоить. Йодль, который руководил операциями в отсутствие Гитлера, не мог принять решения о немедленном использовании резерва верховного командования вооружённых сил, даже и трёх танковых дивизий, так как он не знал, является ли высадка в Нормандии главной операцией или же она произведена с целью ввести нас в заблуждение. Так как у верховного командования вооружённых сил не было ясности в вопросе возможности высадки противника на побережье Средиземного моря, оно также не подтянуло танковых дивизий из Южной Франции. 21-я танковая дивизия, стоявшая в районе вторжения противника, была к началу своего контрудара связана с согласия Роммеля и вопреки распоряжениям генерала барона фон Гейера с выполнением других задач и упустила тем самым подходящий момент для наступления на десантные части англичан. 116-ю танковую дивизию Роммель подтянул ещё ближе к побережью, в район Дьеппа, и держал её там до середины июля. Незнание некоторыми крупными начальниками тактики применения танков привело к тому, что отдавались приказы на совершение маршей днём под воздействием авиации противника; в первую очередь это относится к учебной танковой дивизии. Фронтальные контрудары в районе действия корабельной артиллерии противника преждевременно истрепали единственно боеспособные силы, которые германский рейх мог противопоставить вторжению. Бронетанковые части понесли чудовищные потери; из-за катастрофического положения на востоке их уже никак нельзя было восполнить, потому что после 22 июня угроза полного крушения Восточного фронта повелительно требовала снабжения резервами этого фронта, которым когда-то пренебрегали в пользу запада.

Недопущение вторжения было бы значительно облегчено, если бы Гитлер и верховное командование вооружённых сил последовали предложению генерала барона фон Гейера и генерал-инспектора бронетанковых войск; они требовали разделения всех танковых и моторизованных дивизий Западного фронта на две группы, расположения их в боевой готовности севернее и южнее Парижа и тщательной подготовки ночных маршей к фактическому фронту вторжения.

Но в конце концов даже и с занятых позиций можно было бы добиться большего при целеустремлённом руководстве. Ещё 16 июня, спустя две недели после начала вторжения, 116-я танковая дивизия находилась на побережье между Абвиль и Дьепп, 11-я танковая дивизия — у Бордо, 9-я танковая дивизия — под Авиньен; танковая дивизия СС „Рейх“ вела бои с партизанами в Южной Франции. В это время остальные дивизии вместе с прибывшими с Восточного фронта 9-й и 10-й танковыми дивизиями СС истощили свои силы в тяжёлых фронтальных атаках противника, которого поддерживала корабельная артиллерия. Кроме этих танковых дивизий, в этот день ещё семь пехотных дивизий, расположенных севернее Сены, находились в бездействии близ побережья в ожидании десанта противника, который так никогда и не был высажен в этом районе.

Касаясь частностей, можно сообщить следующее. 7 июня генерал барон фон Гейер принял на себя командование соединениями в районе Кан, которые входили вначале в 7-ю армию, а затем в группу армий „Б“, 12-я танковая дивизия СС и танковая учебная дивизия были введены в бой левее уже ведшей бой 21-й танковой дивизии. 10 июня генерал барон фон Гейер хотел нанести контрудар, но успешная атака бомбардировщиков противника вывела из строя штаб танковой группы „Запад“. Руководство боем перешло к штабу 1-го танкового корпуса СС. С опозданием на несколько дней в разное время и на разных участках вступили в бой дивизия СС „Адольф Гитлер“ и 2-я танковая дивизия. 28 июня заново сформированный штаб танковой группы „Запад“ снова взял в свои руки командование над 1-м и 2-м танковыми корпусами СС, 86-м и 47-м танковыми корпусами. Предложения генерала барона фон Гейера начать наступление всеми силами были отклонены Роммелем, который потерял веру в успех наступления. Были ли другие, политические причины, оправдывавшие запоздалое и не централизованное введение в бой резервов, остаётся недоказанным.

28 июня умер командующий 7-й армией генерал-полковник Дольман. На его место был назначен генерал-полковник Хауссер.

29 июня в Оберзальцберге у Гитлера состоялось совещание генералов Западного фронта. На совещании присутствовали также фельдмаршалы фон Рундштедт, Шперле и Роммель. Здесь я видел Роммеля в последний раз. У меня снова сложилось такое же впечатление, как и в конце апреля в его штабе в Ла-Рош-Гион, что Роммель, находясь под влиянием сознания превосходства противника в воздухе, исключает возможность ведения манёвренной обороны. На этом совещании в первую очередь шла речь об усилении наших соединений истребительной авиации. Геринг обещал дать 800 истребителей, если Шперле сможет предоставить необходимое количество лётчиков. Но этого Шперле не смог сделать, у него было, насколько я помню, всего 500 экипажей. Это сообщение вызвало гнев Гитлера. Печальным итогом дня явилось вскоре последовавшее снятие с должностей Рундштедта, Гейера и Шперле. Место Рундштедта занял фельдмаршал фон Клюге, который уже несколько недель находился в главной ставке фюрера, изучая общую обстановку с тем, чтобы быть под рукой в случае необходимости. Господин фон Клюге был тогда у Гитлера „желательной персоной“.

Новое командование войсками на западе, вступившее в свои права 6 июля, не в состоянии было что-нибудь изменить в ходе событий. Фельдмаршал фон Клюге прибыл во Францию с настроением, создавшимся под влиянием оптимизма, царившего в главной ставке фюрера. Прежде всего он имел столкновение с Роммелем, но вскоре вынужден был согласиться с его весьма трезвой оценкой положения.