– Отчего печальны твои лазурные очи, Звезда? Ужели оттого, что тебе не довелось шлепнуть ни одного горемычного салагу? Или хотя бы полечить кого-нибудь из нас? Мастерица Эйтана оказалась не при деле в такой славной драчке! Есть отчего загрустить! Не бойся, детка, это не последний бой. Ты еще покажешь, на что способна. А пока радуйся победе! Посмотри на него, – Брогар ткнул в некроманта. Тот хлестал риванское прямо из бочки, выделывая невероятные кульбиты, и при этом ни капли не проливалось на пол. Лохмотья стелились по полу, словно танцуя собственный танец. – Даже он пляшет. А ты грустишь.

Леди Эйтана дружески хлопнула по плечу коленопреклоненного мага, а затем двинулась в другой угол холла, пригубив вино из поданного бокала. Брогар растерянно смотрел ей вслед. Сзади подошел Ники.

– Не лезь к ней, Брог. Дай Эйти пострадать. Полбеды, что сегодня она осталась не у дел и ей приходится праздновать чужое торжество. Она предпочла бы отметить его в иной компании. Так что оставь ее, Брогги. Вряд ли тебе отвоевать местечко в ее сердце. Соперник тебе не по плечу.

Закусив губу, Брогар глядел, как Эйтана смотрела наверх – туда, где час назад они творили смертоносные заклятья. Туда, откуда взмыл черный гриф, покинув их празднество и омрачив тоской сердце леди Эйтаны.

– Ну уж нет! Оставить? Дудки!

Маг решительно подошел к ней, простер руки, словно собираясь обнять. Волшебница смущенно отшатнулась. Но Брогар не дотронулся до нее. Он с улыбкой извлек из-за ее спины гитару и подбросил в воздух. Гитара взмыла под потолок, и струны ее забренчали сами собой. «Просто я работаю, просто я работаю волшебником», – выводил звучный голос мага.

– Все приходит и уходит, друг. Даже любовь. На ее место приходит новая. Ты маг, ты собиралась жить тысячу лет. Неужели ты думала за тысячу лет познать только одну любовь?

Уголки губ Эйтаны поползли вниз. Брогар подумал – сейчас либо разрыдается, либо влепит пощечину. Неизвестно, что хуже… Или лучше.

Эйтана не сделала ни того, ни другого, лишь тихо всхлипнула.

– Почему любовь уходит только от одного? Почему остается мучить другого? Почему мир так несправедлив, Керф? – Брогар встрепенулся, когда она назвала его по имени. Он осторожно шагнул к ней. Волшебница не отстранилась, и он крепко обнял ее.

– Не мы придумали этот мир, Эйт. Мы всего лишь маги, а не Создатели. Маги не творят миры. Они творят себя.

Эйтана уронила голову ему на плечо. Керф Брогар гладил ее белокурые волнистые волосы. Никто не смотрел на них. Маги издевались над гитарой Брогара: заставляли издавать аккорды, пытаясь опередить друг друга, а затем спорили – чей аккорд прозвучал громче и гармоничнее. Те, кто был лишен музыкального слуха, окружили некроманта. Тот вытащил свои кости, успевшие стать легендой, и жонглировал всеми сразу.

Никто не заметил, как высокая статная брюнетка ускользнула из холла. Леди Эйтана оказалась не единственной, кто не разделял общего веселья.

Холодный ветер преддверья весны едва не сдул леди Беделин с крепостной стены Распета. Зябко кутаясь в плащ, она сконцентрировалась для согревающего заклинания. Вдруг сзади ей крепко вцепились в плечо. Беделин развернулась, готовясь встретить нападающего заклятьем. Но ее тут же выпустили.

– Что вы здесь делаете, леди Беделин? – резко спросил Артан.

– Хотела подышать свежим воздухом… Простите, милорд. Я вернусь вниз, если мешаю вам.

Девушка отступила к лестничному люку.

– Вовсе не мешаете. Я буду рад вашему обществу. Если оно покажется вам веселее того, что внизу.

Беделин с облегчением улыбнулась.

– То общество чересчур веселое. Я начинаю понимать Эбе…

Она осеклась.

– Начинаете понимать Эберета? Почему он отказался от Распета? Что дало вам ответ – «чересчур веселое общество»? Или наша битва?

Беделин помялась.

– Их сочетание, – решилась она. – Еще вчера мы все были одинаковы, все студенты. Сегодня одни оказались за стенами Распета, другие под стенами. И одни беспощадно убивали других. Сейчас мы пируем, а они оплакивают погибших. А ведь у кого-то там были друзья. Никто даже не помянул их, не сказал тост за упокой друга. Там празднуют победу, и никому не приходит в голову, что если бы под стенами был кто-то из нас, вы бы точно так же раздавили его своими заклятьями.

– У каждого был выбор. Каждый сделал его и получил то, что заслужил. На одной чаше – верность и сила, на другой – слабость и предательство. Среди осаждавших Распет не было ничьих друзей, леди Беделин. Только глупцы и предатели. Оплакивать некого. Никто не оплакивает трусов, глупцов и предателей.

Леди Беделин опустила глаза.

– Вы не согласны со мной? – спросил Артан. – Выскажитесь, не стесняйтесь. Это не урок. Нет правильного и неправильного ответа. Мы просто беседуем, пока другие пируют.

– Они… те, кто были снаружи, тоже считают, что сделали правильный выбор. А нас называют предателями.

– По-моему, сегодняшняя битва все расставила по местам.

– Это всего лишь одна битва. Сколько их предстоит? Все королевство против нас.

– Против нас стадо бесталанных ренегатов, горстка магов-неудачников и узурпаторша. Вы правы, это не последняя битва, но и не последняя победа.

В глазах Беделин мелькнуло сомнение. Но она не стала длить спор, а поклонилась молодому учителю.

– Да услышит вас Создатель, милорд.

Она повернулась к люку и слегка приподняла подол юбки, чтобы ступить на лестницу. И вдруг удар страшной силы толкнул ее оземь. Она вскрикнула от боли. Удар был так скор, что она не успела затормозить его заклинанием и упала лицом вниз. Артан, сам едва устоявший, бросился ей на помощь. Из носа девушки густо сочилась кровь, бровь была рассечена. Еще один толчок встряхнул Распет.

– Вниз! – крикнул Артан. – Перекидывайтесь!

– Не умею!

– Просто повинуйтесь мне!

Артан бросил заклятье двойного перевоплощения. Ничего не произошло. Он и Беделин по-прежнему стояли на крепостной стене, а та ходила ходуном.

– Какого беса?! – на мгновение Артан потерял самообладание. Никогда заклинание не отказывало ему. Но хваленая муштра Академии и лично Придворного Мага – не тыквенная лузга! Артан взял себя в руки. Он сделал то, что делает всякий прилежный ученик в критической ситуации – позвал учителя. Но Кэрдан не откликнулся.

Артан просигналил ему еще раз, и еще. Кэрдан молчал. Распет трясся. Артан был не только прилежным, но и талантливым учеником. Талантливые ученики не теряются, оставшись без помощи учителя.

– Бежим вниз!

Он рванул Беделин за руку в лестничный проем. Они бежали по ступенькам, ожидая, что стены вот-вот осыпятся на них. Распет больше не дрожал, а покачивался, как корабль при легком шторме. Из-под земли доносилось гудение, слабое, еле различимое, и оттого втройне устрашающее.