Он многозначительно похлопал себя по груди, откинулся на спинку стула и с победоносным видом обвел взглядом всех сидящих за столом, остановившись на Джейми.

— Ну-с, милорд, — он указал на графин, который стоял на белой скатерти перед Джейми, — вы все еще собираетесь дать нам попробовать вашего знаменитого вина?

— Да, конечно, — пробормотал Джейми и машинально взял бокал.

Луиза, не проронившая ни слова на протяжении всего ужина, заметила состояние Джейми. Верный друг, она повернулась ко мне, делая попытку перевести разговор на нейтральную тему.

— Какой красивый камень у вас на шее, моя дорогая, — сказала она, показывая на кристалл. — Где вы его достали?

— Ах это? — ответила я. — Это…

Вдруг раздался прерывистый стон. Его хрупкое эхо зазвенело в подвесках канделябров у нас над головами.

— Боже мой, — промолвил граф Сен-Жермен в полной тишине. — Что это?

Стон повторился снова и снова. Он доносился с лестницы.

Гости, вскочившие из-за стола, словно вспорхнувшая стая уток, бросились в холл. Там они увидели Мэри Хоукинс. В разорванной одежде, на виду у всех она стояла на верхней площадке лестницы. Как будто для пущего эффекта, она стояла с широко раскрытым ртом, скрестив руки на груди, едва прикрытой обрывками материи.

Ее расширившиеся зрачки при свете канделябров казались скованными ужасом озерами. Она смотрела вниз, но не видела ни ступеней, ни стоящих в холле людей.

— Нет! — закричала она. — Нет! Пустите меня! Пожалуйста, прошу вас! Не трогайте меня!

Ослепленная наркотическим лекарством, она, видимо, почувствовала какое-то движение сзади, потому что быстро обернулась и стала колотить по рукам Алекса Рэндолла, пытавшегося успокоить ее.

К несчастью, снизу его попытки выглядели скорее как продолжение атаки отвергнутого соблазнителя.

— Во имя Господа Бога! — гневно закричал генерал д’Арбанвилль. — Мерзавец! Немедленно отпустите ее!

Старый солдат взбежал по ступенькам вверх, забыв свой возраст, хватаясь на ходу за шпагу, которую он, к счастью, оставил в прихожей.

Я преградила своими юбками путь графу и молодому Дюверни, которые имели намерение последовать за генералом, но ничего не могла поделать с дядей Мэри, Сайласом Хоукинсом. С выкатившимися из орбит глазами виноторговец минуту стоял неподвижно, затем, наклонив голову, медленно, как разъяренный бык, пошел вперед, расталкивая других.

Взглядом, полным отчаяния, я отыскала Джейми и подняла брови в немом вопросе. Он кивнул мне и огляделся. На секунду его взгляд остановился на маленьком столике у стены. На нем стояла ваза с хризантемами. Джейми прикинул расстояние, на мгновение закрыл глаза, как бы полагаясь на милость Божью, и прыгнул.

Вскочив на столик, он ухватился за перила, перевалился через них и очутился на лестнице, на метр опередив генерала. Это был поистине акробатический трюк. Несколько дам вскрикнули не то от ужаса, не то от восхищения.

Когда Джейми одним махом преодолел последние ступеньки, ропот внизу усилился. Он встал между Мэри и Алексом, взял Алекса за плечо, хорошенько примерился и нанес ему увесистый удар в челюсть.

Юноша, удивленно взиравший на герцога, стоявшего в толпе внизу, медленно опустился на колени и рухнул на пол. Глаза его все еще были широко открыты, но неожиданно стали пустыми и бессмысленными, как у Мэри.

Глава 19

Клятва принесена

Часы на камине громко и раздражающе тикали. Это был единственный звук в доме, не считая скрипа половиц и шарканья ног где-то далеко внизу, в служебных помещениях. С меня достаточно было сегодня шума. Мне хотелось тишины, чтобы успокоить натянутые до предела нервы. Я открыла дверцу часов, сняла гири, и тиканье сразу прекратилось.

Вечер, несомненно, стал гвоздем сезона. Те, кому не удалось присутствовать на нем, еще долго будут сожалеть об этом. Им оставалось лишь удовлетворять свое любопытство, слушая сплетни и разноречивые описания.

Мне удалось влить в рот Мэри еще одну довольно большую дозу макового сиропа. Она забылась в жалких окровавленных обрывках своей одежды, предоставив мне наконец возможность услышать, о чем говорят Джейми, генерал и мистер Хоукинс.

Алексу хватило благоразумия оставаться без сознания, и я уложила его на полу возле Мэри. Они лежали рядом, как пара мертвых макрелей, и напоминали Ромео и Джульетту, тоже некогда лежавших у всех на виду и являвших собой укор родственникам. Эту иллюзию разрушил мистер Хоукинс.

— Она погибла! — вскричал он. — Вы погубили мою племянницу! Виконт теперь ни за что не женится на ней! Грязный шотландец! И твоя проститутка. — Он указал на меня. — Шлюха! Сводница! Заманили невинную девушку в свое логово, чтобы удовлетворить похоть какого-то мерзавца! Да вы просто…

Долго сдерживающий себя Джейми взял мистера Хоукинса за плечо, повернул лицом к себе и ударил прямо в мясистую челюсть. И теперь стоял, задумчиво потирая кисть, глядя, как закатываются глаза толстого виноторговца. Мистер Хоукинс отлетел к стене и медленно сполз по ней на пол.

Джейми направил холодный взгляд синих глаз на генерала д’Арбанвилля. Тот, увидав, какая судьба постигла Хоукинса, благоразумно опустил винную бутылку, которой было замахнулся, и отступил назад.

— Ну давайте, продолжайте! — раздался голос за моей спиной. — Почему вы остановились, Туарах? Бейте всех троих! Громите всех!

И генерал, и Джейми, оба с неприязнью посмотрели на говорившего.

— Убирайтесь, Сен-Жермен, — сказал Джейми. — Это не ваше дело.

Его голос звучал спокойно, но громко. Он говорил так, чтобы слышали все стоящие и внизу и наверху. В плечах его камзол лопнул по швам, и сквозь дыры виднелась белая льняная рубашка.

Сен-Жермен скривил губы в вежливой усмешке. Ему нравилось быть в центре внимания.

— Не мое дело? Как подобные происшествия могут не быть делом любого общественно мыслящего человека? — Его довольный взгляд скользнул по толпе, стоявшей внизу. — В конце концов, если гость его величества имеет такое превратное представление о гостеприимстве, что устраивает бордель в своем доме, разве это не… Нет! Вы этого не сделаете! — закричал он, едва Джейми сделал шаг в его сторону.

Неожиданно в руке графа блеснул клинок, как по волшебству появившийся из накрахмаленных манжет рубашки. Я увидела, как у Джейми сжались губы, напряглись и поднялись плечи под разорванной одеждой — он был готов к бою.

— Сейчас же прекратите! — раздался властный окрик, и оба Дюверни, старший и младший, стали проталкиваться на лестничную площадку.

Молодой Дюверни повернулся, чтобы люди на лестнице могли его слышать.

— Вы! — обратился Дюверни-старший к Сен-Жермену. — Если вы хоть немного общественно мыслящий человек, как вы утверждаете, лучше займитесь делом и разгоните толпу, собравшуюся внизу.

С минуту Сен-Жермен и банкир сверлили друг друга взглядом. Смелость Сен-Жермена куда-то улетучилась. Он молча повернулся и пошел вниз, расталкивая всех и призывая разойтись.

Несмотря на все усилия, гости,