Слишком длинный монолог, похоже, исчерпал ее последние силы. Наташа смогла лишь прошептать:

— Поцелуй меня, пожалуйста.

Корчак не знал, что делать, но бездействовать в такой ситуации было невозможно. Он нагнулся и поцеловал мягкие, хоть и немного растрескавшиеся губы. Ната сильно сжала его в объятиях, а потом расслабилась. Он оторвался от теплых губ и посмотрел Нате в лицо. Ее глаза были закрыты, казалось, что девушка затаила дыхание от удовольствия. Но прошла минута, затем другая, а вдоха так не последовало.

— Помогите! Кто-нибудь! Помогите! — Внутри Андрея разлился какой-то запредельный холод и тоска. Он завыл от беспомощности. Множество фильмов, в которых кто-то кому-то делал искусственное дыхание и массаж сердца, ничем не могли помочь далекому от медицины парню. Для обычного человека этот процесс больше напоминал какой-то религиозный ритуал. Поэтому оставался лишь крик.

Убивец не особенно надеялся, но помощь все же пришла. В комнату вбежала пожилая женщина, одетая в докторскую робу западного образца, и пара молодых девушек. Девушки держали в руках по химическому светильнику. Женщина жестом приказала ему убираться, дождалась, пока Андрей спрыгнет на пол, и опустила горизонтально верхнюю часть кровати. Девушки положили тело Наташи ровно, а женщина тут же принялась делать массаж сердца. В это время одна из них накачивала воздух в легкие пациентки с помощью полупрозрачной груши с маской.

Корчак смотрел на все происходящее и пытался вызвать в душе чувство надежды, уже зная, что этой самой надежды нет и быть не может.

Через несколько минут женщина подтвердила эту страшную догадку. Она повернулась и печально покачала головой. Андрей посмотрел на Наташу. На душе стало невыносимо тоскливо, и вновь захотелось уйти из этого мерзкого мира.

«Все, хватит», — подумал он, повернулся к выходу и тут же наткнулся на взгляд Вини. В этом взгляде смешалось все: и боль, и ненависть, и, как ни странно, понимание. С трудом разорвав зрительный контакт, Вини подошел к кровати и погладил Нату по волосам. Было видно, что он хочет наклониться и поцеловать девушку, которую, похоже, любил слишком сильно. Но маленький егерь сдержался. Убивец вспомнил слова Арамиса из пресловутого фильма и понял, что ничего лучше все равно не придумает. Он подошел к Вини и положил руку на плечо поникшего егеря:

— Нам пора, Вини, они сделают с телом все, что нужно, а ее душа, увы, уже далеко.

В одной из комнат трехэтажной больницы чьи-то умелые руки сложили большой камин, и сейчас в нем горел огонь. Пламя весело плясало на сосновых поленьях, освещая угрюмые лица. Четверо бойцов смотрели на огонь и молчали, молчали вот уже больше часа. Внутри Андрея было пусто, но, как ни странно, он чувствовал себя увереннее и даже спокойнее — решение было принято, и все ошибки остались позади.

— Что случилось, пока я был без сознания? — Корчак спросил это не из любопытства, а просто потому, что считал молчание слишком затянувшимся.

Вопрос был адресован Вини, но тот лишь свирепо посмотрел на Убивца и промолчал. Ответил Сурок:

— Когда ты завалил того резкого эльфа, из кустов полезли люди в комках и с арбалетами наперевес. Мы подумали, что теперь уже точно все — отбегались, но, как ни странно, обошлось. Мы с ними поговорили, и тебя с Батей погрузили на телегу.

— Поговорили? Интересно, а на каком это языке вы поговорили? — удивился Андрей.

— На русском, вообще-то Вини и немецкий знает, но там командовал русский.

— Еще говорят, что это евреев везде полно, а тут, куда ни ткнешься, вечно на русского попадешь, — попытался пошутить Корчак, но сам уже понял, что шутить у него не получается, да и вряд ли когда-либо получится. Поэтому он продолжил расспросы: — Где мы?

— Коммуна Дойч-Ваграм — хоть название знакомое, поэтому и могу выговорить.

— Чем это, интересно, малюсенький городок настолько знаменит, что даже ты знаешь его название?

Задевать Сурка Андрей не собирался, это получилось как-то мимоходом. Егерь сразу же надулся, но за него ответил голос из-за спины:

— Здесь родился Гастон Глок и до недавних пор работал основной завод по производству пистолетов «глок».

Андрей повернулся и увидел невысокого, но крепко сбитого мужчину в джинсовых штанах и куртке. На голове незнакомца красовалась бейсбольная кепка с буквой «G», а под курткой виднелась майка с такой же наклейкой. Мужчине было не больше сорока.

— Богато, наверное, жили? — не удержался от колкости Корчак и тут же сам себя исправил: — Извините, последние деньки были слишком тяжелыми.

— Ничего, я понимаю. С вашими друзьями я уже познакомился и знаю, что вас зовут Андреем. Меня можете называть Геной, или Хельмутом, как здесь все привыкли.

— И откуда вы, Хельмут, здесь взялись, такой весь из себя «русский»?

— Из Рязани, — ответил Гена-Хельмут, добродушно разведя руками. — Все очень просто. Я неплохой инженер — вот и переманили, а когда началась вся эта заваруха, только у меня хватило жести, чтобы навести тут порядок и не наделать глупостей. Вот потихоньку налаживаю быт и расплачиваюсь с эльфами женщинами за спокойствие остальных. Ведь именно этим вы хотели мне попенять? Если так, то можете не начинать, я уже наслушался ваших друзей, да и своих соседей тоже.

— Знаете, я не стану этого делать, — вздохнул Андрей. — Насмотрелся уже на всякое и понял, что каждый живет так, как считает правильным. Я не являюсь большим поклонником Священного Писания, но мысль «Не суди, да не судим будешь» кажется мне разумной.

Похоже, Геннадий настолько привык к упрекам и укоризненным взглядам, что подобный ответ немного приободрил его. Бургомистр подошел ближе и присел на один из стульев.

— Что ж, приятно видеть, что кто-то пытается смотреть в корень, а не поверхностно.

— В корень. Можно подумать, ты своими собственными женщинами расплачиваешься, — раздраженно фыркнул Вини.

Внезапно в комнате словно похолодело, а глаза Гены-Хельмута превратились в две льдинки. Андрей сразу же понял, что Вини ляпнул глупость и все здесь не так просто, как кажется.

— Мы выбираем женщин по жребию, три месяца назад выпало идти моей дочери, я согласился, а вы…

— Геннадий, мы можем пройтись и поговорить? Мне что-то душно, на воздух захотелось, — перебил Гену Корчак и встал.

Бургомистр замолчал, понимая бесполезность своих дальнейших слов, и решил принять предложение Андрея:

— Пойдемте. — Он еще раз жестко посмотрел на Вини и вышел вслед за Убивцем.

Ночь выдалась очень красивой. На небе острыми иголками блестели звезды, веселой гурьбой окружая тяжеловесную луну. Вокруг расстилался маленький городишко, живший на первый взгляд абсолютно спокойной жизнью. Ну и что, что время от времени эти улицы оглашались плачем матерей, а на лицах мужчин появлялось выражение бессильной злобы и стыда? Ведь в остальное время их никто не трогал, и жизнь текла медлительной, спокойной рекой, как недалекий Дунай.