Черная земля в багровых всполохах. Величественная цитадель, вершины башен которой попирают облака. Тысячи подданных, всеобщий страх, царящий вокруг. Власть. Абсолютная власть.

Вечная.

Это уже не игрушки.

Осталось пятнадцать ступенек.

Это не Боливия-Колумбия. Тут уже одним спецназом дело не обойдется. Маги не сдадут своих позиций без борьбы, да и обычные люди тоже.

Война.

Море крови, горы трупов. И кто бы ни победил, основным виновником все равно буду я.

Ненавидимый и проклинаемый всем населением земного шара. Казалось бы, что мне до них за дело, а все-таки неприятно. У всего есть своя цена. Готов ли я ее заплатить?

Осталось десять.

Гэндальф-бог не выглядел подходящим партнером, чтобы коротать с ним вечность. Сейчас я ему нужен, чтобы привлечь под его знамена толпы верующих, но это только сейчас. А потом? Когда он войдет в полную силу и надо будет что-то решать?

Пять ступенек. Уже слышны звуки борьбы.

Гэндальф спускается за мной, я это слышу. Не доверяет? Хочет посмотреть на смерть свидетелей собственными глазами?

Вот и подвал.

Я подобрал с пола кирпич. Подойти сзади, пока я невидим, и кирпичом в затылок. И так шесть раз.

Или оставить в живых Сарумана? Вечный подхалим. Будет у меня оруженосцем. Новый Изенгард ему отгрохаем, снова урук-хаев разводить начнет. Армия верная будет. Автоматы им дадим, стингеры…

А зачем мне власть над миром? Что делать с этой властью? Ножа в спину ждать?

Ну, это мы придумаем, что с ней делать. Главное – ее получить.

Девица сражалась отчаянно. Оригинальный Гэндальф тоже. Теперь охотнику противостояли только они, и дела их были плохи. В руке Ван Хельсинга был нож, а в глазах читалось желание кого-нибудь на этот нож поставить.

Девица оступилась и неуклюже рухнула на пол, охотник бросился к ней, но Гэндальф перехватил его в отчаянном прыжке и прижал руку с ножом к телу охотника.

Какое-то мгновение они стояли неподвижно, что было мне на руку, потому что я был уже рядом.

Я размахнулся и пустил в ход оружие пролетариата.

Серега

Когда я запнулся об обломок трубы и полетел на пол, я понял, что это конец. Гэндальфу с этим психом в одиночку не совладать. Сначала охотник убьет его, потом меня, а потом и всех остальных.

И вдруг охотник странно мотнул головой, словно его приложили кирпичом в затылок, удивленно посмотрел на окружающий мир и повис на Сером. Нож выпал из его руки.

Кольцо Всевластья

Упс.

Серега

Перед нами снова появился Федот.

В его руке был обломок кирпича.

Кольцо лежало на ладони другой руки.

– Это ваше? – спросил он и протянул руку Гэндальфу.

– Глупец, – прохрипел голос у него за спиной, и я увидел….

Боюсь, что лицо у меня расплылось в нехорошей улыбке.

– Как я рад снова видеть тебя, Пыльный! – сказал я.

– А я вас знаю? – спросил он несколько недоуменно.

Я от души врезал ему в челюсть.

Федот

-Вообще-то я бог, – сообщил Гэндальф-бог, выплевывая на пол выбитый девицей зуб.

– А мне это по барабану, – беззаботно заявила девица и врезала ему между ног.

– Ой, – сказал бог и упал на колени. Бог он или не бог, а вот то, что самец – это точно. Девица ударила его кулаком в ухо, и Гэндальф затих.

Только тогда они обратили внимание на меня.

Серега

Мелкий пакостник Федот Первый не захотел стать крупным пакостником Сауроном Вторым.

– Он, кстати, тоже свои виды на это имел, – сказал Федот, показывая в сторону затихшего Пыльного.

Роман

В общем и целом можно сказать, что все разрешилось благополучно.

Я быстро залечил свою рану и помог с этим Гэндальфу, и мы с ним имели долгую и обстоятельную беседу, состоявшуюся все в том же памятном подвале. Гэндальф особо не стремился вернуть Кольцо обратно в Средиземье и согласился на предложенный мною вариант спрятать Кольцо в Шамбале до принятия окончательного решения.

Конечно, не обошлось без шероховатостей.

Сначала Гэндальф предлагал зашвырнуть Кольцо на Солнце, где оно точно расплавится. Он говорил, что совместных усилий нескольких магов будет вполне достаточно для такого броска. Где-то я о такой идее уже слышал, правда, там не о Кольце шла речь. Но я возразил ему, что последствия такого эксперимента для нашего родного светила не изучены, и неизвестно, не перестанет ли оно от этого светить, и мы отказались от первого варианта.

Гэндальф возражал и против Шамбалы. Он говорил, что вокруг будет слишком много магов и Кольцо сможет совратить кого-нибудь из них. Я ручался за всех обитателей Тайного Города, и мы достигли компромисса после того, как я обещал Гэндальфу беспрепятственный допуск к хранилищу Кольца для его личного контроля.

На том и порешили, и Кольцо отправилось в Шамбалу в тот же день.

С Федотом было сложнее. С одной стороны, он все еще продолжал быть преступником, однако я видел, что у него еще есть шанс, и сдавать его мне не хотелось. Если сейчас подвергнуть его наказанию, от этого он станет только злее. А убивать…

Я уже говорил о своем отношении к подобным методам.

Сдаваться Федот не хотел. Он вернул Кольцо, но сам возвращаться не собирался. У меня были силы и возможности вернуть его в Шамбалу и подвергнуть суду, ведь на моей стороне сейчас были Серега, Гэндальф и Горлум, но…

Мы провели голосование. Четверо высказались «за», Саруман воздержался, а Ван Хельсингу мы право голоса не предоставляли.

Федот был волен уйти.

Я пообещал ему, что если он продолжит в том же духе, то нам все равно придется встретиться и, возможно, та, другая встреча закончится совсем не так, как эта. Он улыбнулся и ушел.

Мы даже пожали друг другу руки.

В сущности, он был неплохим человеком и вполне заслужил еще один шанс. Ведь он же не взял Кольцо.

Абсолютно плохих людей вообще нет.

Виктор

Нет, интересная у меня все-таки работа. Не зря пошел в медицину.

Жена ворчит, что надо было становиться дантистом, у дантистов заработки больше, но разве дантист встретит за один рабочий день столько занимательных личностей?