— Элизабет…

Она посмотрела на него и поняла, что он еще не закончил.

— Продолжай, — сказала она.

— Он сказал нам, что только он знает о том, что… — продолжил Кристофер. — Перед смертью его мать сказала ему, что у вас с ним один отец. Он тебе не сводный брат, Элизабет, он — твой кровный брат. Его страсть к тебе неожиданно стала запретной.

Элизабет закрыла лицо руками.

— Мартин, — прошептала она.

Она не знала, долго ли они сидели в тишине. В конце концов Кристофер осторожно прикоснулся к ее руке.

— Поедем сегодня со мной в “Палтни”, — предложил он. — Теперь у тебя нет причин для отказа, Элизабет. И Кристина там. Я не хочу, чтобы ты оставалась сегодня здесь. Мне кажется, тебе нужна компания.

Да, ей нужен был друг. Нужны были руки, которые обнимали бы ее, плечо, на которое можно было положить голову. Она чувствовала себя такой усталой. Даже ее беременность не могла вызвать такую слабость. Ей нужно было подумать, разобраться в своих чувствах. И ей придется почувствовать вину. Тяжелый груз огромной вины. Но только не сегодня. Она не могла думать об этом сегодня.

Но не успела Элизабет сказать Кристоферу, чтобы он приказал кучеру изменить направление, как в дверцу громко постучали. Дверца распахнулась, и они увидели бледного и осунувшегося Джона.

— Вот и вы наконец! — воскликнул он. — Оба. Хорошо. Элизабет…

Джон протянул руки, опустил ее на землю и прижал к себе.

— Послушайте меня. Об этом не так легко сказать. Мартин убит. Похоже, его убил слуга Кристофера, канадец. Кристофер уже рассказал тебе все?

Кристофер спрыгнул на землю и тоже крепко обнял Элизабет.

— Я еще не рассказал о причине, по которой Антуан хотел убить его, — ответил Кристофер.

Так это еще не все, подумала Элизабет. Далеко не все.

— Мартин мертв? — переспросила она и заторопилась в дом, но Кристофер крепко держал ее за плечи.

Она была рада, что он мертв. Рада. Она ничему так не радовалась в своей жизни. Если бы она, узнав обо всем, столкнулась с ним, то сама бы убила его. Ей хотелось, чтобы он был жив, чтобы она сама могла убить его.

Он был ее братом, почти родным братом. То, что они так похожи, оказывается, не случайность. Он — ее брат. Был ее братом. Он мертв. Мартин мертв.

Она громко закричала. Кто-то подхватил ее на руки и понес через зал по лестнице туда, где сидел ее отец с посеревшим лицом. Она оказалась в объятиях отца, он гладил ее по спине, Кристофер склонился над ней, а Джон стоял рядом.

Это было долгое и скучное возвращение домой. Оно оказалось не таким, как ожидал Кристофер. Он думал, что все тучи развеются, как только Лондон останется позади. Кристофер надеялся, что все они будут счастливы. Больше не было препятствий их счастью. Но они не были счастливы.

Кристина почти все время ехала с ними, а не в том экипаже, где сидели ее няня, служанка Элизабет и новый слуга Кристофера. Возможно, девочка стала их спасением, ее радостная болтовня и бесконечные вопросы о Пенхэллоу скрашивали то тягостное молчание, которое висело между ее родителями. Она забиралась к отцу на колени и доверчиво смотрела на него, слушая его рассказы о рае, в котором они будут жить: она, ее мама, папа и будущий братик или сестренка. Когда ее одолевал сон, она перебиралась на колени к матери. Похоже, материнская грудь была более привычной подушкой, чем рука отца.

Две ночи они были в пути. Они с Элизабет делили одну комнату и одну постель, а Кристина находилась в смежной комнате вместе с няней. Они даже оба раза занимались любовью, неторопливо и молча, их тела сливались воедино, доставляя друг другу наслаждение, но губы не соприкасались.

Они снова стали мужем и женой. Они направлялись домой, где однажды уже были счастливы в любви. Теперь с ними была их дочь, которую они оба самозабвенно любили, и оба с нетерпением ждали появления их нового ребенка. Все препятствия были позади. Не осталось ничего, что мешало бы их спокойному счастью.

Но счастья не было.

Конечно, Элизабет нужно было время, чтобы прийти в себя от потрясений прошлой недели. Узнав правду о Мартине и в ту же ночь получив известие о его смерти, она едва не лишилась рассудка. Все события прошлой недели, а особенно похороны, оставили в ее душе тяжелый след.

Для Кристофера все сложилось хорошо. Герцог Чичели, сломленный смертью Мартина, а также рассказом о содеянном им, признал новый брак своей дочери. Он даже попросил прощения у Кристофера. Герцог одобрил помолвку Нэнси и Джона. Он был так сильно потрясен смертью Мартина, что Кристофер подумал, что старый герцог скорее всего знал правду, знал, что потерял родного сына, хотя Джон скрыл от герцога это признание.

Но сказать, что для Элизабет все закончилось удачно, было нельзя. Конечно, она наконец освободилась от всех сомнений, которые мучили ее все эти годы. И сейчас она вступила в новый брак, зная, что ее муж не изменял ей во время ее первого замужества.

Она потеряла брата, которого любила с раннего детства. Несмотря на то что она узнала о нем, эти воспоминания останутся с ней навсегда.

…Ни Кристофер, ни Джон не хотели, чтобы она в ту ночь поднималась в комнату Мартина. Его тело только что принесли домой и положили на кровать. Но Элизабет настояла на своем. Кристофер проводил ее наверх. Сначала он ужаснулся и даже рассердился, когда она молча застыла возле его кровати, глядя на неподвижное тело, затем наклонилась, взяла его холодную руку в свои, упала на колени, прижавшись лицом к его руке, и разрыдалась.

Рыдания быстро прекратились, но она еще долго оставалась неподвижной. И гнев Кристофера прошел. Он понял, что она любила Мартина, как сестра любит брата. Это чувство не может изменить даже такая горькая правда. И совсем недавно она узнала, что он был ее родным по крови. Но она узнала это слишком поздно.

Элизабет почти все время находилась с Мартином до его похорон. Она носила глубокий траур по брату, который разрушил ее брак и сломал бы ее жизнь, если бы все в конце концов не обернулось против него.

— Он любил меня, — сказала она Кристоферу, когда они стояли возле его могилы. — Это была болезненная и извращенная любовь. Одержимость, как ты назвал ее. Но все равно это была любовь. Я не могу возненавидеть его. Прости, но не могу. Если бы у меня была возможность, я бы сказала ему, что прощаю его.

Ни слова не было сказано об Антуане или Уинни, хотя осторожные расспросы выявили, что корабль Северо-Западной компании, торговавшей мехами, отплыл в Канаду ранним утром на следующий день после убийства. Кристофер был уверен, что они успели на этот корабль.

Нэнси осталась в Лондоне, переехав из “Палтни” к своей подруге, леди Хардинг. Было объявлено о ее помолвке, несмотря на то что официально Джон был еще в трауре. Они собирались пожениться в августе в Пенхэллоу.