— Это не нужды чужаков, — сказала Кэлен. — Помогая нам, вы помогаете и Племени Тины.

— Может быть, впоследствии, — сказал Птичий Человек, — но не с самого начала.

— А что, если бы я принадлежал к Племени Тины? — спросил Ричард. Его глаза сузились.

— Тогда они бы созвали сборище для тебя, не нарушая традиций.

— А ты можешь принять меня в Племя Тины?

На серебристо-серых волосах Птичьего Человека плясали отблески костра. Он размышлял.

— Если бы ты сначала чем-то помог нашему народу, чем-то, что принесло бы ему пользу, без всякой корысти для себя, доказал бы, что у тебя добрые намерения, если бы ты сделал это без всякого обещания помощи взамен и если бы старейшины согласились на это, я смог бы это сделать.

— И как только ты назвал бы меня одним из людей Племени Тины, я смог бы потребовать сборища, и они собрали бы его?

— Если бы ты был одним из нас, они знали бы, что у тебя в сердце наши интересы. Они бы созвали совет провидцев, чтобы помочь тебе.

— А если они соберут совет, они смогут сказать мне, где находится то, что я ищу?

— Я не могу этого сказать. Иногда духи не желают отвечать на наши вопросы. Нет гарантии, что мы сможем помочь тебе, даже если соберем совет. Я могу тебе обещать лишь одно: мы сделаем все возможное.

Ричард в задумчивости уставился в землю. Его палец подталкивал грязь к одной из лужиц, появившихся там, куда капал дождь.

— Кэлен, — тихо спросил он, — ты знаешь кого-нибудь еще, кто смог бы сказать нам, где искать шкатулку?

Кэлен думала об этом весь день.

— Знаю. Но все остальные еще в меньшей степени готовы помочь нам, чем Племя Тины. Некоторые убьют нас просто за то, что мы их попросим.

— Ну, а те, кто не убьет нас за то, что мы попросим? Они далеко?

— По меньшей мере три недели пути к северу по очень опасным местам, где властвует Рал.

— Три недели, — громко сказал Ричард. В его голосе слышалось горькое разочарование.

— Но, Ричард, Птичий Человек может пообещать нам очень немного. Если ты сможешь найти способ помочь им, если это понравится старейшинам, если они попросят Птичьего Человека принять тебя в Племя Тины, если совет провидцев получит ответ, если духи знают ответ... Если, если, если... Слишком легко сделать неверный шаг.

— А не ты ли говорила, что мне придется убедить их? — с улыбкой спросил он.

— Так что же ты думаешь? Должны ли мы остаться и постараться убедить их или идти искать ответы в другом месте?

Кэлен медленно покачала головой.

— Ты Искатель, тебе решать.

— Ты мой друг, — снова улыбнулся он. — Я могу спросить твоего совета.

— Я не знаю, что сказать, Ричард. — Кэлен откинула волосы за ухо. — И моя жизнь тоже зависит от правильного выбора. Как твой друг я могу только надеяться, что твое решение будет мудрым.

— Ты возненавидишь меня, — усмехнулся он, — если я сделаю неправильный выбор?

Кэлен посмотрела в его серые глаза. Глаза, которые видели ее насквозь. Глаза, которые наполняли ее тоской и желанием.

— Даже если твой выбор окажется неверным и будет стоить мне жизни, прошептала она, проглотив комок в горле, — я никогда не смогу тебя возненавидеть.

Ричард отвернулся, какое-то время смотрел на грязь под ногами, а потом поднял глаза на Птичьего Человека.

— Твоему народу нравится, что у вас протекают крыши?

— Тебе бы понравилось, когда вода капает в лицо, пока ты спишь? — Птичий Человек поднял бровь.

Ричард, улыбнувшись, покачал головой.

— Тогда почему бы вам не сделать крыши, которые не будут течь?

— Потому, что это невозможно, — пожал плечами Птичий Человек. — У нас нет материалов. Глиняные кирпичи слишком тяжелы. Дерева мало, его пришлось бы нести издалека. Глина — вот все, что у нас есть, а она протекает.

Ричард взял одну из глиняных мисок, перевернул ее вверх дном и подставил под падающие капли.

— У вас есть глина, из которой вы делаете посуду.

— У нас маленькие печи, мы не смогли бы сделать такой большой горшок, да к тому же он треснул бы и тоже начал течь. Это невозможно.

— Ты говоришь, что это невозможно просто потому, что не знаешь, как это сделать. Это ошибка. Если бы я так поступал, меня бы здесь не было, — мягко, без злорадства, сказал Ричард. — Твой народ — сильный и мудрый. Я почту за честь, если Птичий Человек позволит мне научить его народ делать крыши, которые не будут течь и в то же время будут выпускать дым.

Птичий Человек сидел с непроницаемым лицом.

— Если ты сможешь это сделать, моему народу это принесет огромную пользу, ты заслужишь его благодарность. Ничего иного я обещать не могу.

— Я не прошу у тебя большего! — Ричард пожал плечами.

— Ответ все же может быть: «нет». Ты должен будешь принять его и не причинять моему народу зла.

— Я сделаю для твоего народа все, что в моих силах, и, надеюсь, он честно рассудит.

— Попытайся. Но я не представляю себе, как ты сделаешь крышу из глины. Крышу, которая не треснет и не будет течь.

— Я сделаю крышу для дома духов. В ней будет тысяча щелей, но она не будет течь. А потом я научу вас, как самим делать такие крыши.

Птичий Человек улыбнулся и кивнул.

— Я ненавижу свою мать.

Магистр сидел на траве, скрестив ноги. Он помедлил с ответом, глядя в горестные глаза мальчика.

— Это очень серьезно, Карл. Мне не хотелось бы, чтобы ты говорил то, о чем, подумав, потом пожалеешь.

— Я думал достаточно, — резко ответил Карл. — Мы долго говорили об этом. Теперь я понимаю, как они меня обманывали, как использовали меня. Какие они себялюбивые. — Он зажмурился. — Насколько они ненавидят людей.

Рал поднял взгляд к окну, на перистые облака, окрашенные багрянцем в последних лучах заходящего солнца. Сегодня. Сегодня наконец наступит ночь, когда он вернется в подземный мир.

Долгими днями и ночами Рал не давал мальчику спать, кормя его колдовскими зельями. Он давил на Карла до тех пор, пока мозг ребенка не опустел, готовый принять новую форму. Рал вел с мальчиком бесконечные разговоры. Убеждал в том, что все его постоянно обманывали, унижали, использовали. Временами Рал оставлял Карла в одиночестве, наказывая подумать над тем, о чем они говорили. Тогда Магистр спускался в усыпальницу отца и там снова перечитывал заветные надписи. Иногда он использовал это время для сна.

Минувшей ночью он взял в постель девчонку, желая немного расслабиться и хоть на миг отвлечься от всего. Ощутить теплую, живую плоть, снять сдерживаемое возбуждение. Она должна была считать это за честь. Особенно после того, как Рал был с ней так ласков, так предупредителен. Ей тоже хотелось быть с ним.