— Ха!.. — выкрикнул Креол, пронзая насквозь Двурогого. — Твоя душа — моя!!!

Двурогие. Опасные демоны. Даже для архимага-демонолога — опасные. Но Креол имел с ними дело еще в Древнем Шумере и отлично владел искусством их усмирения.

Доспех Мардука — дабы тварь не смогла до тебя дотянуться. Хорошая порция благовония Зкауба — дабы сделать тварь вялой и безвольной. Оглушить Стрелой Мардука или Копьем Света… и в Поглотитель! Раньше у Креола всегда было при себе два-три мелких Поглотителя — в виде колец, монет, амулетов… В сундуках и шкапах Шахшанора хранилась целая коллекция демонов, рассаженных по сосудам. Но теперь, когда он обзавелся безразмерным посохом, способным вместить несчетные тьмы демонов…

— Твоя душа — моя!!! — вскричал маг, поглощая душу еще одного Двурогого.

Более мелких демонов он просто испепелял. Не стоит возиться. Даже Двурогие мало что прибавят к бесконечной энергии архидемона Нъярлатхотепа. Вот если поймать еще одного архидемона… а лучше парочку…

При мысли об этом глаза Креола жадно загорелись.

Астрамарий Целебор Краш обвел взглядом свою личную роту. Полсотни куклусов, три дюжины утукку разных типов, дюжина будх, пятеро Двурогих и двое эг-мумий — Мдзгрвеш и Скртвахангр. Слишком мало, чтобы штурмовать Промонцери Царука в открытую, ломиться через колдовские барьеры… но более чем достаточно для удара изнутри. Теперь осталось дождаться Клевентина Предателя.

Это именно Клевентин открыл Астрамарию, что в этом гроте начинается подземный ход, ведущий прямо в Промонцери Царука. Его проложили больше ста лет назад, еще при Козарине Мудреце. Им пользовался Искашмир Молния, пользовался и Бестельглосуд Хаос… правда, уже совсем редко. Ленивый толстяк не любил спускаться под землю без крайней нужды.

Несколько лет назад этот туннель был всего лишь одним из множества. В те времена под Цитаделью Власти был настоящий лабиринт ходов, ведущих во все концы Иххария. Но потом здесь побушевал Нъярлатхотеп, здание обрушилось, и большая часть туннелей оказались завалены. Некоторые потом восстановили, но все они сейчас надежно охраняются.

Охраны нет только в этом, поскольку о его существовании никто не знает. Никто, кроме Клевентина Предателя. Это он полгода назад тайно восстановил ход, решив обеспечить себе путь к отступлению. Ну так, на всякий случай. Клевентин позаботился о том, чтобы хорошенько замаскировать туннель и окутать его скрывающими чарами. Он даже наложил на вход заклятие Личного Доступа — чтобы войти мог только он сам, Клевентин.

Так что теперь приходится его дожидаться. Астрамарий ждал спокойно, куклусы, будхи и эг-мумия тоже, а вот утукку и Двурогие изнывали от скуки. Особенно Двурогие. Они уже убили одного куклуса и теперь играют его головой в выбивалы, но им явно скоро надоест.

Еще несколько минут Астрамарий стоял у входа в грот и равнодушно разглядывал сквер. Один из немногих пятачков зелени в нынешнем Иххарии. Но довольно большой, этого не отнять. Есть даже пруд с уточками. Он, правда, уже взорван — полчаса назад здесь пролетали утукку-бомбометчики, — но немного воды на дне еще осталось. И деревья остались, хотя и сильно потраченные утукку из ш'во. Их кислота здорово тут все разъела.

Наверное, еще через полчаса от сквера Хеттазо вовсе ничего не останется.

— Повелитель Астрамарий, вы уже здесь? — донесся вкрадчивый голос.

— Ты заставил меня ждать, колдун, — холодно произнес Астрамарий. — Надеюсь, у тебя была уважительная причина.

— Меня постоянно отвлекали, — посетовал Клевентин. — На улицах сегодня так шумно, знаете ли… Мне пришлось убить семнадцать человек и разрушить пятерых автоматов, прежде чем я сумел до вас добраться…

— Не надо пустых оправданий. Просто открой проход.

Клевентин делано улыбнулся и вошел в грот. Внутри было тесно — целая сотня куклусов и демонов занимает довольно много места. При виде колдуна они разом повернули головы и нетерпеливо загомонили. В основном утукку, конечно.

— Открывай!.. — взлаивающе закричали на Клевентина. — Открывай!.. Открывай!..

Ежась и вздрагивая, тучный колдун прошел в самую глубь, где из россыпи камней бил родник, всунул палец в небольшое отверстие и беззвучно шевельнул губами. Часть стены отошла в сторону, открывая черный, пахнущий сыростью лаз.

Двурогие сразу отпихнули Клевентина и ринулись внутрь. Следом повалили утукку и будхи. Последними, выстроившись по трое, двинулись куклусы и возглавляющие их эг-мумии.

Лишь Астрамарий на секунду задержался. Он пристально посмотрел на мнущегося Клевентина и спросил:

— Ты не пойдешь?

— Я останусь здесь, если не возражаете, — умильным голосом ответил колдун. — Постерегу вход. Мало ли что может произойти…

Астрамарий молча развернулся и зашагал в темноту.

Иххарийский гимнасий осаждали со всех сторон. Целые орды куклусов и утукку лезли во все дыры, а сверху наседали тучи Птиц Лэнга.

Но осаждаемые пока что неплохо держались. В стенах этого гимнасия учится более тысячи студентов — и если от младшекурсников проку немного, то старшекурсники вполне могут садануть парой-тройкой заклинаний. А уж о преподавателях нечего и говорить.

Сегодня из хранилищ гимнасия были извлечены все его сокровища. Большей частью — всякий колдовской хлам, скопившийся за многие века, но нашлись и весьма ценные артефакты. Были распахнуты погреба с вираром и лечебными зельями, активированы все обелиски-Накопители. Молодые и старые колдуны неустанно швыряются заклинаниями.

Самое пекло было у главного входа. Никто даже не совался в эту безумную свистопляску. Тысячи куклусов, сотни утукку… и одна-единственная колдунья почтенного возраста. Ректор Иххарийского гимнасия.

Безобидная старушка — так всегда думали о Кебракии Мудрой. Никто никогда не видел ее в гневе. Она всегда говорила очень тихо и ласково улыбалась своим студентам.

Сегодня из дверей гимнасия вышел пылающий шторм. Заклинания Кебракии хлестали так, что рушились здания. Крохотная деревянная палочка, заменяющая ей магический жезл, светилась с невыносимой яркостью.

И все шло хорошо, пока к гимнасию не явился Хастур.

Этот громадный архидемон сегодня был еще громаднее. Он увеличился втрое против своего каждодневного роста и шагал по городу, точно медведь по лужайке. Расшвыривал пинками четырех- и пятиэтажные здания, топтал боевые машины и тяжелых автоматов. С поразительной скоростью он сбивал лапищами истребители и гравилеты, ловил на лету паладинов, ифритов, авиапехоту — и десятками отправлял их в пасть. Словно бил комаров мухобойкой.

Никто и ничто не могло даже оцарапать неуязвимого колосса. Лазеры, ракеты… для Хастура они были не опаснее солнечных зайчиков. Вот он столкнулся с одиноким «Холмом», брезгливо поморщился, приняв на грудь дезинтегрирующую волну, и обхватил гигантскую машину по экватору. Крутанувшись на пятке, Хастур швырнул эту чудовищную гору металла далеко-далеко… за самый горизонт. Спустя минуту там поднялся столб черного дыма — совсем маленький отсюда, еле видимый.