Прежде чем Мэри поняла, что происходит, мистер Райдер взял ее руку в перчатке и крепко сжал.

– Наш разговор весьма осчастливил меня, мисс Беннет.

– Возможно, потому что в основном говорили вы.

– Мне будет вас не хватать, когда вы уедете в Озерный край. Без вас Лондон будет казаться совершенно пустым.

– Я уверена, что вы не останетесь в одиночестве, сэр. На мой взгляд, вокруг вас всегда есть люди.

– Возможно, но я все равно буду чувствовать, что вас нет рядом.

Мэри отдернула руку. Мистер Райдер, ничуть не смутившись, не стал возражать. Извинившись и вежливо попрощавшись – она должна вернуться и помочь миссис Гардинер, провожать не надо, не стоит беспокоиться, – Мэри поспешила прочь так быстро, как только могла. Лишь спустя несколько минут ходьбы она позволила себе оглянуться и не сильно огорчилась, увидев, что мистер Райдер стоит у входа в кондитерскую и смотрит ей вслед. Затем он тоже повернулся и ушел.

Путешествие от Грейсчерч-стрит до дома Бингли, где небольшая компания Гардинеров планировала сделать остановку, прошло без особых трудностей и происшествий. По мере того как они приближались к месту назначения, Мэри становилась все более молчаливой. В дни перед отъездом все ее мысли витали вокруг Озерного края и того, что там можно посетить или увидеть, поэтому она не подумала о том времени, которое им придется провести с Бингли. И только отправившись в путь, начала размышлять о предстоящем визите. Мэри всеми силами старалась не поддаваться охватившему ее страху. В самом деле, чего ей бояться? Кэролайн Бингли отсутствует и не сможет дразнить ее. Рядом с Мэри будут Гардинеры, на их доброту по-прежнему можно положиться. Мистер Бингли всегда весел и добродушен, и было бы приятно снова увидеть прекрасное лицо Джейн. Пока карета ехала на север, Мэри позволила себе с предвкушением подумать о встрече с сестрой и шурином. Но не только с этими родственниками ей предстояло увидеться по прибытии – с матерью тоже.

Когда они подъехали наконец к дому Бингли, их уже встречала Джейн. Дети Гардинеров с трудом выбрались из кареты и вскоре уже бегали, радуясь возможности посмеяться и покричать после долгого заточения. Потребовалось несколько минут, чтобы всех их поймать и благополучно увести прочь, пообещав угостить горячими тостами и позволить полюбоваться на маленьких котят в корзинке. Взрослые последовали за детьми более степенно, но не менее благодарно, предвкушая чай и отдых от тряски в карете. Мистер Бингли руководил всеми приготовлениями со своей обычной любезностью, и менее чем через полчаса все ощутили себя счастливыми.

Когда гости вдоволь наелись и напились, а разговор пошел на отвлеченные темы, мистер Гардинер заметил, что миссис Беннет так и не вышла к ним; он опасался, что его сестра вновь страдает нервами. Мистер Бингли скрыл улыбку за чайной чашкой, а Джейн невозмутимо ответила, что нет, ее мать вполне здорова, просто бережет силы к обеду и с нетерпением ждет встречи со всеми чуть позже. Последовало недолгое молчание, пока гости обдумывали эту новость. В итоге мужчины, казалось, пришли к выводу, что отдали долг вежливости. Они вместе поднялись и отправились осматривать посадки новых деревьев, о состоянии которых мистер Бингли очень хотел услышать мнение мистера Гардинера.

Как только они ушли, Джейн бросила мягкий оценивающий взгляд в сторону Мэри.

– Должна признаться, Мэри, ты выглядишь очень нарядно в этом платье. По-моему, я не видела его раньше.

Мэри почти забыла, что за время разлуки с сестрой обзавелась новым гардеробом. Странно: теперь, когда у нее появились более красивые наряды, Мэри и вовсе стала редко задумываться о своем внешнем виде. Она больше не вглядывалась в свое отражение, выискивая у себя все новые недостатки. На самом деле Мэри почти перестала смотреть в зеркало, но не потому, что презирала то, что там видела. Скорее, она была в целом довольна собой – или же смирилась со своей внешностью, как, на ее взгляд, это бывает с большинством женщин, которые никогда не станут красавицами. Освободившись от бесконечного потока критики и сожалений, Мэри приняла себя такой, какая она есть, и довольствовалась этим. Искренняя похвала Джейн доставила ей удовольствие, и она ответила сестре улыбкой.

– Я рада, что мое платье тебе понравилось. Миссис Гардинер убедила меня купить его.

– Это было очень мудро с ее стороны, – ответила Джейн. – Платье тебе очень к лицу.

– По-моему, Мэри очень расцвела за последние несколько месяцев, – с гордостью заметила миссис Гардинер. – Мне хочется надеяться, что перемены в ней заметят все окружающие. А как ты, Джейн, – продолжала она. – Как у тебя дела?

Джейн подняла глаза, немного смущенная, но очень гордая собой.

– Ну, у меня есть основания полагать… то есть я думаю… я почти уверена, что жду ребенка.

Она застенчиво улыбнулась тете и Мэри, словно сообщила самую желанную для них новость. Миссис Гардинер вскочила и легонько поцеловала ее.

– Дорогая моя, я так рада за тебя – и за мистера Бингли тоже, – какое счастье для вас обоих!

В свое время Мэри подбирала для подобных случаев афоризм или отрывок из произведения одного из своих любимых писателей. Теперь она поняла, что Джейн хотела бы услышать совсем не это. Вместо всяких цитат Мэри нашла в себе мужество просто выразить свои чувства:

– Я очень рада за тебя, Джейн. Ты будешь лучшей матерью на свете. Я от всей души желаю вам обоим счастья.

Джейн покраснела, внезапно смутившись.

– Я всегда мечтала только об этом: счастливый дом, любящий муж и ребенок. Не знаю, почему мне так повезло, но я надеюсь, Мэри, что однажды нечто подобное случится и с тобой.

От избытка чувств Мэри потеряла дар речи. Она не могла припомнить, когда Джейн говорила с ней с такой нежностью.

– Да, конечно, – с чувством подхватила миссис Гардинер. – Я тоже на это надеюсь. Нет большего удовольствия, чем осознание того, что ты выбрала верного спутника жизни.

Позже, оказавшись наверху в своей спальне, Мэри выбирала наряд к ужину с такой тщательностью, словно ей предстояло встретиться с целой толпой критически настроенных незнакомцев. Пока горничная Джейн приводила в порядок ее волосы, Мэри пыталась успокоить нервы. Она попросила сделать ей прическу так, как теперь предпочитала носить, без всяких локонов, и выбрала такое же простое платье, бледно-желтое, в тусклую золотую полоску. Когда служанка вышла из комнаты, Мэри задержалась перед зеркалом и повертелась туда-сюда, пытаясь представить, что скажет ее мать. Мэри напомнила себе, как глупо после стольких лет ожидать от матери похвалы, но, несмотря на свой решительный настрой, все равно жаждала одобрения. Доброго слова, поощрительного кивка было бы достаточно. Даже отсутствия хмурого взгляда бы хватило. Мэри взяла свою шаль. Медлить дальше было уже некуда. Она напоследок окинула взглядом свою прическу и спустилась вниз.