лучами тусклого серого солнца звук прекратился, и Мэтью, продрогший до костей, поднялся со своей койки. Он переоделся из мокрой одежды, как только оказался в комнате, но холод будто не желал уходить из его тела даже под сухим одеялом, несмотря на тепло очага. При дыхании из его рта вырывались клубы пара — словно маленькие призраки.

Следуя своим привычкам, Мэтью решил побриться. О, эта вода в умывальнике должна быть просто ледяной! Так и было, однако он пересилил холод, после чего разжег камин посильнее и немного отогрелся у огня.

Мэтью дожидался часа, когда Уикс объявит о завтраке. Это будет означать, что Харрис больше не дежурит у двери, и из дома получится выскользнуть незамеченным.

В половине восьмого раздался стук и зов дворецкого. Мэтью подождал еще около десяти минут, а затем взял приготовленный им маленький матерчатый сверток и сунул его во внутренний карман плаща винного цвета, который он надел поверх темно-коричневого жакета. На голову он нахлобучил светло-коричневую шерстяную шапку.

Украдкой приоткрыв дверь, он выглянул в коридор и убедился, что там никого нет. Лишь после этого он крадучись направился в холл, который, как он заметил, был начисто убран трудолюбивой миссис Уикс.

Он вышел из дома в объятия сильного мороза и обильного снегопада. Лужайка покоилась под белым покрывалом толщиной не меньше дюйма. К тому моменту, как он вышел на лесную тропу, снег повалил так сильно, что контуры поместья почти скрылись за его завесой.

Кто-нибудь выглянет и увидит его следы?

Мэтью с удовлетворением осознал, что за несколько минут следы будут полностью заметены и надежно скрыты. Поплотнее укутавшись в плащ, он продолжил путь. Ему нужно было выполнить важную задачу.

Когда он добрался до владений Джонси, снегопад усилился, а холодный ветер нещадно подул в лицо, раздражая кожу. Лес вокруг представлял собой фантасмагорию из мокрых черных стволов и белых, как кости, ветвей. Подлесок был полностью припорошен снегом. Хлопья с шипением падали на деревья, ботинки хрустели по насту, а порывы холодного ветра время от времени завывали в ушах.

Мэтью почувствовал запах дыма из трубы в хижине. Когда он приблизился к заснеженным строениям, его внезапно осенило: помешает ли внезапная непогода Лии Клегг отправиться в деревню в церковную школу? Если так, она не пронесет темный фонарь в дом…

Что ж, он был уверен, что сильный снегопад — не редкость в этих краях на таком расстоянии от Нью-Йорка. И все же оставалось только надеяться, что Лия наденет подходящее пальто и выдержит непогоду — если не ради Мэтью Корбетта, то хотя бы ради своих учеников.

Мысли о Лии Клегг внезапно оборвались, потому что, увидев запертый амбар, хижину и мастерскую, Мэтью наткнулся на зловещую фигуру пса Потрошителя, пристально смотрящего на него. Собака могла залаять в любую секунду, и снег, конечно, мог приглушить шум, но не полностью скрыть его.

Рука нырнула во внутренний карман плаща и проникла в лежащую там тканевую салфетку. Когда Потрошитель напрягся, чтобы устроить лающий шквал, который мог быть услышан отсюда до самой Филадельфии, Мэтью бросил к лапам пса колбаску, которую стащил с тарелки Форбса после ужина.

Раздалось короткое тявканье, перешедшее в гортанное рычание, напоминающее заданный вопрос. Желтые глаза теперь таращились не на человеческое мясо, а на свинину.

— Возьми, — выдохнул Мэтью. Он старался говорить настолько спокойно, насколько это было возможно. — Давай же.

Потрошитель понюхал колбаску, издал еще один низкий горловой рык, а потом челюсти щелкнули, и мясо стало историей.

Мэтью бросил еще один кусочек колбасы.

На этот раз перед трапезой пес не рычал.

После четвертого кусочка колбаски закончились, и Мэтью тихо сказал:

— Хороший мальчик. Хороший Потрошитель. — Он надеялся, что его подношения возымели эффект.

Потрошитель безмятежно посмотрел на него и помахал хвостом. Совсем немного, но, похоже, он быстро признал нового благодетеля. Вряд ли его тут часто баловали подобной вкуснятиной.

Теперь проверим, не выведет ли Потрошителя из себя моя попытка пробраться к амбару, — подумал Мэтью.

— Я схожу вон туда. — Он указал на амбар. — Ты только тихо. Тихо, ладно?

Первый шаг заставил Потрошителя отступить, однако он не залаял и не зарычал. Взгляд животного не был сердитым или свирепым. На самом деле, в нем даже мелькал озорной блеск.

Пока все шло хорошо.

Еще несколько шагов, а Потрошитель все еще не лаял. Мэтью протянул руку, чтобы прикоснуться к псу для успокоения, но тот издал низкий хрюкающий звук и попятился. Похоже, Потрошитель к ласке не привык. Видимо, попытка таким образом наладить контакт была глупой.

Мэтью добрался до амбара, запертого на навесной замок, без шума и происшествий. Оказавшись у двери, он сжал кулак и, молясь о тишине, постучал.

Из амбара не донеслось ни слова.

Он попробовал еще раз и услышал, как Потрошитель издает тревожный звук, который замер в его горле наполовину. В этот момент из амбара донесся голос того, кто был заперт там внутри. Голос звучал очень слабо и определенно принадлежал женщине.

— Друцилла? Друцилла! Я прошу вас, принесите мне лампу. Пожалуйста. И еще одно одеяло, молю вас Божьей милостью!

Мэтью не смог ответить на мольбу Мэри Тракстон. Этим утром не было места для милости, но он намеревался принести ее в сюда в самое ближайшее время. Она пережила падение с утеса и, возможно, была в тяжелом состоянии, однако оставалась живой.

Та ситуация.

Вот, что это было.

Видимо, Друцилла, Йейтс или Потрошитель нашли Мэри на берегу. Возможно, эти негодяи немедленно сообщили о своей находке, либо Друцилла применила свои доморощенные медицинские навыки, чтобы сохранить Мэри жизнь, а затем обратилась к Харрису за вознаграждением. В любом случае, та ситуация заключалась в том, что Харрис платил чете Джонси за то, чтобы они держали настоящую Мэри здесь, пока Блуждающая Мэри посещает спальню Форбса.

Темный план. Но было кое-что потемнее: Джонси знали, что гроб, который Йейтс сколотил для Мэри, не предназначался ей. Знали ли они, что Харрис сделал падение Мэри идеальным прикрытием для убийства Норы Суэйн? Нужен был труп, а ребенок, который осложнил бы положение Харриса, был вовсе не нужен.

Мэтью понял, что с самого начала, когда Харрис только вошел в офис агентства «Герральд», он почувствовал присутствие хищника. В конце концов, одной из его первых мыслей было