Дмитрий после паузы. Голос его стал более тихим и спокойным, – но я не знаю, как помочь тебе. Потаскать тебя по временным центрам содержания, полицейским участкам, военным базам – словом, тем местам, где ещё окопались люди – я мог бы. Но есть одно «но». У меня на хвосте сидит группа людей, которые за мной охотятся. Причём едут конкретно убивать. Я не знаю, почему и зачем, да и не спрашивай. Но они мастерски выслеживают моё местоположение, они вооружены, причём очень неплохо. И их явно немало. Попадёшь ведь в мясорубку, как пить дать. И погибнешь бесславно где-нибудь в подворотне. Мне одному легче и проще будет, и тебя заодно не подставлю. Как тебе такой расклад?

Повисла пауза. Андрей думал и молчал. По всему выходило, что ситуация для него развивалась наиболее неблагоприятным образом. Везение – если то, что произошло сегодня можно назвать везением – заключалось в том, что он ещё жив. Но что делать дальше, особенно в его нынешнем состоянии, с его подготовкой, отсутствием оружия, еды, воды, автомобиля – было решительно непонятно. Спустя пару минут он, наконец, решился:

– Если есть такая возможность – я бы хотел сесть тебе на хвост. Рискнуть. Понимаю, что от меня толку мало, но постараюсь не мешать тебе. Где смогу – помогу. У меня просто нет другого выхода. С голыми руками и больной головой много не навоюешь. Высадишь меня из машины – я труп. Добраться никуда не смогу просто на своих двоих. Оставишь меня в ближайшей зоне эвакуации – я не найду жену и детей. Да и кормить меня там бесконечно не будут. Это лишь оттянет неизбежный конец. А закончится всё тем, что вояки просто выгонят всех неустроившихся и бесполезных на улицу, и либо меня сожрут, либо окажусь где-нибудь в рабстве на подпольном производстве одежды или кирпичей. Судьба в любом случае печальна. Я не врач-хирург или инженер, чтобы меня на руках носили в новой действительности…

– Ясно. Ох, как не вовремя всё это… – процедил Вознесенский сквозь зубы, – но смотри, твоя жизнь и твой риск. Я тебя покатаю сколько нужно, помогу где смогу, но будешь путаться под ногами или встрянешь в проблемы – сам выбирайся. Я тоже не просто так здесь. У меня есть достаточно важные дела. Не спрашивай, какие. И они в приоритете. С твоей стороны – не тупить, быстро реагировать, помогать при необходимости.

– Идёт, – облегчённо выдохнул Орлов и протянул Дмитрию руку, – это в любом случае лучше, чем быть сожранным или обратиться в первой подворотне. И хоть какой-то шанс.

– Хорошо, – кивнул Вознесенский, – тогда так: я сейчас ищу одного офицера. Он мне очень нужен. Где он – понятия не имею, связи по городу никакой нет. В этом ты, наверное, уже успел убедиться. Примерно где он может появиться – я могу только предполагать. Поэтому мне нужно будет объехать несколько точек и попробовать с ним состыковаться. Можешь выйти в любое время, это твой выбор.

– Я по радио слышал, кстати, о какой-то барахолке в районе Бабаевской фабрики. И насколько я понял, там ошивается куча всякого народу, с целью что-то обменять или получить информацию. Они так и говорили примерно… Может, стоит к ним заскочить? Хотя бы поспрашивать, что, где и как в Москве делается. Наверняка там людей найдём прошаренных, – предложил Андрей. Дмитрий задумался. Идея была хороша. Особенно – поменять ненужное барахло на оружие, сведения или снаряжение. Про рынок он тоже слышал, но планировал оставить на потом. Однако ввиду того, что жизнь некоторым образом внесла коррективы в ранее составленный маршрут, Вознесенский идею счёл здравой и согласился:

– Хорошо. Давай и правда съездим туда и посмотрим. Может быть, удастся связаться также с моим… товарищем. Или по крайней мере узнать, где он.

Внедорожник с двумя пассажирами выехал к мосту через Яузу, пересёк его и свернул направо. Дороги были пусты, хотя в некоторых местах попадались брошенные и разбитые машины, а вдоль проезжей части то тут, то там встречались мёртвые тела менее удачливых горожан. Проехали даже место ожесточённого боя – на одной из улиц возле крупного продуктового супермаркета пассажиры «Шевроле» с удивлением обнаружили с десяток убитых в перестрелке граждан бандитского вида, часть славян, часть выходцев с Кавказа. Похоже, местные преступные группировки активизировались и начали делить территорию и оставшиеся на ней ресурсы, вывозя всё ценное из активно разграбляемых магазинов. На месте, где шла стрельба, стояли несколько изрешечённых автомобилей с открытыми дверьми, а на асфальте были рассыпаны автоматные гильзы в большом количестве. К разочарованию Вознесенского, оружие всё забрали, а трупы так и бросили – по видимому, некому и некуда их было вывозить.

За мостом, возле станции метро, Дмитрий прибавил скорости и проскочил мимо большой толпы заражённых, собравшихся у входа в торговый центр. Судя по тому, как инфицированные колотили в стеклянные двери, внутри кто-то находился. Но проверять не было никакой возможности. Да и ТЦ всё ещё были набиты нужными для жизни продуктами и медикаментами, поэтому у тех, кто скрывался в здании, был шанс пересидеть сколько потребуется, пока толпа не уйдёт, привлечённая ещё кем-то со стороны.

Машина промчалась мимо разворачивавшихся на звук сограждан, коих было несколько десятков, и свернула на перпендикулярную улицу, которая вела в сторону бывшей кондитерской фабрики. На улицах попадалось много заражённых одиночек, слонявшихся бесцельно из стороны в сторону в поисках случайной добычи. Дмитрий и Андрей неоднократно видели развёрнутые плакаты или простыни на балконах домов, гласившие, что в квартирах остались живые, кто-то даже с детьми. Горожане просили о помощи, кто-то писал, что у них нет еды, кто-то давал частоту для радиосвязи. Были те, кто просто писал «Помогите» и оставлял рядом номер квартиры. Однако заниматься зачисткой, не имея для этого достаточного количества боеприпасов, человеческих ресурсов и времени, Вознесенский не планировал. Единственное, чем он мог помочь – это передать военным названия улиц, на которых он видел таблички с призывами о помощи.

На одной из узких улочек внедорожник остановился, не доезжая чуть более ста метров до перекрывших проезжую часть грузовиков коммунальных служб. Мусоровоз и машина для мойки улиц наглухо перекрыли проезд. Людей рядом не было. «Тахо» прижался вправо для быстрого разворота в случае засады и остановился. Оба пассажира внимательно смотрели перед собой. Андрей постоянно тёр глаз и дёргал щекой – он плохо видел после избиения, да и до этого особо острым зрением похвастаться не мог. Вознесенский же, напротив, обладал отменной зоркостью и выглядывал, нет ли кого за машинами. Но возле