— Изма, — удивив даже самого себя, вдруг пробормотал я. — Изма, Изма, Изма… Идеал преданнейшего слуги, чей рот открывается только в самые нужные моменты… — В памяти сразу же всплыла история жизни Аргуса, рассказанная стариком в замке. Мог ли он стараться нарочно, чтобы представить своего хозяина в несколько ином свете и таким образом сблизить меня с ним?..

— Подозреваешь его в чем-то?

Я покачал головой. Слишком уже все неоднозначно складывалось. Несмотря ни на что, я все еще не мог заставить себя думать об Аргусе как о предателе. Хотелось бы разозлиться, да внутреннего запала не хватало. Или банального желания. Как будто начал привыкать к тому, что те, кого больше всего ценишь, рано или поздно бросают тебя…

— Должна признать, ты удивительно хладнокровно отнесся к его бегству, — заметила Гия неким особенным тоном.

К чему она клонит, не трудно было догадаться. За последние дни мы с бывшим стражем и впрямь слишком тесно… сдружились (если это слово вообще применимо к человеку с характером Аргуса), а значит могли тайно выработать некий план, общую стратегию, частью которой и считался бы его побег. Зачем оно нам понадобилось бы, я правда понятия не имел, но идея, можно сказать, витала в воздухе. Что и вызвало очередной тяжелый вздох:

— Если бы оно так и было.

Вернулся Затворник. Изму он передоверил нежным рукам Чшу’И, а сам едва ли не светился от желания поскорее приступить к делу. Озвученная им идея о том, что Обсерваторию можно отыскать и без Ключа, лишь с имеющимися исходными данными, признаться, особого доверия не вызывала, но спорить я не стал. Лишь уступил ему место за панелью, предпочтя остаться в стороне.

— Малец, да не кисни ты так. Найдем мы твоего Дишечку и тогда отыграешься по полной.

Уменьшительное от имени Аргуса так резануло слух, что я всерьез забеспокоился, как бы из ушей кровь не хлынула. В душе моментально зародилось острое желание как следует пнуть ложемент, чтоб Затворник лицом по панели проехался, но меня опередила Гия. Резко выбросив в сторону руку, она от души врезала лейру по затылку.

— Эй! Ты чего это?!

— Делом займитесь, господин юморист.

Затворник ребячески скорчил рожу, но все же склонился над приборами. Колдовал он относительно недолго и, спустя примерно половину часа, уже откинулся на ложемент и сиял, будто только что отштампованная кредитка. Данные с платы и Ключа были восстановлены целиком — бери да лети.

— Ну? Я ль не молодец?

Восторженных отзывов дождаться ему, увы, не удалось.

— Я думал, только лейр способен пройти по следу, — обронил я с прежним равнодушием.

— Только тот, кто восприимчив к Теням, — оглянувшись через плечо, поправил он. — Аргус, очевидно, восприимчив. И потому сбежал. Гнусный… Ау! Теперь-то за что?!

Оказалось, что Гия снова ему врезала. На этот раз обутой в сапог ногой по сухожилию. Я все-таки не сдержал ухмылки.

Затворник, заметив это, тут же повернул к Гие:

— Видишь? Ему нравится, что я так говорю!

Она, тоже мельком глянув в мою сторону, проворчала:

— Ему не это нравится, придурок.

Их перебранка все-таки сделала свое дело — заставила меня выдрать цепкого склизкого паразита из груди, отчего дышать стало заметно легче. И не сказать, чтоб я в ту же секунду позабыл об Аргусе и его поступке, однако при мысли о будущей встрече уже не хотелось забиться в угол и выть. Прогресс, полагаю.

— Ну-с, все готово! — объявил Затворник, будто мы и с первого раза этого не поняли. — Осталось дождаться, когда ее высочество изволит дать отмашку и можем стартовать к чертовой матери. Слушайте, а замечательное ведь ругательство! Черт. Черт! Черт!!!

— Заткнись! — хором выкрикнули мы с Гией, а лейр лишь улыбнулся. Наверняка на это и рассчитывал. Гаденыш.

Пока он приводил предстартовую подготовку, я позволил себе еще кое о чем поразмыслить. Поиски Обсерватории, спасение Вселенной и все такое, конечно, хорошо. Даже по-геройски. Вот только действительно ли я этого хотел или так просто было надо? С той самой минуты, как закрутилась вся эта кутерьма, начавшаяся с появления Дианы Винтерс в таверне у Мар’хи, я продолжал смиренно плыть по течению, лишь изредка позволяя себя взбрыкнуть. Даже открытие правды о своей природе и смерть Мекета не изменили этого. И я продолжал делать и делать, что должно. Сначала подгоняемый Тассией, затем Аргусом, а после Затворником. Я никогда и ничего на самом деле не решал. И даже умереть как следует лишен был права. Но что, если здесь и сейчас взять и отказаться от всего? Послать лейра к черту, к которому он так очевидно прикипел, и остаться с Дианой. Помочь ей сражаться с куатами. Сделать что-то стоящее не потому, что так надо, а потому что хочется. Не гнаться за событиями, а направлять их. Можно ли так поступить?

Шепчущий ответ пришел из глубин подсознания, когда-то называвшихся ящиком:

«Ты не сможешь иначе. Ты не человек».

И это, как бы ни хотелось обратного, было похоже на правду.

Внезапная встряска, волной прокатившаяся по «Шепоту» заставила меня отложить самоедство и уставиться на членов команды:

— В чем дело?

— Вероятно, вышли из гипера, — заметила Гия напряженно. — Однако я не думала, что на тетийсских посудинах так плохо с компенсаторами.

Когда серия толчков повторилась, даже ребенку стало бы ясно, что дело не в компенсаторах. Вой сирен, пронесшийся по всему «Заклинателю», лишь подтвердил эту догадку.

— Кто-то во что-то вляпался, — высказалась Гия, через иллюминатор глядя на отряды тетийцев в шлемах и летных комбинезонах, спешно рассаживавшихся по истребителям.

— Опускай трап, — развернулся я и заторопился в сторону выхода.

— Ты куда это разбежался? — полетел мне в спину вопрос Затворника. — Если тут заварушка, то не лучше ли нам слинять, пока целы?

— Диану не брошу, — выпалил я, не оборачиваясь. Хоть ответной реакции и не услышал, но без труда представил себе кислую рожу лейра, выдавшую что-нибудь в духе «Ну, конечно».

Меня не хотели пускать на главный мостик, поэтому пришлось продемонстрировать, чем это чревато. Нет, убивать я никого не стал, несмотря на огромное желание. Просто с помощью ихора убедил гвардейцев, что справиться со мной у них все равно не получится.

Едва заметив меня в проходе, Диана изумилась:

— Почему ты еще здесь?

— Посторонним запрещен вход на мостик, — вторила ей Ферулла.

Я проигнорировал и ту, и другую. Не намеренно, поскольку, войдя в оперативный центр, первым делом приклеился взглядом к огромным обзорным экранам, в реальном времени транслировавшим творящийся снаружи беспредел. Черная эскадра, переброской частей которой Диана и планировала заняться по прилету, подверглась нападению в буквальном смысле несметного полчища риоммских акашей. Ни сотня, ни две, а тысяча боевых звездолетов со всей беспощадностью, на какую только были способны, расстреливали флотилию Тетисс.