Хозяин рынка хлопнул в ладоши и отдал приказание прибежавшему на зов рабу.

У меня есть мать с двумя дочерьми, — сказал он Джинджи. — Они не говорят по-турецки, и похоже, совершенно не способны выучить его. Кроме того, они исключительно глупы, и хотя я крепко надеялся получить что-то за дочерей, оказалось невозможным разлучить их. Всякий раз, когда мы пытались это сделать, они поднимали ужасный крик. И даже пытались убить себя. Клянусь Аллахом, я жалею, что связался с ними. Может быть, твоя госпожа сладит с ними. Я честно рассказываю тебе об этом. Если не сумею продать их вместе, мне, наверное, придется удавить их. Прокормить троих — дорого.

Эйден подняла руку, когда Джинджи собрался перевести ей слова торговца, и сказала:

— Я поняла его, давай взглянем на эту троицу. Их втолкнули в комнату. Вид у женщин действительно был неприглядный: высокие, крупные, с русыми волосами, свалявшимися и грязными. Глаза этих угрюмых созданий горели мятежным огнем. «Не очень обещающее начало», — подумала Эйден.

— Вы говорите по-французски? — спросила она. Молчание.

— Вы немки? Молчание.

— Вы венецианки?

— Нет, госпожа, — сказала старшая женщина, — но мы понимаем язык венецианцев, потому что они торгуют с нашим народом. Мы из деревни, что неподалеку от города Дубровник.

— Вы рождены рабами?

— Нет, мы свободнорожденные женщины! Мой муж перерабатывал рыбу. Мы жили в большом доме, я приготовила дочерям хорошее приданое. Однако последний год дела шли плохо. Мой муж не смог заплатить султану налоги. Пришли солдаты и забрали наших дочерей. Я стала протестовать, а они засмеялись и сказали, что могут и не разлучать нас. А потом забрали и меня. Вот так мы оказались здесь.

— Если я куплю вас, — сказала Эйден, — будете ли вы верно служить мне? Я не могу освободить вас, потому что сама не свободна. Я принадлежу принцу Явид-хану.

— Что мы должны будем делать для вас, госпожа?

— Быть моими служанками.

— Вы купите нас всех вместе, госпожа?

— Да, — сказала Эйден, — я не стану разлучать мать и ее детей. Сколько лет вашим дочерям?

— Одиннадцать и тринадцать, но они умеют трудиться, госпожа.

Эйден повернулась к Джинджи.

— Заплати торговцу за этих троих, и пора возвращаться домой. Нет сил смотреть на все это.

Джинджи критически осмотрел покупку.

— Они некрасивы, — сказал он и понимающе улыбнулся. — Но конечно, госпожа Марджалла, ты поступаешь умно. Принц даже не заметит их. Было бы глупо приводить в дом соперниц до тех пор, пока принц не полюбит тебя.

Он хихикнул и стал торговаться с продавцом, который, получив покупателя, решил, что не должен прогадать в сделке.

— Как вас зовут? — повернулась Эйден к женщине.

— Марта. А моих дочерей Айрис и Ферн.

— Меня называют Марджалла, — сказала Эйден, и, к ее удивлению, это имя не показалось ей чужим. Она поняла, что начинает примиряться с положением, в котором оказалась.

— Мы договорились, госпожа Марджалла! — воскликнул Джинджи. — Этот разбойник, который называет себя честным человеком, признал себя побежденным.

Эйден засмеялась.

— Ax, Джинджи, Джинджи, — ласково пожурила она. — Ты без стыда и совести пытаешься доказать свое превосходство.

— Нет, госпожа, — ответил он с очаровательной улыбкой.

Впервые с тех пор, как он стал ее евнухом, он начал думать, что в своей жизни он добьется успеха. Она поддразнивала его, а это означало, что она начинает чувствовать себя увереннее, привыкая к своему положению.

— Этих женщин нужно прилично одеть, — сказал он Эйден. — Пойдем на улицу, где торгуют одеждой, и купим что-нибудь подходящее для служанок фаворитки принца. Можно пойти в ряды, где продают материи и купить их и для тебя, и для них, но сначала отведем-ка их в женскую баню. По-моему, они давно не мылись. Мы не можем посадить их в каик принца в таком виде. На них кишат насекомые. Думаю, что они много месяцев не мыли волосы.

Повнимательнее приглядевшись к Марте и ее дочерям, Эйден согласилась с ним. Они были невообразимо грязны, что показалось ей забавным. Турки ведь гордились своей любовью к чистоте. Почему они позволили здоровым славянским рабыням дойти до такого состояния?

Скоро она получила ответ на эту загадку.

— Я собираюсь купить вам чистые и приличные одежды, — сказала она Марте, — но сначала вы с девочками побываете в женских банях. Там вас отмоют от грязи. Похоже, что вы не мылись неделями. А ваши волосы! Это позор!

— Баня. — У Марты был растерянный вид. — Наши священники учили нас, что купание противно божьим заповедям. Только через умерщвление плоти можно познать Бога. Прошу вас, не ведите нас в баню, госпожа!

"Проклятие! — подумала Эйден. — Какая невероятная глупость». Но потом довольно резко сказала Марте:

— Ваши священники ошибаются, Марта, но спорить с этим не буду. Вы обещали мне, что, если я куплю вас, вы будете верно служить мне, а безоговорочное подчинение — это часть службы. Я веду вас в бани, где вас старательно вымоют и обиходят. Если не хотите выполнить мое первое приказание, как же вы собираетесь подчиняться мне дальше? Однако можете выбирать. Откажитесь, и я верну вас на рынок. Если подчинитесь, вас ожидает сытая и безопасная жизнь. Я не потерплю неповиновения среди слуг и не потерплю нечистоплотности.

Она сурово посмотрела на женщину, и Марта струсила.

— Мы повинуемся тебе, госпожа, и идем в бани. Эйден кивнула, не говоря ни слова. Они оставили женщину и ее дочерей в женских городских банях. Джинджи прошел с ними внутрь и передал главной служительнице приказ его сиятельной госпожи, возлюбленной Явид-хана. Эйден повеселилась бы, узнав, что наплел ее евнух. Он вышел из бань, сияя улыбкой, и сказал Эйден:

— Мы можем вернуться за ними через два часа. Они будут в полном порядке, госпожа Марджалла.

Потом он с гордым видом шел по оживленным улицам, расчищая путь паланкину Эйден. Сначала они направились в ряды, где расположились торговцы материями. Джинджи помог ей выбрать красивые и практичные материи из хлопка, легкую шерсть и полотно для новых служанок. Она старалась выбрать цвета повеселей. Хотя женщины и были служанками, в душе они остались женщинами. Ей хотелось расположить их к себе, а для этого требовалось совсем немногое.

Сделав покупки, они пошли в лавку торговца, продававшего только дорогие материи. Эйден выбрала себе шелк цвета бирюзы с вытканными на нем маленькими серебряными звездочками, зеленый шелк с широкими золотыми полосками и шелковую кисею бледно-золотистого цвета.

Торговец лез из кожи вон, желая услужить ей. Джинджи не замедлил сообщить ему, что это фаворитка нового посла Крымского ханства в Сиятельной Порте. Если ее хозяин, блистательный принц Явид-хан, будет доволен ее покупками, госпожа Марджалла станет его постоянной покупательницей. Он может заработать на этом, ведь, когда дело касается его фаворитки, щедрость принца неиссякаема.