Недавно опубликованные документы из секретного архива в Хэнслоу-Парке показывают, что колониальная администрация разделила шифровальные коды на две категории: в одну входили «надежные» коды, которые передавали независимому правительству Кении, а в другую – «ненадежные» коды, которые хранил под строжайшим секретом губернатор колонии. Как и до этого в Индии, передача власти в Кении представляла собой процесс тщательного просеивания разведывательной информации и манипуляций со стороны англичан. Архив Хэнслоу-Парка также подтверждает более подробно, чем раньше было известно, что в последние дни британского владычества в Кении колониальные чиновники получили указание отделить документы, которые должны были остаться после получения страной независимости, – это были, как указано выше, «папки наследия», содержащие «чистую» информацию, от тех документов, которые должны были быть отобраны для уничтожения или отправки в Великобританию, потому что в них была «грязная» информация – разведывательные донесения и имена агентов. В Кении, да и, по-видимому, в других колониях ненадежные «грязные» документы были известны как папки с грифом «Осторожно» и были помечены буквой W (watch), подавая тем самым сигнал читающему их человеку о том, что их не нужно показывать неевропейцам. Меры предосторожности, введенные для того, чтобы помешать наследникам этих документов когда-либо обнаружить существование папок с грифом «Осторожно», были поразительными. Чиновники «прочесали» архивные папки, хранившиеся в канцеляриях колониальных учреждений в Найроби, и убрали из них все следы документов с грифом «Осторожно». Когда нужно было убрать одну папку с грифом «Осторожно» из группы папок «наследия», колониальные чиновники имели указание создать папку-двойник, ее модель, которую нужно было вставить на место прежней. Это была манипуляция информацией в поразительном масштабе95.

До сих пор ведется некоторая полемика относительно точной связи между движением мау-мау и решением Великобритании передать власть в Кении. В историях, написанных национальными авторами, (вполне предсказуемо) утверждается, что восстание мау-мау было войной за «национальное освобождение», которая в конечном счете привела к независимости Кении. Напротив, другие истории доказывают, что оно, возможно, на самом деле отсрочило передачу власти в колонии. Как бы то ни было, переломный момент для британского владычества в Кении наступил в марте 1959 г. после печально известного инцидента в отдаленном лагере для заключенных мау-мау в Холе, в котором 11 заключенных были забиты насмерть тюремщиками. Заключенных в Холе заставляли «исправляться» путем принудительного труда. Жестокий лагерный режим гарантировал, что даже самые сопротивляющиеся пленники «исправятся» и забудут свои мерзкие обычаи мау-мау. Попытки администрации объяснить смерть 11 человек дизентерией и недоеданием привели к шумным нападкам на британское правительство, как обычно, со стороны критиков левого толка, таких как Касл и Брокуэй. Более удивительна была жесткая критика со стороны рядовых членов правительства из партии консерваторов, таких как Инок Пауэлл, который в июле 1959 г. выступил с острыми, но красноречивыми нападками в палате общин на британскую политику в Кении. Вот как незабываемо выразился Пауэлл: «Мы не можем сказать: «В Африке будут африканские стандарты, в Азии – азиатские и, наверное, британские стандарты здесь, у нас». У нас нет такого выбора. Мы должны быть последовательными везде. Все правительство, все влияние одного человека на другого покоится на мнении. Что мы можем сделать в Африке, где мы все еще правим и где мы уже не правим, зависит от учитываемого мнения о том, как действует эта страна и как действуют англичане. Мы не можем, мы не смеем именно в Африке падать ниже наших собственных высочайших стандартов при принятии ответственности»96.

После инцидента в Холе в своей знаменитой речи в стиле «ветра перемен» Гарольд Макмиллан, выступивший с ней в Кейптауне 3 февраля 1960 г., возвестил начало новой политики Великобритании в Африке. Макмиллан утверждал, что ветер африканского национально-освободительного движения дует столь сильно, что его нельзя остановить. Он сказал, что перед Великобританией и всеми правительствами западноевропейских стран стоит задача направлять грузовик национализма в Африке, избегая угрозы, исходящей от советского и китайского коммунизма. И хотя эта речь широко признана поворотным пунктом в истории конца Британской империи, часто забывается ее основная идея, связанная с холодной войной, хотя она абсолютно ясна: «Ветер перемен дует на этом континенте, и нравится нам это или нет, этот рост национального самосознания есть факт. Мы все должны признать этот факт, и наша национальная политика должна принимать это в расчет… Как мне видится, величайший вопрос второй половины двадцатого века состоит в том, качнутся обретшие свободу народы Азии и Африки к Востоку или к Западу. Будут ли они затянуты в коммунистический лагерь? Или же великие эксперименты в области самоуправления, которые в настоящее время проводятся в Азии и Африке, особенно в странах Содружества, окажутся столь успешным и убедительным примером, что маятник качнется в сторону свободы, порядка и справедливости?»97

В то время, безусловно, казалось, что ветер перемен уносит вдаль европейские колонии в Африке, распад которых выступил в роли как бы пророческого зеркала для Великобритании на тему, как не надо выходить из империи. Насильственный развал Бельгийского Конго в 1960 г., приведший к огромному потоку беженцев, жертвы которого бежали в британские колонии в Восточной Африке, включая Кению, подчеркнул необходимость для Великобритании и других колониальных держав найти быстрый и плавный выход из Африки. Несколько лет спустя, в 1964 г., в серьезной статье, опубликованной в еженедельном журнале «Спектейтор», министр по делам колоний Иан Маклеод объяснил, что одной из главных причин, побудивших его принять решение об ускорении процесса выхода Великобритании из своих колоний в Африке, было зрелище жестокого конца бельгийского правления в Конго98.

Первые выборы лидера национальной партии были проведены в Кении в марте 1957 г., но они привели в тупик: в них не было явного победителя, как и в ходе вторых выборов в марте 1959 г. Однако в январе 1960 г. правительство Великобритании согласилось провести в Лондоне важные переговоры на тему будущего Конго. Переговоры, состоявшиеся в то время, когда Кеньятта все еще находился в Лодваре, проходили в роскошных интерьерах Ланкастер-Хаус (правительственное здание в Лондоне, используемое для проведения официальных приемов и др. – Пер.), «достоинство и великолепие» которого должны были оказать «сильное и полезное» влияние на колониальные делегации. В ходе переговоров в Ланкастер-Хаус правительство Макмиллана пообещало власть африканскому большинству в Кении.

Однако между различными политическими группировками, которые, как было характерно для Кении, различались по этническому признаку, быстро возникло соперничество. Самые сильные разногласия были между умеренным Африканским демократическим союзом Кении (KADU) и более радикальным Африканским национальным союзом Кении (KANU), который был создан вскоре после этих переговоров под руководством самого крупного политического соперника Кеньятты и будущего заместителя президента независимой Кении Оджинга Одинга – политика из народа луо, а не кикую. Под подстрекательским руководством Одинги бескомпромиссная программа KANU призывала к конфискации всех поместий и имущества поселенцев, прекращению иностранных инвестиций и национализации промышленности. Ситуация осложнилась с появлением новых политических партий, таких как группа Новая Кения, возглавляемая Майклом Бланделлом, который пытался организовать политическую жизнь в Кении по национальному, а не этническому признаку в надежде на то, что это защитит около 30 тысяч европейских поселенцев.