— в прыжках с места и с разбега. Но в прыжке назад взял верх Билл. Несмотря на больший вес, он вышел на первое место благодаря великолепной мускулатуре спины и живота. И тут же, после этого триумфа, сестра Марка Холла, рослая юная амазонка в мужском костюме для верховой езды, три раза позорно перекувырнула его в индейской борьбе.

— С вами не надорвешься, — рассмеялся Железный Человек; потом они узнали, что его имя Пит Бидо. — Я тоже могу вас положить на обе лопатки, и мигом!

Билл принял вызов и вскоре убедился, что его противник вполне заслужил свое прозвище. На тренировках Биллу приходилось участвовать в вольном бое с такими прославленными боксерами, как Джим Джеффрис и Джек Джонсон, и испытать на себе их чудовищную силу, но никогда еще не встречал он равного Железному Человеку. Как Билл ни сопротивлялся, все было напрасно, противник дважды вдавил его плечи в песок.

— Вы можете взять реванш, — сказал ему на ухо Хэзард, — я привез с собой перчатки. Понятно, что в борьбе вы не могли с ним справиться: он боролся в лондонских мюзик-холлах с Хакеншмидтом. Пока молчите, а мы, как будто случайно, предложим бокс. Он о вас ничего не знает.

Вскоре метавший копье англичанин стал упражняться в вольном бое с театральным критиком, Хэзард и Холл разыграли карикатуру на бокс, а затем, держа в руках перчатки, стали искать следующую подходящую пару. Было ясно, что выбор падет на Бидо и Билла.

— Он может страшно обозлиться, если вы его прижмете! — предостерег Билла Хэзард, завязывая на его руке перчатку. — Бидо по происхождению американский француз, и нрав у него бешеный. Но вы не теряйте хладнокровия и, знай, щелкайте его, не давайте ему передышки.

«Потише, Бидо! „, «Без грубости, Бидо! «, «Не очень увлекайся, знаешь!“ — сыпались со всех сторон предостережения в адрес Железного Человека.

— Погодите минуточку, — обратился он к Биллу, опустив руки. — После первой взбучки я начинаю горячиться. Но не обращайте внимания. Я ничего не могу с собой поделать. Это сейчас же пройдет. Я сам потом не рад.

Саксон очень встревожилась, перед ней возникли все кровавые драки Билла и все штрейкбрехеры, над которыми он чинил расправу. Но она ни разу не видела, как ее муж боксирует, и нескольких секунд было достаточно, чтобы она успокоилась: Железному Человеку с ним не справиться. Билл сразу оказался хозяином положения: он ловко избегал ударов и, словно играя, беспрерывно наносил противнику удары по лицу и по телу. Эти удары не были тяжелы, они казались легкими, звонкими щелчками, но он осыпал ими противника, и их меткость раздражала Железного Человека. Зрители напрасно кричали ему, чтобы он не увлекался. Его лицо побагровело от злости, и удары становились все яростнее, а Билл продолжал обрабатывать его — раз, раз, раз, спокойно, точно, невозмутимо. Железный Человек окончательно потерял самообладание, в бешенстве бросался на Билла, нанося ему суинги и апперкоты убийственной силы. Билл уклонялся, отскакивал в сторону, парировал, увертывался и искусно избегал его ударов. В неизбежных клинчах Билл лишал Железного Человека возможности двигать руками, тот начинал смеяться и приносить свои извинения, но, освободившись, при первом же ударе вновь терял голову и еще яростнее кидался на противника.

А когда матч был окончен и инкогнито Билла раскрыто, Железный Человек вместе со всеми добродушно подтрунивал над тем, как его провели. Билл показал себя с наилучшей стороны. Его высокое спортивное мастерство, его выдержка произвели большое впечатление на всю компанию, и Саксон, гордая успехами своего мужа-мальчика, с радостью читала на всех лицах восхищение.

Но и она не ударила лицом в грязь. Когда усталые и разгоряченные спортсмены улеглись на песок, чтобы остыть, ее упросили аккомпанировать на укулеле их шуточным песням. Вскоре она сама приняла участие в пении и стала учить своих новых приятельниц смешным и милым песенкам былых времен, которым ее в раннем детстве обучил Кэди, Кэди-трактирщик, пионер и бывший кавалерист, который в те дни, когда еще не существовало железных дорог, был мясником и одним ударом валил быков на Солтлейкской тропе. Его любимая песенка имела особенный успех:

Горький ручей… Никогда не позабыть тех времен,

«Выдержи или умри» — переселенцев закон,

Горло забито песком, пыль застилает глаза.

Выдержи или умри, но отступать нельзя.

После того как были пропеты несколько строф этой песни, Марк Холл заявил, что ему особенно нравится строфа:

Обадии приснился сон:

Десятком мулов правит он…

Проснувшись, тяжело вздохнул,

Ведь коренник его лягнул.

Потом Марк Холл завел разговор о состязании с Биллом на скорость пробега по южной гряде скал, окружавших бухту, но как о чем-то предстоявшем в весьма отдаленном будущем. Он был очень удивлен, когда Билл сказал, что готов в любую минуту. И все тотчас же шумно потребовали состязания. Холл хотел с кем-нибудь поспорить, что добежит быстрее, однако охотников не нашлось. Он предложил два против одного Джиму Хэзарду, но тот покачал головой и заявил, что согласится лишь на три против одного. Билл услышал это и заскрипел зубами.

— Поспорим на пять долларов, — обратился он к Холлу, — но не на таких условиях. Ставлю один против одного.

— Мне ваши деньги не нужны; мне нужны деньги Хэзарда, — ответил Холл. — Хотя я готов держать пари с каждым из вас на три против одного.

— Или на равных условиях, или совсем не надо, — упрямо настаивал Билл.

В конце концов Холл держал пари с обоими — на равных условиях с Биллом и на три против одного с Хэзардом.

Тропинка, извивавшаяся по острому гребню скал, была настолько узка, что состязавшиеся не могли обгонять друг друга, поэтому решили выпустить их одного за другим. Холл должен был бежать первым, а Билл через полминуты после него.

Провели черту, и по сигналу Холл помчался, как настоящий спринтер. У Саксон замерло сердце. Она знала, что Билл никогда не пробегал с такой скоростью эту песчаную полосу. Билл ринулся вперед на тридцать секунд позже и достиг подножья скал, когда Холл был уже на полпути к гребню. Оба вскоре оказались наверху и понеслись от одного зубца к другому. Тогда Железный Человек заявил, что они взобрались на скалу за то же самое время, секунда в секунду.

— Я пока за свои деньги не беспокоюсь, — заметил Хэзард, — и надеюсь, что ни один из них не свернет себе шею. Лично я ни за какие деньги не рискнул бы на такой пробег.

— Но ты подвергаешь себя гораздо большей опасности, когда плаваешь в Кармелской бухте при шторме, — с упреком заметила его жена.

— Право, не знаю, — ответил он. — В воде не упадешь с такой высоты.

Билл и Холл исчезли из глаз, они огибали конец гряды. Стоящие на берегу были убеждены, что поэт обгонит Билла в этом головокружительном беге по гребню, острому как лезвие ножа. Даже Хэзард допускал эту возможность.

— Сколько вы даете за мой выигрыш? — воскликнул он в азарте, приплясывая от нетерпенья.